Валерий Большаков - Агент
Авинов уцепился за какую-то ручку, а колёса дико заскрежетали, завизжали по рельсам. Паровоз, теряя скорость, остановил все свои тонны.
— Что? — каркнул Кузьмич спросонья.
— Путь разобран!
— Будьте наготове, — предупредил Авинов.
Накинув кожанку, он спустился на землю и сразу вынул маузер. С другой стороны спрыгнул Чуга. Кирилл встретил его впереди состава, обойдя платформу. Путь кончался метрах в десяти — справа не хватало двух рельс, слева — трёх. Недостающие «детали» валялись под откосом — шпалы, рельсы, костыли, гайки. Игра такая — «Собери сам».
— Поймать бы эту сволочь… — выцедил Мишка.
— Как бы она нас не поймала, — сказал Авинов, оборачиваясь к Алексу и Елизару Кузьмичу, подходившим по насыпи. — Ну что? Займёмся утренней зарядкой! Оружие держать наготове. Чуга, возьми-ка…
Кирилл протянул ему золочёный браунинг.
— Ух ты!
— Вот предохранитель. Спускаешь и палишь по врагам рабочего класса.
— Ага!
Разбившись по двое, «паровозная бригада» перетаскала наверх и уложила шпалы. Это было самое простое. А вот рельсы… Каждая весила сорок пудов — не очень-то и потягаешь! А что делать?
Кое-как, с помощью рычагов и такой-то матери, напрягая мышцы и жилы, четвёрка выволокла рельсы и уложила на шпалы.
Трясущимися руками ухватив кувалду, Авинов принялся забивать костыли — через одну, через две шпалы, лишь бы проехать. На пятой рельсе все выдохлись и решили устроить перекур. Тут-то и прозвучал выстрел.
Приглушённый паровозным шипением, он показался Кириллу негромким. А Чуга взмахнул руками, падая на шпалы. Кузьмич махом снял винтовку с плеча и залёг рядом. Он выстрелил, почти не целясь, однако чалдоны зря патроны не тратят — неизвестный стрелок вывалился из-за кустов, роняя охотничью берданку.
— Мишку оттаскивай! — крикнул Исаев. — Живой вроде!
— Алекс! — скомандовал Авинов. — Помоги Чуге! А я с рельсой разберусь!
Пригнувшись, почти падая, он перебежал, держа кувалду как винтовку, наперевес. Хоть бы пару костылей вбить…
Один он таки успел вколотить, и тут из лесу выбежали сразу человек пять или шесть, одетых «по моде» Гражданской войны — в белые гетры, французские шинели, матросские бушлаты. В общем, кого раздели, то и надели.
Они бросились по откосу вверх, стреляя из винтовок. Кузьмич снял одного, Авинов — другого. Тогда напавшие залегли и открыли огонь по паровозу — им снизу только десятиколёсник и был виден. Из будки ответил Алекс, выстрелив трижды и все три раза промахнувшись.
Кирилл же работал как бешеный. Пользуясь тем, что оказался в «мёртвой зоне», он молотил и молотил кувалдой, заколачивая костыли.
— Отходим, Кузьмич! — крикнул он.
Исаев живо перекатился на его сторону.
Тут паровоз сотрясся, раскручивая колёса, свисток ударил по ушам.
— Молодцы! — крикнул чалдон. — Догадливые!
Нападавшие полезли на насыпь, но теперь громада локомотива разгораживала их и Авинова с Исаевым. Кузьмич присел и пару раз выстрелил между колёс. Один раз он таки промахнулся…
— Лезем, лезем!
Дождавшись, пока чалдон скроется в будке, Кирилл поднялся и сам. Чуга лежал на полу, пуская кровавые пузыри.
— Дай шмальнуть… — сипло выговорил он.
Перевернувшись на бок, он вытянул руку с зажатым в ней браунингом Троцкого и выстрелил в приоткрытую дверцу.
— Попал! — возликовал Алекс.
— Ага… — улыбнулся Мишка и умер.
Его нечесаная голова неслышно ударилась об пол, а рука безжизненно свесилась, роняя золотой пистолет. Кузьмич молча стащил фуражку с головы и зыркнул на Авинова.
— Раскручивай, ваше благородие, — сказал он, — погоняй махину!
Кирилл потянул рычаги, которые ему показывал Чуга, и взялся за лопату.
— Алекс, угля!
Фон Лампе мигом полез в тендер, антрацит притёк в лоток сверкающей чернотой.
— Они на платформу залезли! — провопил Алекс.
— Моя очередь, — прокряхтел Кузьмич, пробираясь наверх. Вскоре раздались два выстрела. Зачастил наган, и снова ударила винтовка…
Залезая обратно в будку, чалдон кивнул: всё, дескать, можно отпевать покойничков. Осторожно переложив Чугу, Авинов взялся вести паровоз.
— Нормально идём, — сказал Исаев, занимая откидушку. — Видать, наблатыкались, ваше-блародие.
— Знать бы ещё, как его тормозить… — пробормотал Кирилл, разглядывая полустёртые надписи.
— Мишка вроде вон тот рычаг тягал, — подсказал Кузьмич.
Авинов пригляделся.
— Точно, воздушный тормоз!
Алекс, перепачканный в угле, пролез в кабину и солидно добавил свою лепту в общую копилку знаний:
— Вроде давление пара великовато, — авторитетно заметил он.
— А ты его сбрось, — посоветовал Кирилл.
— А… как?
— А вон рычаг, прямо у тебя над головой. Тяни!
«Лампочка» потянул, и пар ударил в стороны, расходясь клокотавшими «усами». Так, общими усилиями, паровоз и двигался, пока впереди не показался встречный состав.
— Тормози! — заорал фон Лампе. — Быстрее!
Встречный истошно засвистел, выползая из-за поворота.
— Да это «бепо»!
Да, навстречу десятиколёснику следовал бронепоезд. Авинов даже название разобрал — «Стенька Разин». Ну уж коли в честь разбойника и вора названо, стало быть, большевики!
Два поезда замедлили ход и замерли друг против друга.
— На выход, — устало сказал Кирилл.
Тяжело спрыгнув на землю, он пошагал навстречу подбегавшим красноармейцам.
— Кто такие? — закричали те, щёлкая затворами. — Откуда?
— Кто командир? — резко спросил Авинов.
— Ну я.
Вперёд вышел высокий мужчина с широкими, хотя и костлявыми плечами, настороженно ощупывая Кирилла маленькими прищуренными глазками.
— Начальник железнодорожного губчека Брук.
— Комиссар Юрковский, — представился штабс-капитан, протягивая свой мандат.
Как всегда, подпись «самого Ленина» возымела действие.
— Не подбросите до Вологды? — небрежно поинтересовался Авинов.
— Отчего ж… — сказал растерянный Брук. — Подкинем, раз надо.
— Очень надо, товарищ Брук! Кстати, неплохо бы и паровоз отогнать. Мы его экспроприировали в Архангельске. Машинист в кабине, убит белобандитами. Зовут Михаилом Чугой…
— Похороним по совести, — кивнул начальник губчека.
…Бронепоезд мчался на всех парах, вагон качало немилосердно. Иной раз Авинову казалось, что на повороте, когда из окна виден был паровоз, бешено крутивший шатунами, состав не выйдет из крена и полетит под откос, ломая укутанные снегом ели, калеча бойцов. Бойцы курили вонючую махорку, пили вонючую самогонку, сушили вонючие портянки. Симпатичный парень в новенькой форме голосил, терзая гармошку:
Эх, яблочко,Да ты хрустальное,Революция,Да социальная.Эх, яблочко…Да наливается,Пролетарии всех странСоединяются!..
Вологда встречала приезжих настороженно — вроде и далека от позиций, а по сути — фронтовой город.
Сойдя на дощатый, заплёванный перрон, Авинов сразу направился в отдел по выдаче пропусков при штабе 6-й армии.
— Спать хочу, не могу, — пробормотал Алекс, спотыкаясь.
— Выспимся в поезде.
В отделе стояло три шкафа, забитых бумагами, стол и стул. На стуле сидел строгого вида лопоухий чекист. Больше всего он напоминал прилежного ученика за партой.
— Что вам, товарищ? — осведомился начотдела.
— Мне нужен пропуск до Петрограда, — дал ответ Кирилл. — На меня и моих товарищей.
— Ваши документы.
Ознакомившись с бумагами, чекист кивнул с важным видом и выписал пропуск.
— Получите, товарищ Юрковский.
Авинов удалился, поневоле испытывая облегчение.
— До отправления поезда ещё целый час… — протянул он.
— А может, и все три, — фыркнул Кузьмич.
— Прогуляемся на базар, товарищи, купим чего поесть!
И товарищи отправились на базар. Располагался тот неподалёку, на «Площади борьбы со спекуляцией», как гордо гласила табличка.
Бледная интеллигенция торговала книгами в роскошных переплётах, толстые бабы, похожие на матрёшек, продавали масло и сметану, беспризорные мальчишки предлагали спички — по пять штук зараз.
— А вот спички, спички, кому спички!
— Леденцы саха-арны! Ландрин поштучно!
— Пирожки-и, пирожки горячие!
— Та-ачу ножи-ножницы! Бритвы пра-авлю!
— Папироски не жалаете?
Купив полдесятка варёных яиц, Авинов с друзьями «пообедали», а часом позже они отбыли в Петроград — поезд подали по расписанию, бывало и такое в Наркомтрансе…
Глава 24
ПЕТРОКОММУНА[166]
Сообщение ОСВАГ:
Корабли Черноморского флота и 1-й британской эскадры подошли к берегам Копорского залива у Пейпийа, к Аужской губе, и высадили десант.
