Мекленбургский дьявол - Иван Валерьевич Оченков
А уж вездесущие мальчишки облепили весь берег вместе с крикливыми чайками, котами и собаками.
Смотрю, мой генерал фон Гершов сияет как новенький червонец и прямо таки рвется что-то сказать. Рядом с ним стоял мрачный Корнилий, всем своим обликом словно говоря, вот, оставил на неделю и уже царь ранен!
— Здравствуйте, братцы. Рад вас видеть. Лелек, докладывай первый, не томи.
— Мой кайзер, мы смогли отыскать калмыцкое войско. Они уже переправились через Сиваш. Теперь идут по Арабатской стрелке. Тайша и его люди только и ждут ваших приказаний.
— А вот это действительно отличная весть! Отчего же они так задержались?
— Не могу знать, мой кайзер.
— Ну, и то верно. Главное, они считай уже в Крыму. Выходит, день-два и будут возле Кафы?
— Да, мой кайзер.
— Тогда готовьте войско к походу. Скоро пойдем на Бахчисарай!
— Как прикажете, но может, лучше подождать пока вы залечите рану?
— Не говори глупостей. Я с десантом пойду морем, а ты, Корнилий сушей вместе с ойратами. К слову, как так наш корволант поживает? Черкесы к порядку обвыкли?
— Государь, ертаульный полк ждет твоего приказа и готов выступить немедля. Но прошу передать командование над ним другому воеводе, я же, как и прежде желаю лишь быть возле твоей царской милости.
— Нет, мил друг Корнилий. — Покачала я головой. — Хватит тебе за мной ходить. Пора войском командовать, а то вон, Федька Панин, кавалер наш, уж скоро в адмиралы выйдет, а ты — его командир — так и будешь ротмистром. И не спорь.
— На все твоя воля, государь, — склонил непокорную голову Михальский.
— Жрать хочу так, что и слона могу съесть. Хватит тут рассиживаться, поехали во дворец, надеюсь, вам найдется, чем своего царя угостить? А то чертов ирландец меня одной курятиной пичкал…
Только уселись за щедро накрытый стол, как вдалеке явственно грохнул пушечный залп.
— Что там за стрельба? — успевая жевать, с набитым ртом промычал я, — Запоздалый салют? Разберитесь немедленно.
Спустя несколько минут напряженного ожидания, впрочем, жевать я Кароль вернулся и негромко доложил:
— Государь, татары подошли к городу, большой силой и взяли нас в осаду.
— Пытались с ходу прорваться? Сколько их? Есть ли пушки? Секбаны с ружьями?
— Наскочили, да не тут то было. Ворота успели затворить и угостили их картечью! Я еще четыре дня назад запретил держать городские ворота открытыми. Да и закрыл большую часть вовсе. Оставил одни, выходящие ближе к порту, так проще контролировать подступы. Заодно распорядился не пропускать обозы больше чем в три арбы и тщательно досматривать их еще до того, как повозки войдут в ворота. Помните, как нам рассказывали, что ляхи захватили Чернигов? Вот я и подумал, что татары могут пойти на такую дьявольскую хитрость.
— Выходит, убереглись?
— Да, ваше величество. Вверенный моему попечению город пребывает в безопасности.
— А что с Керчью? Татары до нее еще добрались?
— Надо отправить фелюгу туда, упредить.
— Действуй немедля!
— Дозволь идти?
— Выполняй!
— Корнилий, что с казачками? Где Исай?
— Не знаю. Сообщений от них по сию пору не поступало.
— Это плохо. Надо отправить и к ним посыльную фелюгу, пусть сыщет и отзовет в Кафу. Скажи Мартемьянову, что тут у нас намечается небольшая заварушка с татарами. Мол, государь зовет.
Глава 14
Появившееся под стенами Кафы татарское войско ни размером, ни выучкой не поражало. В принципе, ничего удивительного в этом нет. Из числа самых боеспособных войск одни к Азову ушли, да там и сгинули, остальныхкалга-султан Девлет-Гирей увел в армию султана Османа к Хотину, а в Крыму остались по большей части старики, да безусая молодежь, еще ни разу не ходившие в походы. В добавок к ним, хан Джанибек-Гирей, собрал всех кого смог. Бедняков, которым не на что было снарядиться. Свою ханскую гвардию из местных греков и готов, да еще остатки дружин беков. В общем, толпа получилась хоть и не маленькая, но очень уж разношерстая.
Причем, в бой все эти люди, мягко говоря, не рвались. Ногайцы, натерпевшиеся от татар разных обид, только и ждали случая, чтобы перебежать на нашу сторону и отомстить за прежние унижения. Беки прекрасно об этом знали, а потому желали сохранить своих нукеров для защиты собственного добра.
Остальные же, просто, не слишком верили в своего предводителя. Увы, но Джанибек-Гирей был больше известен как недурной поэт и философ, но не воитель. В походы он ходить не любил, к тому же их не часто можно было назвать удачными. Власть его в ханстве покоилась больше на поддержке осман, чем на личном авторитете. Теперь же, когда турецкие города захвачены, а войска разбиты, надеяться можно только на свои силы.
— Любопытно сколько их? — поинтересовался я у стоящего рядом Михальского.
— Без малого пятнадцать тысяч. Но добрых воинов мало.
— Пехота, артиллерия?
— Секбанов да конных сейменов примерно с тысячу. Янычарская орта с Ор-Капу снятая. Это еще три-четыре сотни. С ними восемь малых пушек.
— Откуда знаешь, языков захватил?
— И это тоже, но в основном от перебежчиков.
— И много таких?
— Да уж с полсотни.
— Кто такие?
— В основном ногайцы. Их татары до сей поры и за людей не держали. Кто хочет
