Артём Рыбаков - Игрушки. Выше, дальше, быстрее
– Угу. Шестьдесят камэ получается. Вот, если этими лесами проехать…
– Не получится. Тоха говорит там две армии наших в окружении сейчас, плюс – те, кто их в кольце держат. В открытую поедем. Дней через пять, когда шум поутихнет.
– Понятно. Я вот чего думаю. В колонне будет не менее четырёх-пяти машин… – сказал Бродяга.
– И по бэтэру или броневику в голове и хвосте, – добавил я.
– При скоростях порядка восьмидесяти километров в час дистанция между машинами будет метров по пятнадцать.
– Если не больше, а дозор вообще в сотне метров впереди будет ехать, – подключился Фермер.
– В полсотни метров не уложимся, надо большую площадь накрыть, – почесал затылок Бродяга. – Тогда ставим четыре заряда с разносом по пятьдесят-шестьдесят метров. Два крайних – «ударное ядро». Котел литров на двадцать обклеиваем тротилом и засыпаем железом. Закрываем крышкой и ставим на попа. Наводим на дорогу, по центру. Головным и замыкающим машинам – одномоментный кирдык. Как ахнет это заряд метров на восемьдесят с гарантией!
– Тох, а броня у немецких «броников» какая? – перебил размышления Бродяги Фермер.
– У «ганомага» – миллиметров шесть, может восемь. Короче – несерьёзно. А вот у броневика и двенадцать может быть.
– Всё равно, для «птички» – как бумага, – резюмировал Саша, – Продолжай, Шура. Бродяга кивнул и продолжил размышлять вслух:
– На удалении пятидесяти метров от них ставим еще два заряда – это уже обычные фугасы. Как раз центр колонны и накроем. Вдоль дороги монки поставим.
– Хороший вариант получается. Надёжный… – согласился Фермер.
– …Монки. тут есть один рабочий вариант. Там же столбы телеграфные стоят? А, у них сначала двутавровая балка в землю вбивается, а уж потом, к ней бревно проволокой прикручено. Не всегда, но часто так бывает Столбы около дороги. Выпиливаем ночью бревно, уносим. Столб не упадет, его другое бревно держит, да и отпиливаем мы не все. В темпе пилим бревно пополам, выбираем середину, туда и кладем тротил. По всей длине, килограмм пять. Сверху гвозди, гайки, что хошь. Получается псевдомонка длиной метра полтора. Ставим бревно на место. Металлическая балка сзади сформирует направление снопа осколков.
– Эээ, Саш, фантазию прикрути – коптит! – перебил я Бродягу. – Столбы здесь пока брёвнами крепят, с рельсами в стране напряжёнка. Да и зачем так изгаляться, если у нас тридцать «монок» из снарядов сделано?
– Точно. Что-то меня занесло слегка… – признал Бродяга и продолжил, – Наблюдение ведем издали, оптикой, оттуда и команду на подрыв даем. Метров со ста есть шанс уйти целыми, даже можно наоборот, на помощь побежать. Вряд ли в этом бардаке будут смотреть на тех, кто помогает. А под шумок можно что-то и спереть, или оставить. Или добить особо живучих. Для этой цели можно и захваченный грузовик использовать. Тут, правда, может вырасти нехилая связка между пропавшими саперами и покушением. А там и мост припомнят. В общем, на уши встанут быстро.
– Группу контроля сделаем обязательно! – ответил Фермер. – Интересно, сколько у него сопровождения будет?
– На пару взводов и десяток пулемётов я бы заложился. – ответил я.
– Вполне. От роты в обычной засаде можно отбиться и прорваться – тоже. Но вот то, что мы двести метров дороги в пыль разнесём – на это они рассчитывать не могут. Шур, я так понимаю, что нам около центнера тротила надо?
– Правильно понимаешь. Лучше, конечно, полтора.
– А у нас сколько есть?
– Килограммов десять осталось. Хотя за счёт уже имеющихся шрапнелей килограмм тридцать мы сэкономили.
– Всё равно, взрывчатку искать надо. С завтрашнего дня аккуратно по округе ползать начнём. Радиусами. Может, на склад какой наткнёмся. Или батарею приблудную…
– И про котлы тоже не забывай, – напомнил Бродяга.
– Чёрт, ну что мешало на смолокурне открутить!
– Ну, сам знаешь присловье про прикуп. Радоваться надо, что в Минск лезть не надо! – успокоил командира Шура. – А котёл в деревне найти можно.
– Или люк какой от танка приспособить… – в порядке бреда добавил я.
– А это мысль. Главное, чтобы по форме подошёл. А вес не сильно важен. Точнее – чем тяжелее, тем лучше.
Оставив командиров дальше ломать головы над планом, я отправился на поиски Дока. Перевязку сделать, ну и поболтать «за жисть».
По дороге я увидел, что Трошин и ещё трое бойцов занимаются какими-то слесарными работами. Подойдя поближе, я понял, что они, заклинив штыки от «мосинок» в колоде ножовкой отпиливают трубки, которыми штык одевается на дуло. «Бродяга припахал, любит он эти «иголки» « – подумал я и собирался пройти мимо, но Бухгалтер окликнул меня:
– О, Антон! Как нога?
– Нормально. Хромаю потихонечку.
– Слушай, а зачем мы этим занимаемся?
Я подхватил с чурбака три готовых «обрезка» и последовательно метнул их: первый – классическим хлёстом от плеча, второй – наотмашь, а третий – броском снизу. Бывшие штыки образовали на сосне, росшей метрах в четырёх от импровизированной мастерской, равнобедренный треугольник размером примерно с ладонь взрослого человека.
– А вот за этим! Пилите, Шура, пилите, они золотые! – закончил я фразой из классического произведения.
Вячеслав, похоже, «Золотого телёнка» читал, поскольку усмехнулся и подбодрил остальных:
– Ну, что рты пооткрывали? Давайте дальше пилить, а потом товарищ старший лейтенант нас научит железками кидаться.
– Конечно, научу, – заверил я их. – Только с тремя возиться неудобно, вы их в траве в первые пять минут потеряете, и всю тренировку искать потом будете. Нужно не меньше чем два десятка.
– Так у нас всего двадцать пять штыков.
– Ну, вот и пилите. Потом покажу, как хвосты из шнура вязать.
Серёга был найден мной на небольшой поляночке. Как человек командованием неприпаханный, наш Авиценна с комфортом расположился на куске брезента и принимал солнечные ванны. С винтовкой, пистолетом и комсомолкой. Именно в таком порядке, поскольку винтовка лежала у него под боком, кобура с пистолетом, прикреплённая к разгрузке лежала в полуметре от него, а Лида сидела на краешке брезента примерно в полутора метрах. Когда я подошёл, Док самозабвенно ездил комсомолке по ушам.
– … видите ли, Лида, мне, как человеку, тонко понимающему прекрасное, всегда было интересно, отчего же женщины, особенно такие молодые и красивые как вы, иногда пренебрегают косметикой? Ведь умелое использование современных достижений в области косметологии…
– Эй, Док, тут ботокс не толкнёшь – спросу нету! – бесцеремонно прервал я Серёгу. – Не хочешь ли полюбоваться на мускулистое мужское б е е е дро? – последние слова я произнёс наигранно-жеманно.
– Тьфу, на тебя, протиивный! – в том же тоне ответил Док. – Развели педерастию в команде! – но, видимо вспомнив, что рядом присутствует человек, совершенно не знакомый с нашим казарменно-интеллигентским юмором поменял тональность:
– Лилия, тьфу, Лидия, не могли бы вы погулять минут десять, пока я буду товарища страшного лейтенанта пользовать… – проглоченные последние слова явно указывали на то, что Серёга хотел грубо пошутить, но в последнюю секунду одумался.
– Но, товарищ военврач 3-го ранга, вы же обещали мне показать, как за ранеными ухаживать! – в голосе Лиды послышалась нешуточная обида.
– Что, Эскулап, съел: – язвительно спросил я, – Давай, обучай молодое поколение!
Я приспустил штаны, и Сергей сноровисто смотал бинт с ноги. Рана выглядела неплохо, воспаление практически прошло и, как заверил меня наш врач, если всё пойдёт в том же духе – недельки через две я смогу нормально ходить. По мнению Дока, причиной, воспаления стали мелкие частицы дерева и свинца, оставшиеся в ране после того, как я сам вытащил картечину. Если бы не последовавшее за этим многочасовое ралли, ничего бы страшного не случилось, но из-за нагрузки и микрочастиц рана воспалилась, и я был в полушаге от гангрены.
– Пугаешь что ли? – спросил я, посмотрев на Дока.
– Ни разу, – совершенно серьёзно ответил он. – Это там, на… полигоне после травмы или ранения – сразу покой, «скорая» и больница. А здесь любая фигня может к серьёзным последствиям привести. Так то! – и он принялся бинтовать мою ногу.
Поблагодарив Дока, и натянув штаны, я отправился на поиски Тотена, с которым хотел договориться об уроках немецкого. Этот пробел в образовании здорово огорчал меня.
…………….Следующие четыре дня были для меня, скажем прямо, скучными. Ребята мотались по окрестностям в поисках взрывчатки, как «зайцы дюраселл», я же сидел в лагере. Тренировал бойцов, возился с железками, отсыпался и пытался учить немецкий.
… Надо сказать, что шестнадцатого числа вечером состоялся первый сеанс связи с Большой Землёй. Ничего конкретного нам не передали, а вся радиограмма выглядела так. Гончар Фермеру.
