Чиновник его величества - Михаил Леккор
И, судя по большим паузам в словах, монарх сильно сомневался, что найденный слесарь спьяну будет эффективно работать, а чужой слесарь, если его найдут, сумеет сразу разобраться.
— Дорогая, ты и дети могут ночевать в моих комнатах, = обратился он к своей венценосной жене, — а я посплю в рабочем кабинете.
Андрей Георгиевич уже видел — в кабинете императора была очень простая одноместная кровать, как у первокурсника студента. Она была смягчена, смешно сказать, сеном. Но это другая тема. Пусть самодержавный повелитель все России спит, как хочет. Но как Александра Федоровна? Как императрица России и бывшая германская принцесса с детьми будут спать? Это, похоже, на железнодорожный вокзал. Хоть соседняя спальня мужа, но ведь не своя.
— Эту ночь мы поспим, — в его мысли ворвались слова Александры Федоровны, — но найдется ли слесарь завтра и откроет ли он замок?
Намек на бессилие брутального императора довольно сильно задело Николая. И хотя он ничего не сказал в ответ, но губы сжал очень сердито. А императрица предусмотрительно отвернулась, как бы не видя такую реакцию. Но довольная улыбка все-таки пробилась у нее на лице. Ох уж эти женщины! Бабы вы, а не женщины.
А что, собственно, они так страдают_— подумал он вдруг, — замки здесь далеко не массивные, и, к тому же, простые. Умелыми руками можно и гвоздем открыть или перочинным ножом. А у него как раз есть небольшой нож, которым он как раз перышки точит! Да и ключ, наверняка, не один. В молодости, в далеком будущем в студенческом общежитии, где было много дверей с замками и их бестолковых владельцев, он неоднократно открывал как раз примерно такими же ножами такие же замки. Почему бы и теперь не попробовать?
Встретившись взглядом с глазами Насти, он увидел, что и его невеста очень хочет, чтобы он помог ее императорскому величеству. И она его отблагодарит. Чем? Глупый вопрос. Чем может отблагодарить красивая юная девушка такого же молодого юношу.
И от такого будущего его молодое тело прямо-таки взбудоражено закипело. И еще не обдумав последнюю мысль, он уже встал на ноги:
— Ваше императорское величество, позвольте мне попытаться разобраться с этим дверным замком.
— Попробуй, — на лице Николая открыто была написана заинтересованность. Однако он все же сомневался: — но, помилуй Бог, а ты вообще-то хоть раз видел замки?
— Вот еще! — обиделся даже попаданец XXI века, а не его реципиент XIX. Да в будущем столетии и не такое пришлось видеть! Сказал, однако, другое:— Ваше императорское величество, в Тверском княжестве еще в XV веке замки делали и за границу продавали! И замки я не только видел, но и держал!
Сказал и самому понравилось, как он это сделал. Убедительно и немного обиженно. И ничего, что сам Андрей Георгиевич не знал точно даты. Может и не XV веке, но где-то там и за границу, безусловно!
— Вот как! — развеселился вдруг император, — что же. Дворянский недоросль, попробуй!
«Видимо, его развеселило то, что молодой дворянин умеет работать с этими грубыми ремесленными изделиями, — подумал Макурин, идя в нужном направлении, — а вот такой я талантливый! Сейчас бы еще в самом деле замок открыть. Вдруг он сломался так, что его и не сдвинешь».
Чай он уже не попил. Глоток только попробовал с вкусной булочкой и сразу ушел к месту происшествия. Бог у с ним! Может, Настя потом что-нибудь достанет. А нет так и нет, обойдется без одного ужина.
В коридоре было уже темно, все-таки зимний вечер. И одна горевшая свечка не очень-то освещала путь. Впрочем, коридор Зимнего дворца не темный лес, не свалишься, споткнувшись об препятствие. А спешащая следом за ним невеста, очень в него верящая, настраивала его на бодрый тон. Пришел. Дежурный был уже заменен, но о новом начальстве в субординации знал. Встал, сказал про нужный порядок, про сломанный замок, который не сумели открыть ни ее величество Александра Федоровна, ни его императорское величество Николай Павлович.
Дежурный — белобрысый детина — несмотря на почтительный тон, был к венценосным актерам жизненной сцены сугубо равнодушным и смотрел на них со стороны. Это Андрея Георгиевича сильно взбесило. Их императорские величества в беде, все окружающие в Зимнем дворце беспокоятся, и лишь этот, с позволения сказать, зритель ничего не делает! Еще бы семечки щелкал и гыкыкал в самые напряженные моменты!
— Ты, тля коломенская, — резко обратился он к веселящемуся дежурному, — ты зачем здесь расположен?
— Дык, — растерялся он от неожиданного вопроса, задумался. Потом предположил: — смотреть здесь весь день и всю ночь и не пропускать чужих?
— И? — потребовал Макурин, — что еще от вас требуется?
-Что еще? — детина замер, выпучив глаза. По-видимому, вопрос старшего был совершенно неожиданен и даже странен, — а разве может быть что-то еще?
— Дубина! — заорал попаданец, уже ни как не сдерживаясь, — вы должны помогать их императорским величествам, как можете и как не можете! А не сидеть здесь, развались на удобном месте!
— А-а-а! — успокоился дежурный, словно это его не беспокоило. Пояснил, — но здесь нет ни топора, ни ножа. Я так не могу.
Вот ведь бестолочь какая! Попаданец уже встречался с такими. Правда в XXI веке, но характер их не изменился. Однажды, таким образом, вахтеры просидели пожар на четвертом этаже, как бы не слыша там душераздирающие крики заживо сгорающих людей. Дескать, это не совсем их профиль. Тогда они были отданы под суд. А что сегодня — сечь шпицрутенами? Как бы поможет?
В коридоре послышались звуки шагов — мужских, женских, детских. Очевидно, что императорская чета с взрослыми детьми возвращаются из столовой. А он еще даже не попытался открыть! Махнул на дежурного рукой. Болван он всегда болван, даже в старину глухую. Забыл на время про него, подошел к двери. Похоже, замок здесь простой, лишь бы был смазанный.
— Ключ где, милая? — спросил он у Насти. Та была рядом с ним. То ли от любопытства, то ли от тревоги за Александру Федоровну. А, может, она хочет рядом с ним? Он посмотрел искоса на нее.
Девушка смотрела на него почти с любовью, или, хотя бы,
