Юрий Корчевский - Ратибор. Забытые боги
– Хорошо, – ответ капитана удовлетворил Илью. – И ещё: сколько стоит чернокожий раб?
Капитан вопросу сильно удивился, потом нахмурился: два вопроса кряду – об оружии и цене на чернокожего невольника – его насторожили.
– Илия, ты не за рабами ли в Африку собрался?
– Разве я похож на охотника за головами?
– Тогда зачем раб?
– Торговать хочу, и мне нужен человек, знающий язык, а ещё лучше – несколько местных наречий.
– Сложно. На поиски такого человека может уйти не один день. Тот, кто здесь давно, свой язык уже забыл. А кто недавно был захвачен, латынь или греческий ещё не выучили.
«Да капитан просто аналитик, – восхитился про себя Илья, – моментом просчитал!»
– Попробую, но ещё день уйдёт, а то и два. К тому же такой раб немалых денег стоит.
– Ты когда-нибудь в Африке был?
– Только в Ливии.
– Надо товар купить для обмена, чтобы пустыми туда не идти.
– Проще простого! Бусы, височные кольца, браслеты – всё из меди; ещё ткани и котлы медные для приготовления пищи. Наконечники для копий и топоры – нарасхват.
– Понял. Когда за рабом пойдёшь, дай мне человек пять из команды – товар на судно носить.
– Опять неладно. Если оптом брать будешь, так торговцы сами весь товар к судну на тележках привезут – им же выгодно. А с причала в трюм команда быстро перебросит.
Капитан оказался опытным и толковым, а его советы – дельными.
Следующие два дня, пока капитан с командой бункеровали судно, Илья бродил по рынку. Он присмотрел дешёвые цветные бусы и медные украшения. А ещё у медников – огромные, ведра на три-четыре, котлы.
Все три дня для команды и самого Ильи выдались хлопотными. казалось, всё предусмотрели, однако при ревизии носового паруса, который на бушприте, называемого артамоном, оказалось, что ему требуется ремонт.
Илья не мелочился, дал денег на покупку нового. А ещё поинтересовался, есть ли запас рулевых вёсел.
– А как же? Два комплекта, – успокоил его капитан.
Илья даже с рабом познакомился – это был молодой парень дет двадцати. Латынь он понимал и мог изъясняться на ней, но с акцентом. Ну так его купили не для должности учителя словесности – будут рабочие руки на судне. А когда контакты с аборигенами будут налажены, Илья вообще планировал оставить раба в Африке. Иметь в собственности человека ему претило, всё же божье создание, не вещь.
Несколько дней ушло на разные незапланированные дела.
Вечером, перед днём отплытия, Илья взял Немезиду за руку:
– Слушай меня внимательно. Я отправляюсь в далёкое плавание. Деньги – почти все – оставляю дома. Если со мной что-нибудь случится, при разумном расходовании тебе их хватит на всю жизнь.
– Что ты такое говоришь? С тобой не может ничего случиться! Я видела, какой ты сильный и как расправлялся с римлянами.
– Т-с-с, тише, и у стен бывают уши!
– Я буду молиться за тебя. Кастор… – Немезида запнулась. Это имя, хотя и не было уговора между ними, они не произносили уже давно.
– Ещё год назад он подарил мне икону. Я буду молиться за тебя, и Господь тебе поможет. Ты обязательно вернёшься.
– Я постараюсь…
– Сколько же тебя не будет?
– Месяца четыре.
Летоисчисление и календарь жители империи знали. В 46-м году до нашей эры учёный грек Созиген убедил Гая Юлия Цезаря ввести новый календарь. В году стало 365 дней, а не 360, как прежде, и календарь стал называться юлианским.
Он был вполне неплох и в царской России действовал до 1918 года. Православная же церковь пользуется им до сих пор, впрочем, как и некоторые западные страны.
Названия месяцев славяне взяли у римлян. Например, январь назван в честь покровителя города Рима бога Януария, март – в честь бога войны Марса, июль – в честь императора Юлия Цезаря, август – в честь императора Августа, а сентябрь и октябрь суть числительные.
Первый день месяца назывался Календами, отсюда – календарь. Середина месяца – 14-й и 15-й день – назывались Иды.
Дни первой половины месяца называли числом до Ид, а после – числом до Календы. Календы, Иды и Ноны (девятый день месяца) были днями отдыха. Правда, в 274 году император Аврелий объявит седьмой день воскресеньем и сделает выходным его, а не Ноны. Недели станут семидневными.
Конечно, Немезида расстроилась – ещё никогда Илья не исчезал так надолго. К тому же город пока оставался для неё совершенно чужим – ни друзей, ни знакомых. Даже церкви христианской нет, куда бы она могла сходить помолиться и где можно пообщаться с общиной. Илья полагал, что христиане здесь тоже есть, просто ведут себя скрытно – мебелусы ещё никто не отменял. Но в Риме их научились подделывать, и не без помощи Ильи. Но на Сицилии, видимо, таких умельцев не нашлось. А ведь остров в будущем станет колыбелью и славным гнездом сицилийской мафии-каморры.
Надо ли говорить, что ночь прошла в любовных утехах? Однако, как ни странно, на корабль Илья пошёл, чувствуя себя после бессонной ночи бодро. Он спиной ощущал, что Немезида смотрит ему вслед. Долгого прощания не было, но он не выдержал, обернулся и помахал ей рукой. Фигурка жены была такой тонкой и беззащитной, что у него защемило сердце – ведь он уходит далеко и надолго. Вернётся ли? Удастся ли ещё свидеться? Но и дома сидеть, держась за жену, тоже не след, не по-мужски.
Корабль был готов к отплытию, и едва Илья взбежал по трапу на борт, судно отчалило.
Из порта Сиракуз повернули направо и пошли вдоль южного берега острова. Места здесь были спокойные, морские разбойники не рисковали подплывать близко.
Прошли южную оконечность острова.
– Куда плыть? – подошёл к Илье капитан.
– Держи пока курс к Испании и поближе к нашим берегам, – под «нашими берегами» Илья подразумевал берега империи.
Ветерок дул попутный. Периодически он становился сильным, так что капитан время от времени приказывал подтянуть парус. Пенилась вода под форштевнем, брызги её залетали на палубу.
Двое из команды стояли на рулевых вёслах, каждые четыре часа их сменяли. Для этого у капитана были водяные часы – клепсидра. По ощущениям Ильи, судно делало семь-восемь узлов в час. Для парусного пузатого «торгаша» – вполне неплохо.
В пределах видимости, то мористее, то на горизонте маячили военные суда римлян – биремы, триремы, а однажды они увидели квинквирему. Морские патрули римлян внушали уверенность, и пираты не рисковали близко подходить к судоходным путям.
На ночёвку заходили в порты – так было безопаснее, ночью можно столкнуться с другим судном или сесть на отмель.
К исходу пятого дня они прошли Гибралтар. Справа была Европа, слева – Африка, впереди – бескрайние просторы Атлантики.
– Поворачиваем налево.
Шли в виду берега, не удаляясь далеко. Сначала на берегу были видны прибрежные селения, потом они стали попадаться всё реже и через два дня исчезли совсем. Берег был пустынен, только видна саванна с редкими животными. Уже перестали попадаться суда.
Наконец Максимус не выдержал:
– Долго ли ещё плыть? Говорят, немного дальше – край земли.
– Не беспокойся, я знаю, что делаю, – успокоил его Илья.
Римляне верили, что земля плоская и имеет края. Мореплавание происходило в Средиземном и соседних с ним морях – Эгейском, Тирренском, Адриатике. А ещё плавали по Чёрному морю и к Англии, где также были римские поселения. Остальные моря и земли, где обитали орды диких варваров, Рим не интересовали. На севере Европы готы, в причерноморских степях – скифы. У тех же скифов богатства никакого. Земли их обширны и пусты, защищают их степняки яростно – зачем Риму головная боль?
Илья же в этих краях когда-то плавал, был в Конго и Анголе. Впрочем, был – громко сказано, разгружались они в портах этих стран.
Что видит моряк в зарубежных странах? Порты, забегаловки с дешёвой выпивкой и магазины. Поэтому Илья хотел добраться до Гвинейского залива. Там в прибрежной зоне сейчас Сьерра-Леоне, Камерун, Конго, Ангола, Кот-д-Ивуар. В этих краях есть и золото, и алмазы, но добывать их трудно, надо копать шахты. Илье и его команде это не по силам. А вот слоновую кость и чёрное дерево найти вполне можно.
Чёрное дерево, или чёрный палисандр, или эбен, обладает свойствами редкими. Растёт медленно, зрелости достигает в 60–70 лет, годовых колец древесины не имеет. Под толстой корой древесина очень плотная, чёрно-фиолетового цвета и тяжёлая настолько, что тонет в воде. Гниению не подвержена, муравьи-термиты или жучки-древоточцы её не точат. Древесина прекрасно полируется, но плохо обрабатывается, инструменты быстро тупятся. Идёт на изготовление статуэток, музыкальных инструментов, мебели.
Большое количество слоновой кости также было на этих землях. Бивни достигали 2,5 метра длины и до 90 килограммов весом. Они хорошо поддаются обработке, долговечны, не боятся воды и не горят. Римляне делали из них игральные кости, расчёски, ручки для ножей, статуэтки.
