Владимир Ступишин - Моя миссия в Армении. 1992-1994
Далее я рассказал о межпартийной борьбе, но основное внимание уделил внешней и военной политике Армении в свете карабахского конфликта и с учетом политики Азербайджана, чтобы строить нашу политику в Закавказье со знанием дела. В записке довольно подробно была изложена моя оценка ситуации и мое отношение к ней. В последующем я в основном лишь развивал и уточнял свою позицию. Вот некоторые извлечения из того, что я писал тогда в Совет безопасности при российском президенте, куратору закавказского направления в правительстве и руководству МИДа в январе 1993 года.
«На протяжении года Азербайджан продолжал предпринимать попытки решить карабахскую проблему военным путем. Армения помогала силам самообороны и населению Нагорно-Карабахской Республики, независимость которой была провозглашена 7 января 1992 года на основании убедительных результатов референдума, проведенного на ее территории 10 декабря 1991 года. Не признавая официально НКР (…), армянское руководство оказывало политическую поддержку законным властям НКР в СНГ и на международной арене. В конце года и.о.министра иностранных дел Армении А.Киракосян подтвердил официальную позицию: «Армения всегда будет поддерживать интересы народа Нагорного Карабаха. Мы не можем бросить соотечественников на произвол судьбы». (…) Он напомнил, что для урегулирования карабахской проблемы за стол переговоров должны сесть представители Нагорного Карабаха и Азербайджана, (…) а Армения может участвовать в переговорном процессе только в качестве заинтересованной стороны».
«Со стороны Азербайджана наблюдалось только одно: стремясь подавить сопротивление Нагорного Карабаха, он затеял серию погранконфликтов с Арменией (…) с целью втянуть Армению в открытый военный конфликт и дать повод для прямого массированного вмешательства Турции. Против естественного права карабахского народа на освобождение от колониального по своей сути азербайджанского протектората и на реализацию политического самоопределения у азербайджанских властителей никаких серьезных аргументов никогда не было и не может быть. Есть лишь откровенное пантюркистское стремление к отуречиванию всех народов, которые по преступной воле большевиков оказались в пределах появившейся в Закавказье в 1918 году Азербайджанской Республики».
Я напомнил, как эта республика «освобождалась» от армян при советской власти, полностью отуречив Нахичеван и начав аналогичный процесс в Карабахе и вокруг него, и как этот процесс был доведен до своего пароксизма армянскими погромами в Азербайджане в 1988-90 гг., гнусной операцией «Кольцо» и войной против НКР.
«Несмотря на превосходство азеров в вооружениях, они потеряли 9 мая 1992 года г.Шуши, а через несколько дней Лачинский коридор. Новое «впрыскивание» оружия (…) позволило им вытеснить армян из Шаумянского и Мардакертского районов НКР. Причем действовали азербайджанцы с присущей им исключительной жестокостью в отношении гражданского населения, вырезая, сжигая заживо, увеча, беря в заложники мирных жителей, в том числе женщин и детей. Если в Ходжалы в марте 1992 года они не пожалели своих соотечественников ради антиармянской и антимуталибовской провокации, то жителям армянских сел ждать пощады не приходилось, и летнее наступление азербайджанцев вытеснило на территорию Армении и России еще 80 тыс. беженцев – в полном соответствии с установкой «Народного фронта Азербайджана» и его вдохновителя «демократа» Эльчибея: решить проблему Карабаха за два месяца путем уничтожения или изгнания граждан (армян), не выполняющих требования конституции Азербайджана, а в действительности – оказывающих сопротивление пантюркистским устремлениям президента Азербайджана. Установку эту азербайджанцам выполнить не удалось: защитники НКР устояли и продолжали сопротивляться, несмотря на испытания: азербайджанцы потеряли убитыми 10 тысяч солдат (по их официальным, как правило, заниженным данным – 5 тыс.), их армия переживает моральный упадок».
«…армянское правительство продолжает считать, что СБСЕ «далеко не исчерпала себя» в деле разрешения карабахской проблемы. Армянской делегацией на Стокгольмской конференции СБСЕ в декабре 1992 года было предложено внести в итоговый документ положение о том, что «продолжение военных действий и военное решение проблемы стороны считают бесперспективными и не видят альтернативы мирным переговорам». Турция и Азербайджан отвергли это предложение. Но им не удалось навязать конференции осуждение Армении как агрессора…»
«Вместе с тем, в Ереване считают, что единственной гарантией жизни в Нагорном Карабахе продолжает оставаться самооборона, ибо никто, включая СБСЕ, другую гарантию не предлагает».
«Программа завоевания Азербайджаном Нагорного Карабаха, а также Зангезура и восточного берега озера Севан имеет нескрываемую пантюркистскую цель соединения Азербайджана с Нахичеваном, а через него с Турцией, и открытия возможности для реализации идеи Великого Турана, предполагающей для начала усиление турецкого влияния в сторону Северного Кавказа и Волги, а через Среднюю Азию – в сторону Алтая и Китая».
«Завоевание Азербайджаном Нагорного Карабаха поставит под угрозу независимость и пророссийскую ориентацию Армении, которая будет вынуждена просить протекции у США и считаться с притязаниями Турции. Сопротивляться этой тенденции она может, только опираясь на Россию – главным образом, а также на Иран. Без России эту тенденцию не преодолеть, а в случае торжества этой тенденции Россия утратит свои позиции во всем Закавказье. И не только там».
«Г.В.Чичерин видел азербайджанско-турецкую опасность в 1920 году, когда возражал против лишения армян «тех областей, на которые Азербайджану вздумалось заявить претензию» (это его собственные слова). «Если дело идет о потворствовании аннексионистским стремлениям мусульман-националистов, – говорил Г.В. Чичерин, – это плохая политика, на этом пути мы будем содействовать лишь развитию националистических инстинктов». Г.В. Чичерин был прав. Более того, пресловутая традиция российской дипломатии – считаться с турецким фактором даже в ущерб российским интересам, унаследованная советской дипломатией, которая не понимала, что турки не могут не считаться с Россией, привела к потере Советской Россией в 1918-1921 годах старой российской границы с Турцией, уступив ей Карс и Ардаган, и умудрилась не возвратить эти земли в 1945-ом, когда турки были вынуждены уступить без боя. Неужели мы повторим и сейчас эти грубейшие ошибки тоталитарной власти и отдадим на поругание азерийским туркам карабахских армян, которые хотят выполнения Гюлистанского договора, выгодного России, и не хотят покидать родную землю, на которую зарятся бакинские «демократы»? Неужели нам не понятно, что за Карабахом последует Армения, и от российских интересов в Закавказье не останется ничего?»
«Кстати, по Гюлистанскому 1813 года и Туркманчайскому 1828 года договорам Россия получила Закавказье от Персии, а не от Турции. Зачем же отдавать туркам то, что им не принадлежало в момент присоединения к России?»
«У всех бывших национально-государственных образований бывшего СССР один правовой источник – советское государственное право. Поэтому неправомерно гарантировать территориальную целостность одного такого образования (Азербайджана) в ущерб другому (НКАО) только потому, что у них был разный статус, искусственно навязанный неправовым государством в ущерб национальным правам, признанным даже таким государством. Если территориальная целостность возводится в абсолют, то она должна быть абсолютом и относительно территорий автономных областей и округов и даже упраздненных, но могущих возродиться национальных районов».
«Относительно же современного международного права абсолютизация территориальной целостности и нерушимости границ, а тем более попытки установления верховенства этих принципов над правом народов на самоопределение – юридический и политический нонсенс, призванный оправдать малое имперское мышление, развитие националистических инстинктов, о которых говорил Г.В. Чичерин. Это нонсенс хотя бы потому, что упомянутые принципы суть не что иное, как варианты формулировок для обязательства ненападения одного государства-участника СБСЕ на другое государство, и никак с правом народов на самоопределение не пересекаются, ибо самоопределение народа, живущего в пределах одного государства, целостности и границам другого государства никакого ущерба нанести не может. И это – не говоря уже о том, что все принципы Хельсинкского акта равноценны и действительны в совокупности, и ни один из них не выше других. Кстати. (…) нерушимость границ оказалась среди принципов Хельсинкского акта только в сочетании с признанием возможности изменения границ (…) И еще одно: не может декларация намерений, каковой является Хельсинкский акт, отменить международный договор – Устав ООН, пакты о правах и т.п.. а именно там зафиксировано право народов на самоопределение и отсутствует даже намек на какую-либо абсолютизацию принципа территориальной целостности».
