Андрей Марченко - Революционная сага
Меж тем, Лехто продолжил:
— Коль вы уже у меня в плену, и пока не расстреляны, я хотел бы с вами побеседовать.
— Валяйте… — Геллер зевнул и поправился. — К вашим услугам…
— Может быть, вы смогли бы работать на меня. Пока мне нужен человек, который бы, к примеру, бы занялся обучением новобранцев, коль скоро такие появятся. Стрельбы, муштра… Я слышал, что муштра повышает дисциплину войска. Затем надо обеспечить фураж лошадям, питание личному составу, квартиры…
— Этим занимается квартирмейстер. — возразил Геллер.
— Вот! — оживился колдун. — А я даже этого пустяка не знаю. И войско у меня на самообеспечении, то бишь на грабеже!.. Кто-то должен этим заниматься. Разумеется, со временем, вы подберете себе помощников. С ростом армии будут расти ваше звание и награды… Как вам такое предложение?
— Признаться, никак…
— А по какой причине, разрешите узнать?
— Разрешаю… — кивнул Геллер. — Я не люблю диктаторов. А вы метите именно на эту должность — видно за версту. Есть определенный тип людей, кои стремятся к власти исключительно ради желания покомандовать. Им нравится, когда люди маршируют строем, роют ямы, кои абсолютно никому не нужны. Конечно, сейчас вы скажете, что будете совсем иным диктатором… Просвещенным…
— Ну да. — улыбнулся и кивнул Лехто. — Вы даже не представляете насколько иным.
— Хорошо хоть не отказываетесь, что метите в диктаторы. Но дело не в маршах и кордебалете на плацу. Я сам был в армии, и лично ходил строевым шагом там, где это никому на самом деле не надо. Всякая диктатура трещит по швам, когда умирает диктатор. И кровь льется по полам дворцов так, что поднимаются ковры, паркет пучит. Зачастую это кровь непричастных, тех, кого убили просто так, на всякий случай. Я не люблю, когда убивают тех, кто стоит в стороне. Это неспортивно.
— О-о-о… — улыбнулся Лехто. — Кто-то, а уж вы точно не будете в стороне. Вы будете главным претендентом… Впрочем, смею вас успокоить: эту проблему я решу. Я буду жить вечно.
Геллер скривился:
— С вами опасно иметь дело, вы определенно безумны. Слушайте… У меня к вам будет встречное предложение. Я не убиваю вас, а вы — меня. Мы расходимся в разные стороны, и я даже убираюсь из этой губернии. Поверьте — вам это предложение выгодно, так как ордер на ваше убийство я уже получил.
— Наверняка задаток тоже получили? Как я могу поверить в вашу честность?
— Я авансов не беру! — с гордостью ответил Геллер.
Но в ответ колдун улыбнулся:
— Вы осознаете, что, будучи у меня в плену, вы мне же угрожаете.
— Не угрожаю, а честно предупреждаю. Конечно, если я убью вас прямо сейчас, то я несколько рискую. Но, в конце концов, я же беру деньги за риск.
— И как вы себе это представляете? — спросил колдун, все так же улыбаясь.
Геллер улыбнулся в ответ:
— Я пока над этим не задумывался. Но раз я убил человек заточенным карандашом. Если хотите, могу продемонстрировать.
В ответ колдун покачал головой:
— С вами определенно интересно разговаривать. Знаете, приелась эта деревенщина. Так и быть, я расскажу, зачем мне нужна власть.
— Абсолютная?
— А как иначе… Впрочем, нет… Оставим пигмеям Африку, а эскимосам — Чукотку, или где они там обитают… Пусть только не посягают на мой мир. Да и что толку будет с их потуг? А вот тех, кто может меня потревожить, следует пацифицировать. Вы не поверите, но я бы предпочел жить в каком-то тихом замке, не беспокоиться о дне завтрашнем. Не просто не думать, что мне кушать в день грядущий, а так чтоб мне готовили эту самую еду. Чтобы я не боялся, что обезумевшие крестьяне придут ко мне делить мои пробирки и мой рояль. Хочется спать, сколько надо, а не сколько придется. И чтоб над твоей головой не бегали дети. А еще бы хотелось, чтоб хоть часть дел выполнял не я. Чтоб, положим, все доступные в районе девственницы ежемесячно сдавали кровь — хотя бы по пять унций. Я так думаю, кровь разных девушек будет обладать различными магическими свойствами…
— А я думал, вы ее на колбасу пустите, кровяную…
Но, пропустив мимо ушей реплику Геллера, Лехто продолжал:
— …Чтоб можно было отправить одну экспедицию на поиски Грааля. Другую — изловить Кракена или Левиафана.
— То есть видите себя в роли абсолютного, эпического самодура? Этакий современный Царь Горох, требующий на обед заячье сало? Дурацкое зрелище.
— Самое дурацкое зрелище, которое я доселе видел — это одноногий на катке. Все остальное — более или менее терпимо.
— Вас низвергнут.
— Кто? Ваши друзья-массоны? Но они безумно далеки от народа. А народ меня будет любить. Вы знали Костылева?..
— Это кто?
— Человек, от которого мне в наследство достался этот отряд. Я его убил пару недель назад. Совершенно никчемная личность, но многое он понял интуитивно. Наша земля — это не Европа, и тем паче — не Азия. Не Евразия, как говорят некоторые, и путь наш не особенный, ибо подобное в истории уже было. Мы — Византия. И народ здесь стерпит казни, глупости правителя. Только глупости должны быть как раз эпическими — длинной в несколько лет, в сотни верст, казни — пышными, чтоб кровь рекой…
— Многовато философии…
— Согласен. На неокрепшие умы истина действует не всегда адекватно… Я дам вам время обдумать мои слова. Тем паче, что меня ждут дела государственной важности.
— В сортир припекло, что ли? — ухмыльнулся Геллер.
— Впрочем, какой ваш будет ответ?
Геллер скривил кислую мину и покачал головой:
— Я уже высказал свое предложение: вы меня отпускаете, и я вас не убиваю…
— А может, поторгуемся еще?
— А что толку с вами торговаться. Это как они мой приятель говорил: "я скажу «рубль» — вы «пятьдесят». А сойдемся на рубль пятьдесят.
— Что же. Это во многом правильный ответ. Если бы вы сейчас же стали на мою сторону, я бы вас убил, посчитав неискренним. Ну а пока у вас остается шанс. Посидите в цепях, подумаете. Может, из вас не выйдет главнокомандующего, но при самодуре обязательно должен быть шут.
Оба улыбнулись. У Геллера улыбка вышла кривоватой и печальной.
— Только прошу помнить — когда самодуру надоедает шут, от него избавляются быстро и тихо. — напомнил Арво. — Впрочем, нет, вы умрете иначе. Я распоряжусь, чтоб вырубили прорубь. И вас туда сбросят прямо в цепях.
— То бишь, смерти мне можно опасаться только зимой?
— Для меня — это не вопрос. Специально для вас заморожу реку на версту.
— А что, просто с моста — не то?..
— Мостов здесь нету. А просто с помоста — не то. Недостаточно зрелищно. А красочные казни повышают популярность. Византия, мой друг, Византия…
— Ладно, давайте ваши наручники. — кивнул Геллер.
— Кто тебе сказал про наручники? Наручники хороши для гуманной Европы. Даже если бы я захотел — я для вас их здесь бы не нашел. А я не хочу. Здесь вам не Европа — Азия. Если угодно — Византия. Зато под рукой есть традиционные кандалы.
Побег
Ничего, из ларька можно сбежать даже в кандалах. — думал Геллер. — хотя и холодно там будет ночью…
Но нет — на ночь Геллера бросили в маленькую баню. Сруб с единственным маленьким окошком, сложенный из толстых бревен и с дверью из досок не менее двух дюймов. Потолок выглядел послабей, но не на столько, чтоб разбить его руками в кандалах.
Еще имелась сложенная из камней печечка, две полки. Печка, разумеется, была уже года два как нетопленая и холодная как шепот смерти. К тому же из нее изрядно сквозило.
Хозяин бани, похоже, строил ее на века. Так, чтоб тепло она держала крепко, долго. Но, вероятно, баней пользовались давно, посему сырость в ней сохранилась, да еще натекло холода.
Сначала Рихард пытался ходить по помещению, чтоб согреться — выходило не очень. Помещение было маленьким, потолки низкие.
Геллер присел на полок, и попытался под ногами руки из-за спины вывести вперед. Когда-то давненько такой номер у него получался легко. Но то ли сказывались уже года, отсутствие гимнастических тренировок. То ли мышцы на этом холоде задубели, и долгое время ничего не получалось. Пришлось стянуть один сапог. Задача оказалась не из легких — ведь руки были заведены за спину. Затем удалось пропихнуть в кольцо скованных рук ногу…
Уже легче снялся второй сапог.
Вот руки впереди.
А что толку?
Как и обещал колдун, на руки Рихарада одели не наручники, а их отечественный аналог — кандалы. С цепью недлинной, но толстой, способной удержать не то что собаку — медведя. И с браслетами шириной в полдюйма.
Геллеру говорили, дескать, замки на наручниках полная дрянь. Открыть их может любой без подготовки, вооружившись терпением, булавкой и временем.
Времени у Геллера было предостаточно, терпения ему было тоже не занимать. Чуть хуже дело обстояло с булавкой. Ее просто не было.
