Константин Калбанов - Росич ч 1(Концерн)
Кроме хунхузов хватало проблем и с местным населением, так как строительство железной дороги в буквальном смысле подорвало местную экономику, оставив без работы огромное количество населения зарабатывающего на перевозках, теперь это можно было сделать и дешевле и быстрее, разумеется там, где дорога уже действовала, но таких участков было все больше и больше. Те кому не повезло проживать на пути железной дороги сгонялись с насиженных мест, что в условиях перенаселенности было чревато недовольствами. Поэтому в последнее время участились выступления гражданского населения и не сказать, что их не поддерживала местная китайская администрация, не без основания полагавшая, что их могут сменить русские чиновники, а терять доходные места им ой как не хотелось.
Помнится, генерал-губернатор Приморья Гродеков предупреждал о возможности именно того сценария, что имел место сегодня. Но его предложение о строительстве дороги по иному маршруту, по территории Российской Империи, не прислушались. Да, он оказывался прав и в его правоте убеждались все больше с каждым днем, однако никто не собирался отказываться от КВЖД, даже осознавая то, что за нее придется платить кровью, как своих соотечественников, так и чужой.
Одним словом если места вокруг и были тоскливыми, все же, что не говори, не Россия, то уж скучным времяпрепровождением служба точно не отличалась. Благо больших потерь пока удавалось избежать.
— Дак словно и не служил вовсе, а если служил то давно. Больно уж отличается от других офицеров. — Объяснил свое высказывание солдат.
— Ну верно все, из цивильных он. Да ты не журись, служивый, командир что надо. Вот появятся хунхузы, сам увидишь.
— Типун те на язык.
— Ты с кем разговариваешь. — Подпустил строгости в голос унтер.
— Прошу прощения, господин унтер-офицер.
— То-то же. — Снова добродушно улыбаясь, подмигнул Фролов.
На крыльце появился Гаврилов, во всей красе. Что и говорить, форма ему шла, вот только погоны отсутствовали, ну да это не только у него. Охранная стража, хоть и была военизированным образованием, тем не менее к вооруженным силам не относилась. Странно все же, потому как офицеры в подавляющем большинстве и в настоящее время официально числились в своих прежних подразделениях. Часть стражников, и вовсе были набраны из проходивших службу по призыву, которым срок службы в страже, засчитывался в срок срочной. Но факт остается фактом. Вот и ходили все без погон, имея знаки различий в петлицах.
В этот же момент на территорию поста въехали казаки, о которых заблаговременно доложил боец. Вид у них был весьма озабоченный, да и было их только пять, а должно быть не меньше десятка. Значит, что-то случилось. А ведь в том направлении вчера в секрет выдвинулись его люди, вот-вот должны вернуться. Час от часу не легче.
— Что случилось, Анисим. — С крыльца окликнул Семен знакомого урядника из сотни, что патрулировала прилегающую территорию, едва они въехали в ворота.
— Здравия желаю, ваш бродь. Вы в секрет кого к дальнему перекрестку отправляли?
— Да.
— Стало быть, ваши. — Сняв фуражку, произнес старший казачков. Остальные последовали его примеру.
— Ты толком-то сказать можешь. — Не скрывая своего волнения, поторопил Гаврилов. Хотя, чего там толком, если по их лицам и так все видно. — Или забыл, как нужно докладывать? — Это уже построжавшим голосом, взяв себя в руки.
— Мы с дальнего патрулирования возвращались, видим у перекрестка над кустами воронье кружит, да птички гомон устроили. Как положено, охватили, подкрались, а там трое русской наружности, вот только не узнать уже, зверье потратило, а кто откуда и не понять, все с них снято, даже исподнее.
— Трое значит.
— Трое, ваш бродь. Если еще кто был, то стало быть выкуп будут требовать.
— Там было десять человек. Следы боя есть?
— Нет. Ни одной стреляной гильзы.
— Странно. А людей как били.
— Похоже, что ножами. Мы там ничего не трогали, я пятерых оставил охранять место, дознание надо проводить, хотя чего уж там.
Анисим имел ввиду то, что офицерам стражи вменялось в обязанности проводить дознание, вместо отсутствующих в этих краях следователей. Взятых в плен хунхузов, после проведения следственных действий, вместе с материалами передавали местным властям, те как правило не церемонились и по местным законам придавали бандитов публичной смертной казни, у китайцев закон весьма жесткий.
— Вы по следам-то пройти не пытались? — Продолжал пытать Семен.
— Да какие из нас следопыты. Вроде выходят на дорогу, а там поди разбери, сколько народу с ночи уже прошло.
— Ясно. Фролов.
— Я ваш бродь. — Вот так, никаких Семен Андреевичей, строго по военному, ну да это понятно, не у себя в службе безопасности.
— Готовь первое и третье отделенья, да коней седлайте. — При этих словах на лице казака промелькнуло кислое выражение, какие из пехтуры всадники, но потом оно сменилось снисхождением, с другой стороны, ему теперь с его благородием как минимум до трупов ехать, а верхами все будет быстрее чем пешими.
Так и есть, три трупа и все его люди. Парни из третьего отделенья узнали двоих, по приметам, ну и третий тоже их, кто же еще-то.
— Значит так, не топтаться, отойти в сторону. Николай.
— Я все понял, ваш бродь. Васюков, со мной. — Фролов аккуратно, чтобы не вступить в какой след, стал обходить место гибели людей, с ним остался только один, остальные отошли в сторону.
Эти двое были лучшими следопытами, Васюков к тому же сам из охотников, с детства с отцом по тайге шастал, так что следы читает лучше чем букварь. Просто так уж сложилось. Отца задрал на охоте медведь, мать взвалила заботу о них на себя, а детей было пятеро мал-мала меньше. И все бы не беда, старшенький, он то есть, охотничью науку превзошел, глядишь, достойная смена отцу вышла бы, да только пришла ему пора идти в солдаты. Сбивал копейку к копейке, отказывая себе во всем в чем только можно, даже курить бросил, всю компенсацию так же откладывал и все отправлял матери, да только что толку от солдатского жалования, но худо бедно протянули, дождались, а там и младшенькие подросли, какая ни какая подмога. Но когда вернулся, нужда накрепко поселилась у них в доме. Вот тут-то и подвернулся дядька Антип, с которым был знаком батя. Он и присоветовал ему обратиться к Семену Андреевичу. Жалование положили хорошее, не прошло и года, как засобирались в Манчжурию, жалование, что от компании обещали матери передавать, да еще и положенное в страже. В общем, все складывалось пока хорошо. Вот только здесь на чужбине можно было и голову сложить, как вот эти. Не повезло бедолагам. Ладно, не о том сейчас.
Пока следопыты обследовали место, Семен наскоро составил протокол осмотра. Не следователь писал, понятное дело, но и так сойдет, никто особо к этой бумажке присматриваться не станет, есть и ладно. Едва закончил, как подошли Фролов и Васюков.
— Что скажете, парни.
— Затоптали все изрядно. Васюков, говори.
— Есть приметный след. Не смогут его по всей дороге затоптать, где затопчут, где опять появится. С вечера дождик прошел, хотя и слабенький, но пыль прибил. Будет след. — Убежденно закончил Васюков.
— А вот это уже дело. Анисим.
— Я ваш бродь.
— Доставишь тела на пост. Напишешь рапорт о случившемся и возвращайся к своим делам. — Все верно. В части касающейся дознания, он ясное дело обязан оказывать содействие, как ни как его отделение обнаружило погибших. Что же касается остального, то тут уж командир взвода не указ. Однако вот так просто оставить пехтуру он тоже не мог, не тот край, здесь без взаимовыручки никуда, не то по одному враз схарчат.
— А вы, стало быть по следу пойдете?
— Пойдем. Там мои люди.
— Дак тела-то и двое доставить смогут, чай с десяток верст не больше. А мы вам подмогнем.
— Спасибо Анисим, но не дело. У тебя свои задачи. Так что каждый будет заниматься своим делом. Тебе патрульную службу нести, мне своих парней искать.
— Дак их сколько будет-то, коли сумели цельное отделение повязать.
— Ничего, справимся. А за то что помощь предложил, спасибо.
Предположения Васюкова оправдались с математической точностью, след то пропадал, затоптанный другими путниками, то вновь появлялся. Ничерта не боялись хунхузы, перли прямиком по дороге. Обнаглели дальше некуда.
Дорога привела в китайскую деревушку, и пропетляв по ней, разрезая ее на две половинки, вилась дальше. Васюков все время сильно свесившись с седла всматривался в дорогу, но судя по озабоченному виду, дела обстояли плохо. Наконец когда китайские фанзы скрылись за зарослями чахлого лесочка, он подал знак остановиться.
— Ваш бродь, похоже в селе хунхузы.
— С чего ты взял?
— Дак, пока до сельца не подошли, след все время появлялся, в селе понятное дело все затоптали, так что и сам черт ногу сломит. А как из села вышли, я его так и не увидел.
