Товарищ капитан. Часть 1. Блондинка с розой в сердце - Андрей Анатольевич Федин
Вовка взглянул на меня, покачал головой.
— Вот ты мне свинью подложил, брат, — сказал он. — Где ж я им теперь в нашем Мухосранске такие подарки возьму? Здесь не Ленинград. Шпионы наш город десятой дорогой обходят. Тут и французское консульство не ограбишь.
Вовка показал на заднее сидение и заявил:
— Они ж теперь в праздники от моих подарков носы воротить будут.
— Не будем! — хором заверили его жена и дочь.
Лиза привстала, поцеловала отца в щёку.
— Грабить для нас французов будет Дима, — сказала она. — А ты, папа, хороший. Ты преступников ловишь. Мы тебя очень любим.
Племянница взглянула на меня и добавила:
— Тебя, Дима, мы тоже любим. Правда, мама?
Она посмотрела на мать, дёрнула её за руку.
Надя смущённо опустила взгляд и кивнула.
— Конечно. Конечно, любим.
Я повернул ключ в замке зажигания — «копейка» послушно зарычала.
— Поздравляю вас с возвращением домой, семейство Рыковых, — сказал я.
— Спасибо, — ответила за всю свою семью Надя.
— Ага, — добавил Вовка. — Вернулись. Завтра уже на работу. В отделение. Какое счастье.
Надя поддержала его жалобу.
— Вот-вот, — сказала она. — Уже завтра начнётся. Здравствуй, родная прокуратура. Здравствуйте, дорогие коллеги. Здравствуйте, граждане подследственные. И всё это бесконечное море бумаг…
Она качнула головой.
Лиза улыбнулась и сообщила:
— Родители, а у меня ещё целый месяц каникул! Правда, здорово?
Её родители хором вздохнули.
Я посмотрел на племянницу через салонное зеркало заднего вида. Подмигнул ей.
Снял машину с ручника — «копейка» тронулась с места.
* * *
До гибели Нади мы втроём проживали на самом краю города, около промышленной зоны Нижнерыбинского металлургического завода. Наш район походил на рабочий посёлок, только по недоразумению считавшийся частью Нижнерыбинска. Дома там выглядели, как близнецы: одноэтажные, на две семьи. Различались они лишь цветом заборов и деревьями, что росли во дворах.
В нашем дворе росла большая вишня. Цвела она обычно в начале мая. А ягоды мы собирали в июле. Я прекрасно помнил, что наш двор был буквально усеян подгнившими ягодами, когда мы «тогда» вернулись из пансионата. Помнил, как вручил погрустневшей дочери веник и отправил её на «сбор урожая»; пока сам носил домой в вёдрах воду из колонки, а Надя готовила для нас обед.
На этот раз ковёр из опавшей листвы и подгнивших плодов я не увидел. Остановил машину напротив запертой калитки. Мазнул взглядом по зелёному забору из штакетника. Звуки собачьего лая я не услышал: собачья будка у нас пустовала уже третий год. Открыл багажник, понаблюдал за тем, как Вовка пыхтел над тяжёлым чемоданом. Брат поставил свою ношу на асфальт.
— Димка, зайдёшь к нам? — спросил он. — Чаю попьём. Мы из Крыма печенье привезли.
Я усмехнулся.
— Ты, Вовчик, сперва воды принеси, да огород свой проверь. Устану ждать твой чай.
Я обнял остановившуюся около меня Лизу (та держала в руках коробку с куклой).
— Тогда вечером к нам приезжай, Димка, — сказал брат. — Часам к семи. Парни придут, которые со мной работают. Женька Бакаев и Коля Синицын. Ты их знаешь: они были на моей свадьбе. Посидим. Расскажу вам о наших морских похождениях.
Вовка улыбнулся. Улыбнулись и Надя с Лизой.
Лиза дёрнула меня за руку, запрокинула голову и посмотрела мне в лицо.
— Дима, приходи! — сказала она. — Я тебе подарок подарю. Настоящий, морской! Специально для тебя его везла. Только он сейчас лежит там, в чемодане.
«Ракушка, — подумал я. — Она привезла для Димки раковину рапана. Мы её в Керчи купили. Около горы Митридат. Такие же Надя понесла тогда своим подругам на работу».
— Приходи, Дмитрий, — сказала Надя.
Я посмотрел ей в глаза — Надя смущённо опустила взгляд.
Я вспомнил, что из-за этой её привычки смущаться, наши соседи долго не верили, что моя жена работала следователем прокуратуры. И они бы точно не поверили в то, что Надежду Рыкову коллеги прозвали «Железная леди» (вовсе не за внешнее сходство с Маргарет Тэтчер). Надины подруги мне рассказывали, что на работе у моей жены «железная хватка».
— Ладно, — сказал я. — Приду. В семь часов.
Погладил Лизу по голове.
— Договорились, — сказал Вовка.
Он склонился над чемоданом, протянул мне руку — мы с братом снова обменялись рукопожатиями.
* * *
В прошлой жизни я не виделся с Димкой в день нашего возвращения с моря. Я его в тот день не пригласил. Даже не позвонил ему тогда. Да и вообще не представлял, где мой старший брат двадцать первого июля был, и чем он занимался. Димка не афишировал свои дела. Обычно он отшучивался в ответ на мои вопросы. Да и с моими друзьями брат общался нечасто.
Тем вечером, когда мы приехали из Крыма, к нам домой явились Бакаев и Синицын. Женька принёс три литра домашнего вина (он «крышевал» домашнюю винодельню своего тестя). Мы засиделись во дворе за столом (под вишней) допоздна — несмотря на то, что всем нам в понедельник предстояло работать. Надя провела тот вечер в нашей компании.
На этот раз я решил, что Димка (то есть, я) проведёт воскресный вечер вместе с семьёй брата. Дома я то и дело вспоминал, как улыбались мне Лиза и Надя. Усмехался, вспоминая неуклюжую походку тащившего по перрону чемодан… Владимира. Порылся в Димкиных закромах, отыскал там бутылку армянского коньяка. Ровно в семь часов вечера я снова подъехал на машине к дому брата.
Припарковал «копейку» около зарослей малины. Выбрался из салона, запер дверь. Пару минут я стоял у капота машины, озирался по сторонам. С удивлением обнаружил, что приступа ностальгии эта поросшая бурьяном улочка у меня не вызвала. Вспомнил, что в конце девяностых все эти домишки снесут и застроят эту территорию около завода гаражами.
Рядом с калиткой я снова остановился. Мазнул взглядом по окнам веранды, по кустам пионов с густой листвой, по притаившемуся под ветвями вишни столу, по собачьей будке (я так и не разобрал её: не дошли руки). Я будто бы привычно сунул руку за калитку, отодвинул деревянный засов. Несмазанные петли скрипнули, известили хозяев дома о моём появлении.
Дверь веранды тут же приоткрылась, из-за неё высунулось остроносое лицо Лизы. Моя племянница увидела меня, шагнула через порог. Улыбнулась, прижала к груди свою новую куклу со светлыми волосами
