Александр Афанасьев - Мятеж
Что-то ударило полковника по голове, по титановой штурмовой каске так сильно, что на мгновение погас в глазах свет, остался лишь звон в ушах. И боль. Стремительно разрастающаяся боль.
— Сэр! — кто-то заметил это — Медведь ранен! Медведь ранен!
— В окно! — закричал полковник, не зная, контузия это или ранение в голову, и сколько он протянет — быстро в окно, прорываемся на улицу!
Пуля пробила каску, это была бронебойная пуля — но глубоко уйти она не смогла. Каска все же выполнила свое предназначение и задержала пулю. Тем не менее — полковник Ругид был ранен и контужен.
Здание сотряс страшный удар — кто-то долбанул по нему из чего-то, напоминающего артиллерийское орудие. Аж пол под ногами пошатнулся…
Что-то сверкнуло, нестерпимо ярко, почти что под ногами Казимира Поклевского, а потом раздался взрыв — такой силы, что чуть не погасил сознание. Но не погасил, не погасил, и падая, думая что уже убит, Казимир Поклевский нажал на спуск автомата, высаживая весь магазин, который он только сменил непонятно куда. Не то что не целясь, но и вообще не видя — куда стреляет. А в бою — чаще всего находят свою цель случайные пули, таков закон войны, который с полным правом можно назвать законом подлости.
Так получилось и на этот раз. Один из морских пехотинцев собирался прыгать из окна, когда автоматная очередь прошлась по нему. Поклевский стрелял снизу вверх, под очень острым углом, и сразу несколько пуль попали в цель, не помог бронежилет. Морской пехотинец из группы Яд гюрзы рухнул вниз, упал рядом с еще живым польским повстанцем Казимиром Поклевским, который просто взял в руки автомат и решил пойти воевать за неподлеглость Польши. Его никто не готовил, не учил, все что Польша дала ему — старенький автомат и несколько магазинов с патронами. Тем не менее — всем этим он сумел распорядиться с предельной эффективностью, убив морского пехотинца САСШ из специальной группы, в подготовку которого государство вложило несколько сотен тысяч долларов. Поэтому, можно посмеяться, когда говорят, что все решает техника и подготовка — да, решает и многое — но не все. Фанатизм и патриотизм, неистовая вера в собственную правоту и готовность умереть, чтобы забрать с собой в могилу хоть одного врага — тоже имеют значение. И часто — немалое…
Автоматная очередь ударила прямо в остекление вертолета, коротко вскрикнул второй пилот.
— Ранен?
— Есть немного… — второй пилот, кривясь от боли, потянулся за аптечкой
— Какого хрена! Нас всех тут похоронят!
Крик первого пилота услышал один из канониров
— Сэр, они уже идут. Им нужно две минуты.
— Козлы! Сбрасывайте емкости! Быстрее!
Емкости с дополнительным топливом были сделаны из армированной резины, их можно было быстро отсоединить и сбросить. Полковник ВВС САСШ, командир специального вертолета добавил оборотов двигателям, переводя их во взлетный режим…
Морские пехотинцы появились, когда вертолет уже висел в воздухе, тяжко придавливая всех к земле потоками воздуха от винтов, группа прикрытия воевала, как могла на земле. Морские пехотинцы бежали, спотыкаясь, падая, помогая друг другу, таща на своих плечах убитых и раненых, огрызаясь огнем. Увидев это, группа прикрытия начала бросать дымовые гранаты, все какие были, чтобы прикрыть зону посадки — но бешено вращающиеся винты разгоняли изрыгаемый гранатами разноцветный дым.
Командир вертолета чуть сбросил обороты на хвостовом винте — вертолет как бы присел, делая возможной посадку, североамериканские летающие вертолеты-вагоны, у которых не было длинной и уязвимой хвостовой балки позволяли такое. Морские пехотинцы грузили раненых, грузились сами, грузили пленных, пока группа прикрытия открыла бешеный огонь, добивая последние патроны, гранаты и ленты — везти их в обратный путь было вовсе не обязательно…
— Все?
— Нет!
Красная ракета взлетела над футбольным полем — но нужды в ней не было. От здания гимназии, спотыкаясь, бежал восьмой. На плечах он нес тело своего бадди, еще с Пэрис Айленда они служили вместе. Убитого…
Зенитная установка — это была чрезвычайно опасная шестистволка на танковом шасси, пушка калибра тридцать миллиметров под снаряд от пушки боевой машины пехоты — исчезла, а на ее месте на экране расплылось светлое облако разрыва.
— Трайпл-эй — в истории.
— Чисто — подтвердил Альфа-Чарли второй.
— Они взлетают.
В левом углу экрана вертолет отрывался от земли.
— Подтверждаю, Отель-Новембер взлетает, фаза четыре.
— Сколько у тебя осталось?
— Четыре. Топливо на критическом уровне.
— У меня один. Пробивай ему путь, я пойду сопровождением.
— Есть.
Альфа-Чарли второй взглянул на часы. Их так и не сменили, кофе тоже не было — но за превышение продолжительности смены должны заплатить двойное жалование, с этим строго. Как раз к месту — он собирался сменить машину, и уже посетил дилерский салон Форда в Лас-Вегасе. Лишние деньги были бы как раз кстати.
Граф фон Чернин пришел в себя только тогда, когда отгремел основной бой. До их комнаты добрались одной из первых, от вспышки и взрыва он оглох. Но он был в гражданском — поэтому, проверявший их морской пехотинец не решился его убить, хотя фон Чернин совсем не был похож на объект. Он просто надел на него пластиковые наручники — на всякий случай — и оставил лежать в комнате.
Мусницкого они забрали. Мусницкого не было.
Перед глазами плавали радужные круги. Графу это было знакомо — катаясь в Тироле, в австрийских Альпах, он, еще не имея достаточного опыта, упал и ударился головой, очень сильно. Так вот — тогда он ощущал то же самое — странный, солоноватый вкус во рту, шум в ушах, круги под глазами и какая-то растерянность. Вдобавок — он почти ничего не видел…
Граф фон Чернин попытался встать, когда кто-то вошел в комнату.
— Экселленц? Это вы?
Луч фонаря ударил в лицо — и он почувствовал боль, режущую боль в глазах. Все таки он что-то видел.
— Уберите… это.
— Осторожнее.
— Мусницкий, это вы? Что… происходит?
Автоматные выстрелы на улице еще слышались, но больше это походило на потрескивание углей после большого пожара.
— Это Довбор. Пойдемте, экселленц, надо уезжать отсюда…
Все-таки, австрийское бюро государственной охраны так ничуть и не изменилось, с тех пор как убили эрцгерцога, и не сделало никаких выводов из этого. Ни один из охранников не настоял на том, чтобы подняться на третий этаж и оставаться с охраняемым. Да, сам фон Чернин категорически запретил делать это, опасаясь лишних глаз и ушей — но кто, в конце концов, лучше разбирается в вопросах безопасности — он или они? Так и получилось, что на мгновение жизнь австрийского министра иностранных дел и владетельного графа была в руках североамериканского морского пехотинца родом из Айовы, и только он решал, сохранить ее или нет.
Опираясь на плечо своего охранника, полуслепой граф фон Чернин спустился вниз по лестнице, засыпанной гильзами, битым стеклом и осколками кирпича. В левом крыле здания был пожар, его пытались тушить, но делали это бестолково. Гвардейцы из здания сочли за лучшее выйти, пытались оказывать помощь своим раненым.
Стараясь не привлекать внимания, они дошли до стоящих неподалеку Мерседесов, один был выведен из строя, зато один — совсем не поврежден, другой мог ехать какое-то время… только бы выехать из города.
— Эй, а ну стоять! — крикнули сзади
Довбор запихнул графа в машину, охранники были уже в ней — они пытались пробиться наверх и после боя осталась лишь половина.
— Поехали!
Мерседесы тронулись с места, вслед одному из них ударила автоматная очередь, простучала по броне, но не остановила…
Вертолет с позывным Отель-Новембер на последних каплях топлива дотянул до итальянской авиабазы Авиано и сел там. На борту было трое погибших морпехов — один скончался от потери крови в вертолете, еще двоих убили в бою. Австро-венгерские силы, разъяренные действиями североамериканцев выслали из Дубровника на перехват два фрегата — но Леди залива задержать не смогли — ее прикрывал неизвестно откуда взявшийся, но пришедшийся очень кстати итальянский крейсер. Обмен дипломатическими нотами между несколькими странами результатов не дал, кроме того, что отношения между Италией и Австро-Венгрией, и так не блестящие, ухудшились еще больше. Панические британские запросы своим "заокеанским друзьям" — результатов не дали. Вертолет и беспилотники с Авиано вывезли прямо в САСШ рейсом огромного С5 Гэлекси, на всем пути его конвоировали самолеты, поднятые с находящегося в Атлантике авианосца Коралл Си. Учитывая давление русской, превосходящей по численности и мощи эскадры в Атлантическом океане, угрозу, которую она создавала для атлантического побережья САСШ — столь плотное конвоирование огромного транспортника, количество выделяемых на это сил и средств доказывали, что груз был действительно важный. Авианосцы в Атлантике были и у британцев, но вмешаться они не решились, имея в памяти русскую угрозу. Русские, имея в северной Атлантике сильную флотскую группировку, ядром которой были целых три ударных авианосца, повели себя на удивление пассивно и даже не совершили попытки облета воздушного конвоя.
