Марианна Алферова - Тайна «Нереиды»

Царь любезно предложил Цезарю прокатиться по Тигру на галере, как плавал когда-то император Траян после взятия Ктесифона. Но Элий не мог вообразить себя Траяном.

Шли проливные дожди, столь несвойственные для Месопотамии. Вместо крепостей Элий посетил развалины Вавилона. Цезарю и его охране дали арабских скакунов из царской конюшни. Кроме преторианцев, Элия сопровождала сотня арабских всадников. Скакуны были один краше другого. Но ни один не мог сравниться с белым жеребцом с черным пятном на лбу, на котором мчался Элий.

Вавилон лежал в развалинах уже больше тысячи лет. Где прежняя роскошь? Где знаменитые «висячие сады», считавшиеся одним из семи чудес света? Где царский дворец, построенный Навуходоносором II за пятнадцать дней, с его собраниями рельефов и статуй, с его библиотекой и сокровищами, собранными вавилонскими царями во время походов? А что сталось с огромной башней высотой около трехсот футов, восьмиступенчатым зиккуратом, соединяющим небо и землю, на вершине которой находился храм Мардука? Где святилище Мардука, мраморные стены которого украшали золото и лазурит, где золотая статуя Мардука, его золотой трон и золотая скамейка? Где золотой алтарь, на котором приносили жертвы? Одно основание. Только ворота Иштар по-прежнему поражали красотой посетителей развалин. По обеим сторонам «Дороги процессий» сохранились мощные укрепления. Приехавшие из Рима и Антиохии реставраторы вернули на место голубые глазурованные кирпичи и барельефы — могучие быки и драконы вновь украсили ворота.

По свидетельству Геродота, стены Вавилона были шириной в пятьдесят царских локтей, а высотой в двести. Геродот не преувеличивал — остатки стен, раскопанные около ста лет назад, и теперь поражали своей мощью. За воротами Иштар должен был лежать великолепный город. За воротами лежали руины.

Кто знает, может, подобная судьба ожидает и Великий Рим?

На прощание царь Эрудий подарил белого арабского скакуна Цезарю.

Элий вернулся в Антиохию, с нескрываемым сарказмом составил отчет о посещении Ктесифона и Вавилона. Рутилий с равнодушным видом подписал.

Наконец пришло сообщение от Квинта. Он упустил Триона в Каррах, но надеялся задержать физика в Резайне.

Элий сообщил Рутилию, что они немедленно выезжают.

Поезд тащился по степи. Ровная, как стол, равнина. Черная земля. Пурпурное небо. Лиловые мазки облаков. Лишь мельканье телеграфных столбов вдоль дороги да трубы кирпичных заводов, проплывающие вдали, говорили о том, что поезд движется.

Вагон, в котором ехал Цезарь, был обшит деревянными лакированными панелями, дверные ручки сделаны из серебра, стены в купе Элия затянуты пурпуром. Погребальные носилки Цезаря тоже будут пурпурные — не к месту (или, наоборот, к месту) мелькнула мысль. Мерное покачивание поезда успокаивало. Но Элий не спал. Он листал страницы донесений Квинта, и все больше и больше хмурился. Когда дверь в его купе открылась и вошел Рутилий, Элий спешно захлопнул папку. Несколько секунд Элий смотрел на трибуна, потом кивком головы указал на обитое пурпуром ложе напротив. Их разделял стол черного дерева, заваленный бумагами. За окном совершенно стемнело.

«Так-так, так-так», — стучали колеса на стыках рельс.

Элий молчал. Рутилий тоже.

— Утром мы будем в Резайне, — сказал наконец Рутилий.

Элий вновь открыл папку, пролистнул присланные Квинтом страницы.

— Что ты думаешь о Скавре? Рутилий пожал плечами.

— Он — префект претория. — Рутилий помедлил. — Но я бы на месте императора не стал назначать его на этот пост.

— Почему именно ты поехал со мной?

— Так решил Скавр.

— Потому что он тебя не особенно любит?

— Возможно. — У Рутилия задергалась щека. — У тебя нет повода подозревать меня и моих людей в ненадежности. Цезарь.

— Речь совсем о других подозреваемых. Надеюсь, ты догадываешься, что наш поход опасен?

— Я это знаю.

— Но ты должен знать еще одну вещь: я не игрушка в руках Августа. Я поступаю так, как считаю нужным. У меня есть определенный план действий. И мне нужна твоя помощь.

Рутилий не удивился словам Цезаря.

— Я на твоей стороне, — только и ответил трибун.

— Варвары собирались выступить поздней осенью или в начале зимы, но не выступили. И это меня очень тревожит. Больше, если бы они совершили набег. Не знаю, есть ли у Скавра агентурная сеть в Персии, но подозреваю, что она была уничтожена еще в прошлом году. К префекту претория поступают лишь отрывочные сведения. Царь Эрудий сказал мне при личной встрече, что не имеет никаких данных из Персии. Возможно, он лгал.

— Монголы могли выслать небольшой отряд в разведку, а полномасштабную войну начать в следующем году, — предположил Рутилий.

— Нет… — покачал головой Элий. — Здесь что-то другое. Но что бы варвары не задумали, до того, как мы с ними столкнемся, я бы хотел завершить одно дело.

Элий сделал паузу, будто оставил свободное место в боевом порядке. Трибуну надлежало задать вопрос.

— Какое дело? — спросил Рутилий.

— Настигнуть Триона.

— Будем ловить Триона, — последовал ответ. И вдруг Рутилий сказал совершенно неожиданно для Элия: — С детства обожаю поезда. Едешь… огни за окном. Колеса стучат. И мир меняется. Можно вообразить самые удивительные города за окном, всякие чудеса. А ты их не видишь, едешь мимо.

Глава 3

Игры Гимпа

"Вчера на встрече с избирателями своей трибы Бенит заявил, что с его появлением в сенате начнется новая история Рима. "Рим должен обновиться. Мы будем жить в молодой стране, которой будут управлять молодые. Путь обновления — это война. Для полноценного мужчины война то же самое, что для женщины материнство". Впервые после окончания Третьей Северной войны, да еще во время Паренталий[60], столь открытый призыв к войне встретил одобрение".

В Резайне они не нашли Триона.

Резайна была небольшим хаотичным городком, который много лет назад обещал сделаться крупным торговым центром, но как-то сник с годами, кормился все больше контрабандой и затерялся островком скучной размеренной и одновременно суетливой жизни среди степи, под сенью растрепанных пальм. Глинобитные дома и глинобитные ограды, за которыми виднелись ветви цветущих абрикосовых деревьев, отличались только узором на огромных железных воротах. Вместо таксомоторов по улицам разъезжали двухколесные повозки, запряженные осликами. Рассматривать Резайну как крепость было немыслимо — от древних стен почти ничего не осталось. Римского гарнизона здесь не было. Местного — тоже. Была лишь городская стража, вооруженная увесистыми дубинками, которая занималась терпимым мздоимством.

Повсюду попадались туристы в пестрых туниках, в широкополых шляпах. И хотя достопримечательности Резайны нельзя было сравнить с роскошными комплексами, построенными в Абритте, все же здесь стояла триумфальная арка, воздвигнутая через много лет после битвы с персами. Говорят, до сих пор на месте сражения можно отыскать наконечники стрел, полуистлевшие римские доспехи и даже — хотя это скорее всего выдумки — остатки доспехов знаменитых катафрактариев[61].

Квинт ждал Элия в маленькой гостинице, где крики и шум не смолкали ни на мгновение, где все суетились, толкались, куда-то спешили. Хозяин встречал каждого, как близкого родственника, радостными воплями, хлопал по плечу или обнимал. В комнатушке со стенами тоньше бумаги было слышно, как на улице ругаются торговцы и визжат дети, гоняясь друг за другом. Деревянные скамьи, покрытые циновками, медные кувшины, глиняные кружки. Белый сверкающий холодильник был единственной современной вещью в этой таверне. Все остальное осталось таким же, как тысячу лет назад, когда в битве на этой земле сошлись римляне и персы.

Квинт сильно похудел. Он почти непрерывно курил и кашлял.

— Зачем ты приехал? — Квинт смотрел на Элия лихорадочно блестевшими глазами. — Это же полный идиотизм. — Он загасил в пепельнице сигарету и зажег новую. — Думаешь, Трион сидит в Резайне и ждет тебя? Как же…

— Почему ты его не схватил? Квинт засмеялся.

— Потому что он удрал раньше, чем я сюда приехал. Если он вообще был здесь.

Квинт вновь закурил. Понизив голос до едва слышного шепота, выдохнул:

— Он водит нас за нос… Как — не могу понять. Но это — точно… Что-то здесь не так. Совсем не так.

— У меня чутье. Мы идем по следу… Да… Но это очень странный след. Он дурно воняет, этот след…

— Я дам тебе еще людей, — сказал Элий. — Ты поедешь за Трионом дальше. А я останусь здесь. Могу двинуться в другом направлении, чтобы отвлечь Триона.

— Хорошо бы еще знать, в каком направлении двигаться, — уточнил Квинт.