Владимир Голубев - Побег в прошлое
К утру, поляков перестали выпускать из их лагеря. Конрад был шокирован вероломством русских. Союзники нарушили все мыслимые и немыслимые правила.
– Я последний раз предлагаю закончить дело миром, – Никита, как ни в чем небывало, продолжил переговоры.
– Но у меня с вами мир! Почему вы повернули оружие в сторону моих войск непонятно, – Конрад явно хотел убить Никиту, но вынужден был сдерживаться.
– Заключаем мирный договор, и я в тот же день увожу войска из Мазовии. Вчерашний отказ подписать такой договор, я воспринимаю, как желание оставить себе руки свободными для враждебных действий в отношении великого князя Олега, – Никита был спокоен, злость на высокомерного дикаря прошла. Осталось только презрение.
– Я вчера объяснил свое нежелание подписывать такой договор, – не изменил своей позиции мазовецкий князь.
– У тебя весь сегодняшний день для раздумий. Завтра я направлю посла к пруссам. Мы не будем воевать против поляков. Но, заключив договор с пруссами, мы отдадим им ту часть Литвы, которую предлагали Мазовии, – голос у Никиты стал совсем холодный.
– А если пруссы не ограничатся Литвой и вторгнутся в Польшу? – князь попытался разговаривать также холодно.
– Наших войск здесь уже не будет. Как бы ни повернулось дело, через неделю я увожу войска. Никите показалось, что Конрад вздохнул с облегчением.
– В Литве в составе моих войск были новгородцы, – Никита замолчал.
– Я знаю. Около пяти тысяч. Литовцы их полностью разгромили, – Конрад не понимал, зачем Никита вспомнил об ушкуйниках.
– Я свои войска отвел к границе, а новгородцы решили остаться в Литве и пограбить, – с сожалением произнес Никита.
– Это ты к чему вспомнил? – заподозрил нехорошее князь.
– У меня здесь примерно столько же муромских наемников. Таких же любителей добычи, как ушкуйники, – намекнул Никита.
– Они могут остаться в Мазовии? – дошло, наконец, до князя.
– Договор их найма закончился в Литве. Формально, муромские наемники сейчас мне не подчиняются, – лицемерно посочувствовал князю Никита.
– Мне надо подумать.
Князь Конрад наконец понял, почему так неприятен ему был этот высокий, подвижный человек с веселым лицом. Он напоминал ему главу купеческой гильдии, с которым ему часто приходилось иметь дело. У того, за внешней почтительностью, скрывалось некое чувство превосходства. Далеко спрятанное, но видное опытному взгляду князя. Никита даже не изображал почтительности.
* * *Через час князь Конрад послал за Никитой.
– Тебе, или твоему великому князю необходимо иметь договор со мной! – князь Конрад сделал очевидный вывод из нехитрых маневров Никиты.
– Я это не скрываю, – Никита кивнул.
– А мне нужна помощь в войне с пруссами. Больше, чем кусок чужих земель, который ты мне предлагаешь, – князь заговорил совсем по-другому.
– Следующей зимой именно эти двадцать тысяч придут Вам на помощь против пруссов. Но летом следующего года вы помогаете нам против кочевников, – легко согласился Никита.
Когда начали уточнять договор, князь Конрад убедился в правоте своей оценки Никиты. Только купцы с такой легкостью формулируют договоры, мало того получают удовольствие от этого. Единственная странность касалась денег, Никита не стал требовать денег больше, чем было оговорено в договоре ранее. Этим он окончательно запутал князя.
Глава 36.4.
Прекрасная незнакомка.
Никита никогда не удивлялся, что незнакомки прекрасны. Как только их узнаешь поближе, возникает желание держаться от них подальше. Но когда видишь их в первый раз… А вера в случайности пропала у Никиты в далеком детстве. Особенно это касалось женщин. И чем более прекрасной выглядела женщина, тем с большим подозрением и осторожностью относился к ней Никита.
Когда князь Конрад попросил сопроводить свою дальнюю родственницу во Владимир (волынский) к жениху, поверить в случайность мог только Коробов старший.
Отказать было неудобно. Княжна Елена опасалась ехать без надлежащей охраны, а с Никитой ей было по пути.
* * *Утром, в день отъезда, Никита в последний раз навестил свой «детский сад». Случайно спасенные дети войны оставались в Визне. Никита купил им дом, выделил литовке, ухаживающей за детьми, немного припасов и денег. На год им должно было хватить.
Никита не мог догадываться, что литовка продаст детей в рабство через неделю после его отъезда. Потом найдет покупателя на дом и уедет домой, в Литву. По дороге бандиты восстановят справедливость.
* * *Небольшое доброе дело, спасение детей, немного подняло настроение Никиты. Он воспринял очаровательную Елену без должной осторожности, чуть-чуть расслабился, и сразу поплатился. Не помогла Никите большая свита, сопровождающая благородную полячку. Те, кто должны были сохранить честь невесты, усердно отворачивали глаза и закрывали уши. Елена щебетала, улыбалась, кокетничала, делала намеки и подтрунивала над Никитой.
К полудню Никита свободно понимал по-польски, а к вечеру говорил. Ужинали новые знакомые вместе, у Никиты, Елена собиралась остаться на ночь.
Секс с доброй простой литовской женщиной за последние две недели привил Никите, если не отвращение к этому физиологическому акту, то наверняка нежелание заниматься им с кем попало. Возможно, именно поэтому Никита поспешил расстаться со своим детским садом в Визне. Неудивительно, что он не торопился в постель с княжной, хотя и догадывался о её большей изощренности и образованности в технике секса. Ему хотелось женского тепла, а толстушки, его милые душевные толстушки, остались в Карачеве. Был и традиционно неприятный момент, княжна была немного грязновата, и Никита опасался насекомых. Традиционное чучело для ловли блох было на руках у дам в каждом замке.
Елену никогда не выпроваживали вон. Да, Никита это сделал предельно деликатно. Не каждому такое по зубам, оценила княжна, и, почему-то, разозлилась сильнее. Неужели она хуже медлительной толстоватой литовки? Из дремучего простонародья. Хотя у этого, слишком влиятельного, воеводы не все в порядке с головой. Говорят, что он моется при любой возможности. Мало того он заставлял мыться свою толстую литовскую мужичку. А любому образованному человеку известно, что все болезни от воды.
* * *Никита продержался до Владимира. Легкое недоумение Елены сменилось жгучей злобой. Если бы не это, Никита давно бы плюнул на гигиену и переспал с княжной. Всё-таки эта зверюшка была необыкновенно привлекательна. Во Владимире у княжны на самом деле был жених.
* * *Свои гарнизоны в волынской части княжества Никита расставлял легко, без сопротивления. Счастливчик еще раньше увел пару тысяч полицейских навести порядок в Городно, Пинске и Турове. Его рейд месяц назад был слишком скоротечен, требовалось в каждой крепости поставить на постой свой отряд, и почистить состав чиновников от приверженцев старой власти. Никите было проще, гражданская власть в княжестве оставалась в руках у Удалого, нужно было заменить только войска. Удалой демонстрировал полную лояльность, при любых конфликтах вставал на сторону Никиты.
Глава 36.5.
Деньги богатого соседа.
Полоцкий князь Борис Всеславович давно убедился, что дружить с карачевскими воеводами выгодно. Из любой, самой пропащей ситуации они выходят с прибытком. Казалось, война в Литве была проиграна вчистую. Нет, даже без помощи Риги, Полоцка и Мазовии они захватили страну полностью. Затем минский князь Юрий смог с их помощью увеличить свою дружину в десять раз, и легко разбил и литовские банды в и полоцком княжестве, и в Ливонии. Формально, князь Юрий воевал вместе с полоцким князем, но фактически, он легко справлялся один. Литву поделили немного по-другому, не как было записано в договоре прошлого года. Но Рига согласилась, согласился и князь Борис.
Когда князь Юрий показал Борису свой вассальный договор с новым Великим киевским князем Олегом, Борис был удивлен. Юрий так долго боролся за самостоятельность, а тут сам, добровольно, пошел в подчинение. А теперь зовет туда же Бориса.
– До сих пор карачевцы помогали тебе, когда им было выгодно. Если бы не их помощь, Смоленск и Рига давно поделили полоцкое княжество между собой. Не хмурься, это правда. Тебе тут места бы не было. Сейчас им мы нужны. Мне Никита открыто сказал, что тебя давно знает, доверяет, и готов заключить такой же договор, – разговор шел с глазу на глаз, Юрий говорил откровенно.
– Твоя выгода понятна. Литва. Вчетверо выросло княжество минское. А мне какой резон, кроме страшилок смоленских и рижских, – заупрямился Борис.
