Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 1)
Попрощавшись со всеми, сэр Роберт собрал свои вещи, впрягся – иного слова тут и не подберешь- в свой неподъемный рюкзак. Попрощавшись со всеми – пошел на запад…
Аравийский полуостров
Руб эль-Хали, регион Наджран
неконтролируемая территория
22 апреля 1949 г.
Руб эль-Хали – место, где каменные отроги Йеменского нагорья перерастают в бесплодную пустыню, разделяющую центр и юг Аравийского полуострова. Это одно из наиболее опасных мест на земле.
С юга от Руб эль-Хали – находится зона племен, федерация княжеств находящаяся под протекторатом Российской Империи. Несмотря на нынешнюю относительную дикость – в Средние века это было одно из благополучнейших мест на земле, достаточно посмотреть на старинные каменные небоскребы в глубине страны, в городе Санаа и на старые портовые сооружения порта Аден, некогда входившего в десятку наиболее загруженных портов мира. Раньше – в нем разгружались все благовония, все дары Востока, отправляемые в Европу, после чего их путь продолжался уже по земле, купеческими караванами. Смола и благовония тогда стоили дорого, потому – в горах завелись и бандиты, специалисты по грабежам и нападениям на караваны. Их называли муртазаки, и они сохранились до сих пор, став одним из самых искусных грабителей и налетчиков на земле. Вопреки общепринятому мнению, они не верят в Мохаммеда, их вера – представляет собой смесь самых разных религий, позаимствованных из рассказов пленных и ограбленных, густо замешанная на племенном традиционализме. Важная часть правил, по которым живут эти люди – правила тхаара, или кровной мести.
С юго-востока – располагается примерно такое же, но менее гористое государство, именуемое Оман[128] и оно находится под протекторатом англичан, смертельных врагов русских. Оман – представляет собой метрополию давно созданного могущественного пиратского государства, первым правителем которого был пират Ахмед Зафари. Тогда это государство – включало в себя побережье и острова Персии, часть современного Йемена, Сомали, Занзибара. Те времена давно прошли, и в руках англичан осталась лишь метрополия, крохотный кусочек Аравийского полуострова. Но с него – вполне можно перейти в наступление и англичане давно мечтают это сделать.
С севера – на Пустынную четверть налегают несколько государств, главные из которых – эмираты Хиджаз и Джебель – Шаммар. Все это довольно дикие, не привязанные к благам цивилизации пустынные государства, главная ценность которых в том, что они контролируют Персидский Залив и Красное море. А значит – и немалую часть нефти и стратегический водный путь в Британскую индию и вообще из Европы – на Восток. Правда, говорят, что русские геологические экспедиции уже нашли нефть и на территории Аравийского полуострова. Что ж… иншалла, это принесет процветание и сюда, на бесплодные пустынные земли. Когда-нибудь.
С востока – у Руб эль Хали расположены территории нищих и заброшенных малых эмиратов, о которых даже нет смысла упоминать. Там ничего нет, кроме песка, моря, солнца и непередаваемой дикости. Например, Дубай – если бы здесь не добывался настоящий аравийский жемчуг, об этой дыре на краю света и говорить бы не стоило.
Руб эль Хали занимает территорию более полумиллиона квадратных километров. Она почти безлюдна, единственно – на окраинах ее расположены небольшие города, а по самой пустыне – бродят привычные ко всему бедуины – кочевники, отличные проводники, и не менее примечательные бунтари, не признающие над собой решительно никакой власти. Пустыня – выполняет каждую роль в местной жизни. Она разделяет племена и династии – иначе, смертельно враждующие, они давно начали бы друг против друга смертельную войну. Она выполняет роль укрытия для беглых – а их здесь всегда хватает, от беглых преступников, до беглых солдат. Наконец, из пустыни – появляются порой удивительные пророки, каким был Пророк Мухаммед, создавший религию, покорившую весь Восток и едва не захватившую Европу в Средние века. Однако, не приходится сомневаться в том, что если бы люди могли попросить Аллаха о несбыточном – первым делом они попросили бы убрать пустыню к… шайтану. Из пустыни – никогда не приходит ничего хорошего. То бандиты, то полчища всадников, чьи лица замотаны черными, а не белыми как у людей чалмами, то хамсин – чудовищный ветер с песком, который заметает целые караваны. Однако ж – увы. Несбыточное – навсегда останется несбыточным.
Город под названием Наджран – располагался аккурат в юго-западной части пустыни, на самом ее краю и на самой границе государства Йемен. Больше всего – он напоминал огромную, уродливую, непомерно разросшуюся деревню, которой не было и конца ни края – по местным меркам, конечно. Это место проживания независимого и воинственного племени Бануям, которое не принимало в подданство ни одно государство – но каждое не раз пыталось смять и уничтожить. Дело было в том, что бануямы -были рафидитами,[129] то есть – изгоями и предателями веры, которых настоящему мусульманину полагалось ненавидеть больше, чем самых отъявленных неверных. Однако, и шииты – платили умме тяжелой, хорошо прикрытой ненавистью, вредя, когда только это можно. Одним из принципов, по которому жили рафидиты – был принцип "такия". Он означал, что любая ложь – может быть сказана что неверному, что правоверному без греха, если это нужно для блага. На практике это выражалось в том, что шииты – маскировали себя под суннитов там, где они живут – но втайне верили в узурпацию и в последнего, двенадцатого имама, который придет и установит халифат на всей земле. Вера их – была искренняя и горячая, она требовала поступков в подтверждение и пугала даже ваххабитов, которых тут было – на десяток дюжина. Поэтому – между бануямами и основным, суннитским населением Аравии было установлено что-то вроде вооруженного перемирия, раз в несколько лет прерывавшегося кровавыми стычками.
И вот в этот день – в пятницу, двадцать второго числа, в святой для мусульман день отдохновения – в Наджран вошел человек.
Он вошел в Наджран во время рассвета, торопясь укрыться в городе, пока солнце не станет совсем нетерпимым. Он прибыл сюда издалека – и вовсе не с дарами…
Рейс этот – был для БОАК, британской трансконтинентальной воздушной компании наиболее важным, поэтому в расписании полетов он проходил под номером один. Рейс назывался Лондон – Гонконг, промежуточные посадки в Берлине, на Кипре, в Каире, в Мускате, в Карачи и Бомбей. Его выполняли те же самые Аргонавты и построен он был так, чтобы проходить по основным британским владениям. Единственной точкой, где британцев не очень то ждали – был Берлин.
Берлин – даже из иллюминатора самолета отличался строгой имперской красотой, и чрезмерным использованием бетона, Кипр – просто милый зеленый островок в Средиземном море, Каир – загадочный и грязный центр многовековой и глубоко чужой европейцу цивилизации. Он вышел в Каире, хотя мог бы взять билет дальше, до Муската. Там же – он взял билет на небольшой, трехмоторный Юнкерс, идущий в Джидду, столицу королевства Неджд на побережье Красного моря. Там он намеревался взять проводника или что-то в этом роде.
Джидда – столица Неджда – была городом нищим, прибрежным, прибежищем разного рода контрабандистов и мятежников, всяческих лихих людей. Эмир Неджда, Хусейн – имел долгий опыт мятежности против Османской империи и в 1916 году, еще до войны – поднял вооруженный мятеж, соблазнившись британскими посулами. Британцы однако его не поддержали, но и не допустили полного его разгрома. Им важно было получить весь полуостров целиком, а не по частям. Хусейн, однако, не забыл обиды и в двадцать четвертом году – первым на полуострове открыл русское консульство. Русские оценили жест, прислав большую партию винтовок Мосина-Нагана со скользящим затвором, пулеметы Максим и военных советников: такое было тогда внове, современное оружие туземным союзникам старались не давать из опасения, что оно рано или поздно повернется против самих же благодетелей. Расчет оказался верным – Хусейн подавил поднятый против него мятеж знати, отхватил по куску у соседей, а соседи, глядя на такое дело – тоже захотели иметь в арсенале Максимы. Так – Россия утвердилась много южнее, чем это было предписано Берлинским мирным договором, и рано или поздно – это должно было стать поводом для войны. Но пока не стало…
А так – город конечно был так себе. Вой муэдзина с минарета и мощенные только в порту улицы, европейская улица и дикая грязь остальных. Из современного – только аэропорт, да железная дорога, которую сюда тянули русские, да пока так и не дотянули. Но дотянут, чертовы дети, обязательно дотянут…
Такси здесь не было отродясь, сэр Роберт кликнул некое его подобие – повозку, запряженную двумя неспешными ослами. На этом почти библейском транспортном средстве – он добрался до окраины города, где формировался караван на юг. Чай, кофе и другие колониальные товары – только наоборот. Машины шли груженые из Адена – а здесь возвращались обратно.
