Андрей Бондаренко - Славянское реалити-шоу
Отложив выкапывание репы на неопределённое время, Егор незамедлительно проследовал к месту, где, по его расчётам, должны были опуститься на землю эти неожиданные листовки. Минут десять он прочёсывал небольшую осиновую рощицу, нестерпимо пылающую пурпурным, бордовым и алым, прежде чем подобрал с земли прямоугольный листок бумаги, на котором обычным типографским шрифтом был напечатан совсем короткий текст: «Дорогие участники реалити-шоу «Живём как в старину»! Рады сообщить вам, что с пятнадцатого сентября текущего года смягчается санитарный карантинный режим, установленный на данной территории год назад, после произошедшей техногенной катастрофы. На территорию деревни Алёховщина будут высажены представители МЧС и врачи. Прежде, чем покинуть пострадавший район, вам придётся пройти через необходимые процедуры обеззараживания и деактивации, тщательный медицинский осмотр. А также сдать необходимые тесты и анализы. Просим с пониманием отнестись к этим неудобствам! Кроме того, вам будет доставлены необходимое продовольствие, одежда и разные бытовые мелочи. Желаем крепкого здоровья и выдержки! Временная администрация района».
– Очередные сюрпризы судьбы! – проворчал себе под нос Егор и быстро зашагал по направлению к Алёховщине.
Выяснилось, что самолётик сбросил агитационную литературу и над деревней, поэтому её жители уже были ознакомлены с новостью о предстоящем прилёте эмчеэсников и врачей. Все славяне, включая детей, собрались на «центральной площади» Алёховщины, где год назад располагались деревянные резные скамейки в три ряда – на фоне яркого цветного плаката под широким козырьком, с крупной надписью: «Реалити-шоу «Живём – как в старину!!!». На том плакате были изображены молодые, улыбающиеся друг другу мужчина и женщина – в якобы традиционных славянских одеждах….
И скамейки и плакат бесследно пропали – во время прохождения через деревню могучего торнадо. Сейчас на «центральной площади» горел яркий костёр, вокруг которого и расположились, о чём-то переговариваясь между собой, соплеменники.
– О, начальство прибыло! – первым заметил приближающегося командира Пугач. – У тебя тоже есть такая бумажонка? Уже прочёл? Что думаешь по этому поводу? Очередная лажа, или – как?
Егор коротко улыбнулся, подошёл к жене, чмокнул её в плечо, ласково потрепал по щеке сына, и только после этого высказался – неопределённо и обтекаемо:
– Всё может быть, мой друг Емеля, на этом свете. Абсолютно всё! И чудеса самые расчудесные случаются иногда, и пакости, неописуемые словами…. Нам остаётся только одно: дождаться пятнадцатого числа и посмотреть, что там ещё интересного и неожиданного приготовили наши друзья-экспериментаторы…
– Вот и я думаю, что расслаблять нам ни в коем случае не стоит! – поддержал Федонин. – Ухо надо держать востро!
Вера Попова чуть не заплакала:
– О чём это вы, господа? Какие ещё – пакости? В бумаге ведь чётко написано: МЧС! Может, даже сам знаменитый Шойгу прилетит к нам! А вы – «ухо востро»…
– Дай-то Бог! – недоверчиво покивал головой Егор. – Только прав Генка, нельзя нам расслабляться…. Поэтому на завтра всё остаётся по-прежнему. То есть, дружно и усердно трудимся – в строгом соответствии с ранее разработанным и утверждённым графиком. Пистолеты и запасные обоймы всегда носить с собой! Автоматы будем хранить в погребе у Емельяна…
Пятнадцатого сентября, ровно в десять часов утра, в небе послышался настойчивый и слаженный гул. Это над Алёховщиной закружили – в каком-то странном мистическом танце – самые разные вертолёты: пятнисто-зелёные, чёрные, бело-голубые…
– Смотри-ка ты, прилетели! – удивилась Санька, сидящая на толстом берёзовом чурбаке и кормящая сына грудью. – Значит, конец постылой зоне, выпустят нас в Большой Мир! Хорошо-то как! А, Егора? Ведь, правда, хорошо?
Два изящных пятнистых вертолёта плавно и медленно опустились на противоположной стороне Борового ручья, прямо на огородные грядки с ещё неубранными овощами.
– Какие, всё же, позорные суки! – не стерпел Егор. – Никакого уважения к чужому труду! Явно трудятся на какую-нибудь секретную службу, не иначе…. Службисты, они все такие: ради поставленных целей и задач готовы топтать всё подряд, без всякого разбора. Как же я их ненавижу, грязных уродов!
Санька неожиданно закашлялась и бросила в его сторону короткий, чуть удивлённый и немного испуганный взгляд…
Широко распахнулись дверцы летательных аппаратов, на землю стали ловко выпрыгивать фигурки в пятнистом камуфляже, равномерно рассредоточиваясь вдоль берега. Один из «пятнистых» подошёл к мосту через ручей, уверенно поднёс к губам стандартный мегафон и объявил:
– Дорогие участники реалити-шоу «Живём – как в старину»! С вами говорит профессор Петров, Андрей Андреевич, координатор этого проекта. Поздравляю вас, господа и дамы! Карантин с местности, пострадавшей во время техногенной катастрофы, частично снят…. Но подчёркиваю, только частично! Прямо завтра вы не сможете отправиться в Санкт-Петербург: необходимо выполнить соответствующие процедуры и обследования, принять нужные лекарственные препараты, пройти очистительные и общеукрепляющие процедуры…. Прошу отнестись к этому с должным пониманием! А сейчас попрошу всех пройти в ваши дома! Наши сотрудники бояться заразиться…. Они окружат Алёховщину высоким забором, чтобы не донимали любопытствующие субъекты и всякие разные журналисты. Соберут комфортабельные щитовые домики, где вы все сможете пройти тщательное обследование и поправить своё пошатнувшееся здоровье. Все медицинские и иные процедуры займут месяца три-четыре…
Петров ещё что-то убедительно говорил и доходчиво объяснял, но Егор его уже не слушал, он обернулся к соплеменникам и зло махнул рукой:
– Думаю, что нам лучше держаться всем вместе. Поэтому все заходим в Пугачёвский дом, он гораздо просторней. Не верю я этим сладкоголосым деятелям! Да не убегать же, в самом деле…. Заходим, ребята, заходим!
Через двадцать минут в дверную филёнку вежливо постучали.
– Не заперто! – спокойно откликнулся Егор.
Дверь без промедлений распахнулась, и на пороге возник странный человек: в светло-зелёном комбинезоне химической защиты, с громоздким респиратором на лице. Человек приветливо кивнул головой и стал втаскивать в сени – одну за другой – внушительные картонные коробки, составляя их в вертикальные ряды. На двенадцатой коробке всё закончилось: человек в респираторе вновь радостно и вежливо покивал головой и исчез, плотно притворив за собой дверь.
– Посмотрим, что нам презентовали? – азартно предложила Галина.
Содержимое посылки отличалось завидным разнообразием: два биотуалета, детские молочные смеси и фруктовые пюре, тушёнка, лапша и пюре быстрого приготовления, минеральная вода без газа, консервированные фрукты и овощи, колбасы и сыры, сосиски и сардельки, галеты, хлеб и булка, спички и газовые зажигалки, рыбные консервы, яблоки и апельсины, две колоды игральных карт, мыло и зубная паста, шахматы, длинные и толстые свечи, два блока сигарет, два женских косметических набора, туристский примус и газовые баллончики к нему, презервативы – в немаленьком ассортименте, банки с различным пивом, несколько пузатых бутылок с вином…
– Ура, чёрный хлеб и селёдка! – искренне обрадовался Пугач.
– Шоколадки! – звонко завизжала Санька.
– Тише, детей испугаешь, – зашипела на неё Юлька Федонина.
Ещё через полчаса снаружи опять застучали, потом послышался подозрительный лязг железа. Пугач сильно пнул ногой по входной двери, но та даже не шелохнулась.
– Засов навесили, твари, – хмуро сообщил Емельян.
– Зачем – засов? – опешила Сашенция.
Словно бы отвечая на её вопрос, снова раздался противный дробный стук – на этот раз со стороны окон.
– Это они вешают ставни, – испуганно охнула Юлька…
До самого вечера славяне дулись – при свечах – в карты и шахматы, с аппетитом поглощая пищу цивилизованных людей, вкус которой они уже успели подзабыть, лениво попивали пивко и винишко. Потом уложили – в отдельной комнате – детей, а сами легли спать в другой: женщины на кроватях, мужчины на полу, предварительно постелив войлочные кошмы и лосиные шкуры.
Поспать толком не получилось, сквозь сон прилетел чей-то настойчивый шёпот:
– Командир, проснись, – это Пугач осторожно тряс его за плечо.
– А? Что? Сколько сейчас времени?
– Тише, остальных разбудишь. Без пятнадцати двенадцать…. Не хочешь прогуляться на волю? Подышать свежим ночным воздухом, оглядеться по сторонам?
– А как? – Егор со сна плохо соображал.
– Я же тебе уже говорил. Склерозом, что ли, страдаешь? После того происшествия с новгородскими отморозками, мы с Галиной из погреба выкопали подземный ход. Он метров шестьдесят пять длиной, выходит в берёзовую рощу…. Ну что, сходим?
Емельян, шедший первым, с трудом отворил тяжёлый люк, громко сопя, выбрался наружу, протянул руку:
