Мы, Мигель Мартинес. Накануне - Влад Тарханов
(Ариадна Григорьевна Давиденко)
Я сложил документы в папку и закрыл ее в сейф. После чего взял рассказ на трех листах и стал вычитывать его. Это было неплохо, немного наивно, немного сумбурно, но идея присутствовала, как и ее реализация, причем в довольно малой форме, что особенно ценно. Написать бездарный роман — довольно просто. Написать небольшой рассказ, который по содержанию будет равен роману — очень и очень сложно. Не зря многие считают гений Чехова, который и писал в малых форматах выше, нежели таланты Толстого и даже Достоевского. И вот, если говорить кратко, то тут в рассказе было всё — завязка, интрига, несколько неожиданных поворотов сюжета и развязка, причём далеко не очевидная и не идеологически выверенная, скорее всё-таки психологически обоснованная. И тут мне в голову пришли одна весьма интересная мысль.
— Скажите, Ариадна, вы с пишущей машинкой знакомы?
— Я училась на курсах машинописи. — скромно потупив голову в пол, произнесла девушка.
— Прекрасно. Смотрите, вот тут и тут надо переделать. Первый фрагмент — этот сюжетный ход не логичен, понимаю, он должен тут быть по логике рассказа, но он противоречит ходу событий, а весь рассказ ваш строится на психологической закономерности и достоверности. Тут надо что-то другое. И вот в этом фрагменте — вы слишком грубо описали поступки вашего героя, резкими мазками, без детализации, он по стилю очень сильно выпадает из общей канвы рассказа. Теперь мое предложение: сядьте за машинку и переработайте его, я вам мешать не буду. За час справитесь?
Ариадна довольно симпатично прикусила губу, что-то раздумывая, потом кивнула себе головой и произнесла:
— Справлюсь!
Я усадил ее за рабочее место, дал бумагу, а сам занялся чтением очередного доклада, который не имел гриф секретности. При этом посматривал за работой девушки, которая сосредоточенно и очень быстро застучала по клавишам. А через сорок минут она предоставила мне три с половиной страницы уже переработанного произведения. Что я могу сказать по этому поводу? Рассказ стал, однозначно, лучше. Параллельно с этим Ариадна смогла переработать и начало рассказа, сделала его немного динамичнее, получилось симпатично и почти все недостатки (кроме некоторой социальной наивности) исчезли. Но это, как раз, результат молодости, которая быстро проходит, особенно в годы сложных испытаний. Кроме того, мне понравились две вещи — девушка прекрасно и быстро печатала на пишущей машинке. И еще, она печатала практически без ошибок, в том числе это касалось вновь созданных фрагментов рассказа. Прочитав до конца, я красным карандашом написал на рукописи — «В печать» и кудряво расписался.
— Ой, спасибо! — увидев мою резолюцию, девушка зарделась, смущенно опустила глаза, получилось у нее это весьма мило.
— Ариадна, расскажите мне пару слов о себе, я же должен что-то знать о своем авторе, как мне кажется, это далеко не первый ваш литературный опыт?
— Вы правы, я печаталась в киевских газетах, статьи о жизни, один рассказ в приложении, но он слабенький.
— Самокритичность — хорошая черта.
— Я родилась в Москве, но родители еще до революции переехали в Киев, в тех пор там. Интересно, я ведь тоже жил в Киеве, причем жили мы в одно, приблизительно, время.
— Наверняка, только мне тогда было годик, максимум, два. Я родилась в шестнадцатом.
— Ну да. точек пересечения у нас не было.
— Сейчас я студентка филологического факультета Киевского государственного университета. В Москву приехала навестить родственников, по маминой линии. А тут узнала о вашем журнале, что его собираются издавать, вот, принесла.
— Скажу так, в первый номер у нас материал уже набран. А вот во втором ваш рассказ будет напечатан. Но у меня есть к вам одно предложение. Не знаю, согласитесь ли вы, но оно следующее: мне сюда нужен секретарь. Вы мне подходите. Зарплата будет чуть выше, чем по столице. Учиться сможете продолжить в Московском университете заочно. Перевод в МГУ я вам обеспечу. С жильем помогу. Пожалуй, всё. Что скажете?
— Ой! Мне надо подумать… я не собиралась переезжать в Москву.
— У вас есть любимый человек в Киеве? Говорите откровенно, что может вас держать в Украине? Родители? Подруги? Вам предлагают интересную и перспективную работу. Наберетесь литературного опыта. Будущее у вас есть, надо только реализовать свой талант.
— Сколько у меня времени для принятия решения?
— Два дня. Позвоните мне по вот этому номеру. В любом случае, скажите, что решили.
Через два дня я получил в свою контору секретаря. И что, только секретаря, или некого больше? Время покажет.
[1]Село Партизанское, теперь исчезнувшее
[2] Высхие художественно-технические мастерские, учебные заведения, которые были созданы не только в Москве и Петрограде, но и многих городах страны в двадцатые годы.
[3] Выступление красноармейцев под началом краскома Нахаева в тридцать четвертом году. Фактически,ьпопытка государственного переворота.
Глава двадцать четвертая
Накануне
Глава двадцать четвертая
Накануне
Москва. Кремль. Кабинет Сталина
1 мая 1936 года
Это был уже поздний вечер, когда Сталин, устав от праздничной суеты, отправился в свой кабинет и заперся в комнате отдыха. Торжественным маршем промаршировали части московского гарнизона, проехала военная техника, та, которую решили показать мировому сообществу (а наблюдателей разных стран хватало). Затем красочной толпой прошла праздничная демонстрация трудящихся. Потом было торжественное заседание, произнесение поздравительной речи, выступление по радио. И только сейчас Иосиф Виссарионович смог выдохнуть, перекурив наскоро папироской, ибо сил и желания набивать трубку уже не было. Через несколько минут, усталость чуть отпустила, но зато всё настойчивее стал напоминать о себе голод. Протянув руку он поднял трубку и попросил Поскребышева принести что-нибудь на ужин. Ровно через четверть часа секретарь накрыл на стол, который стоял в углу комнаты, так, чтобы не мешать хозяину и не занимать слишком много места. Меню было простое, но питательное: две котлеты с картофельным гарниром, тарелка с аккуратно нарезанными овощами, зелень да
