Елена Горелик - Не женское дело
– Вот что, девочка моя, – проговорил он. – Я вас предупреждал насчёт самоуправства? Моё терпение на исходе. Вы хоть знаете, сколько золота могли унести с собой столь милосердно выпущенные вами из города испанцы?
– Не меньше миллиона, – не моргнув глазом ответила Галка. – И я, слава богу, пока ещё не ваша девочка.
– Это спорный вопрос. А теперь насчёт денег: подумайте, сможете ли вы когда-нибудь расплатиться со мной за своё упущение?
– Сэр Генри, мы и так уже собрали золота и барахла на сумму не меньше шести миллионов, – девушка сразу поняла, к чему он ведёт. – И ещё соберём миллиона на полтора, как минимум. Вам мало?
– Парням надо было дать возможность повеселиться от души. И я не думаю, что вы отказались бы увеличить свою долю за счёт содранного со сбежавших донов.
– Такой ценой – никогда.
– Идите вы знаете куда со своими принципами! – Морган вскочил. Лицо опять покраснело – впрочем, какие наши годы? – Вы в курсе, что испанцы делают с нашим братом, когда берут в плен?
– Я в курсе, – холодно ответила Галка.
– А если в курсе, то какого чёрта я должен объяснять вам прописные истины? Любой испанец мой враг уже потому, что он испанец. Ясно?
– Кто же привязывал парней к столбам и метал в них дротики ради развлечения? – В Галкиных глазах загорелся опасный огонёк. – Кто поджаривал им пятки? Кто заставлял их таскать неподъёмные камни на строительстве испанских крепостей? Неужто жители Маракайбо или Панамы? Знаете, сэр Генри, у меня есть одна вредная привычка, от которой я избавляться не собираюсь: я всегда спрашиваю не с абстрактных врагов, а с конкретного виновника. Плевать, кто это – испанец, англичанин, француз или русский. Меня интересуют только имя и доказательства. Мануэль Риверо, который сжёг Пор-де-Пэ, вообще-то был португальцем. И что? Я должна была повесить боцмана «Орфея» Дуарте только за то, что он тоже португалец?
– Вздор.
– Никакой не вздор, если следовать вашему кредо. Просто я довожу его до логического завершения. То есть до абсурда.
– Вы софистике случайно не у иезуитов учились? – прищурился Морган.
– Можно сказать, и у них тоже.
– Заметно. Та же тактика: поиск уязвимых мест в рассуждениях и меткие удары по ним в надлежащее время… Что ж, я вас недооценил, капитан Спарроу. – Морган успокоился, но теперь в его взгляде мелькала едва заметная искорка опаски. – Видит Бог, я бы не отказался лицезреть вас болтающейся в петле. Но если я так поступлю, мне придётся брать Панаму второй раз. Во-вторых… Хоть как офицер вы удивительно невыносимы, вы мне нравитесь как женщина Да, я осмелюсь сказать это открыто. Потому, чтобы дело случайно не закончилось для вас виселицей, я предлагаю вам заключить со мной законный брак.
– И что же это за парочка получится? – холодно усмехнулась Галка, вспомнившая свою дискуссию с Владиком. Скрестила руки на груди. – Сэр Генри Морган и злая фея Моргана?.. Хм… Я слышала, в просвещённой Европе в порядке вещей жениться на деньгах богатых девиц и вдовушек. Но чтобы на галеонах женились – такое вижу в первый раз. Ну и самое главное, на закуску: я вообще-то уже замужем.
– Капитан Эшби не венчался с вами.
– Для меня это не играет большой роли. Важен сам факт.
– Значит, ваш ответ отрицательный?
– Отрицательнее некуда. На мостике «Гардарики» вы сможете появиться только в двух качествах: либо гостем, либо пленником. Я вас прошу, не доводите до греха. Лучше нам быть друзьями.
– Как хотите. – Морган удивительно легко ушёл в сторону. – Будем друзьями. В таком случае как друг я должен вас предупредить: держитесь от меня подальше. Целее будете.
– Это ещё не мир, но уже перемирие, – девчонка хитро улыбнулась. – Что в принципе меня устраивает… Я могу идти, майн фюрер?
Морган уже ничего не говорил, просто дал отмашку. Скажешь ещё что-нибудь – вызовешь только новый поток колких словечек.
«Ещё не время…»
11
Три дня пираты беспрепятственно грабили всё, что только можно было унести. «Специалисты»-до-мушники, угодившие за прежние подвиги на плантации и оказавшиеся впоследствии среди джентльменов удачи, нашли обширное поле для применения своих дарований. В результате чего улов пиратов превзошёл самые смелые Галкины прогнозы. В тайниках домов и в прикопанных на задних дворах сундучках обнаружилось золота и драгоценностей не на полтора, а на все три миллиона эскудо. Вероятно, испанцы надеялись отрыть свои клады после ухода пиратов. Морган даже почти простил Галке её выходку с горожанами и публично похвалил, пообещав выдать ей и её людям ещё пятьдесят тысяч сверх оговорённой доли. Новость, что и говорить, приятная. Только девушка твёрдо знала, что никаких тысяч Морган никому давать не думает. Если поделить всё по законам Берегового братства, то доли адмирала ну никак не хватит на откуп от британских чиновников. Петля. При определённом везении Тауэр, причём надолго. Потому-то и пытался выцепить себе самый большой корабль эскадры: на своих фрегатах он бы всё не увёз. То пытался вменить Галке вину за унесенные испанцами деньги, то жениться затеял. То Бредли в Чагрес послал… Галка крепко надеялась на дядьку Жака. Этот не отдаст «Гардарику» с «Орфеем» никому. И она была бы очень удивлена, если бы Морган после всех неудачных попыток не надумал бы использовать последний аргумент.
Силу.
А ведь Галка намеренно оставила ему напоследок лишь этот вариант. И терпеливо дожидалась, пока Морган сделает свой ход…
Уходя, пиратский адмирал приказал всё сжечь – и захваченные корабли, и сам город. Честно сказать, Эшби жаль было уничтожать хорошие суда, на которых он так удачно обчистил жемчужные острова. Но не оставлять же их испанцам, в самом-то деле? Моряку всегда жаль корабль, даже если он ходил на нём в море всего две недели.
– Ну, вот, Эли, я больше не капитан Южного моря,[26] – грустно усмехнулся он, глядя на горящие суда.
– А я уже три дня как не комендант Панамы. – Галка обернулась. Позади неё в небо уже поднимались столбы чёрного дыма. – Но мы с тобой успели сделать то, что должны были сделать, и я этому рада.
– Мы уже вряд ли сюда вернёмся, – сказал Эшби. Потом улыбнулся. – Ты помнишь нашу прогулку по берегу?
Галка весело рассмеялась, но покрасневшие щёки и заблестевшие глаза лучше всяких слов объяснили бы даже незнакомому человеку и характер этой прогулки, и то, что она прекрасно её помнит. После памятного разговора с Морганом, когда Эшби вернулся в порт с новыми призами, вечером они позволили себе наплевать на всё и вообще сбежать из города. Делать-то всё равно нечего. Жителей в городе не осталось, а грабить что плохо лежит Морган умел лучше всех. И, обнаружив укромное место на пляже, они неистово любили друг друга, начисто позабыв о риске быть захваченными в плен испанцами или индейцами. Люди иногда должны делать глупости… Хотя их гражданский брак к тому времени длился уже две недели, только в ту ночь Галке было дано полностью раствориться в происходящем с ними обоими… Теплое, едва шевелившееся в штиле море стало их постелью, бесстыжим сводником, свидетелем их любви. И в какой-то момент они оба вдруг не поняли – ощутили каждой клеточкой, что море соединяет их крепче всяких официальных бумаг… Вернулись они в город за полночь и проспали до полудня. А потом Галка впервые сказала ему: «Я люблю тебя, Джек».
Город горел, следовало уходить как можно скорее. И они пошли к северной заставе, где их уже ждали Дуарте, Билли и французские капитаны со всей тортугской бандой… К слову, Жозе воспринял скоропалительное замужество Галки не то чтобы совсем уж спокойно, но без драматических последствий. Только и сказал ей: «Я давно приметил, что этот холодный красавчик с тебя глаз не сводит. Надо же: ждал целый год… Ну да ладно, чего уж там. За меня бы ты всё равно не пошла». «Я – капитан, – ответила ему Галка. – Ты бы мне этого никогда не простил». Теперь они чувствовали себя кораблями, чьи курсы, будучи параллельными, никогда не пересекутся. И оба решили, что это к лучшему. Раз ничего не начиналось, нечему и заканчиваться… Последний взгляд назад, с горки. С той самой, с которой Бертье, помнится, обстреливал испанские батареи. Теперь был виден не только дым. Кое-где вырывались оранжево-алые языки пламени, взлетали тучи искр – это обрушивались кровли горящих домов. Панама, многие десятилетия слывшая жемчужиной Мэйна, превращалась в груду углей. Галка не знала, будет ли новый город, построенный на пепелище, лучше старого. Знала только, что это рано или поздно произойдёт. И в этой истории – гораздо раньше, чем в том варианте, который знала она. Потому что был спасён главный ингредиент, на котором поднимется любой город: люди. Они вернутся и отстроятся. Лишь бы не нашёлся второй Морган…
