Александр Прозоров - Ганнибал великий
Глава девятая
Посол Ганнибала
По мере приближения Федор узнавал уже ставший для него новой родиной великий город. Хотя и не был здесь уже два года. А Карфаген выглядел все таким же: мощным и живописным. Вдоль берега, укрепленного высокой крепостной стеной с башнями, за которой Чайка разглядел и башню ставки наварха во внутренней гавани, курсировали военные корабли. Здесь же имелись внешние причалы, для тех, кто посещает Карфаген впервые или чтобы пришвартоваться, когда во внутренней гавани нет места. Бывало и такое, — Карфаген, как ни крути, центр самой оживленной торговли во всем Обитаемом мире. Вход во внутреннюю гавань был перегорожен мощной дамбой, с узким сквозным проходом около тридцати метров в ширину, не больше. Туда, как и в тот раз, когда беглый римский легионер Федр Тертуллий Чайка появился здесь на зерновозе, стремилось множество торговых кораблей. Правда, теперь их останавливали не у входа в гавань, перегороженного массивной цепью, которая то поднималась из воды, то вновь опускалась в нее, а задолго до подхода к крепости. В открытом море.
И к ним, едва завидев «Агригент», шедший на веслах, направилось сразу три таких же судна из береговой охраны. Их остановили недалеко от острова, где Федор разглядел небольшой укрепленный замок, похожий на наблюдательный пункт, вынесенный за пределы столицы. Но, едва узнав, кто плывет в Карфаген, немедленно пропустили и даже сопроводили, став временным эскортом посла Ганнибала. Первая квинкерема новой охраны, даже временно приостановила вход в гавань всех купеческих судов, выстроившихся в длинную очередь перед цепью, пропустив вперед «Агригент».
Здесь Магон даже приказал сбавить ход и «Агригент» едва ли не остановился посреди оживленной гавани, запруженной многочисленными торговыми судами, мешая их продвижению. «Не иначе ждет каких-то почестей, — подумал Федор, глядя, как головная квинкерема сопровождения уже пришвартовалась, и с нее на берег не сошел, а скорее сбежал, исчезнув в толпе, посыльный офицер, — зуб даю, сейчас сбегутся сенаторы нас приветствовать».
Пока «Агригент» дрейфовал посреди обширного пространства торговой гавани, окруженного со всех сторон стенами крепости, Федор, — надо же было как-то себя развлекать, — перевел взгляд с дамбы на город. И, прежде всего на высокий холм, вокруг которого была выстроена неприступная цитадель. А в ее центре, на самой верхушке холма морпех увидел величественный пирамидальный храм, от подножия которого земля живописно расходилась террасами, украшенными яркими цветами. «Храм Эшмуна, — вспомнил Федор название этого культового сооружения, — бога здоровья и врачевания».
За ближайшим к внешней стене пирсом, у которого возвышались склады для товаров, Федор узрел еще одно знакомое громадное сооружение, похожее на каменный холм и на греческий портик колоссальных размеров одновременно. Отгороженное от торговой гавани крепостной стеной, в которых имелся только узкий проход, массивное сооружение с башней на крыше было ставкой наварха, — командующего флотом, — и находилось на острове, посреди закрытой военной гавани. Именно из этой, особо охраняемой акватории, с благословения сенатора Магона, новоиспеченный гражданин республики Карфаген Федор Чайка начал свой новый жизненный путь под этим жарким солнцем.
— Ну, наконец-то, — оторвал его от воспоминаний недовольный голос младшего брата Ганнибала, — а я думал, что мне придется ждать их вечно.
Федор оторвал взгляд от ставки наварха и перевел его на пирс, к которому, блестя на солнце золотом шлемов, приближался многочисленный отряд пехотинцев и, к большому удивлению Чайки два слона в украшенных особым образом попонах и накладных доспехах, понукаемые погонщиками. На спине у одного слонов имелась небольшая башенка-корзина, способная вместить нескольких человек. Шедшие впереди стражники разгоняли народ. Однако вся эта парадная процессия не осталась на пирсе, а проникла внутрь закрытой гавани, вскоре исчезнув из вида.
— Можем приставать, — отдал приказ Магон капитану «Агригента».
А затем, когда корабль, вошел в военную гавань, но еще не ошвартовался у специально предназначенной для таких случаев пристани, обернулся к Федору, смотревшему на все эти великолепные сооружения с нескрываемым восхищением, хотя и видел их уже раньше неоднократно.
— Сейчас я отправлюсь в сенат с кратким сообщением о своем прибытии. — неожиданно обратился к нему Магон, — Уже вечер и вряд ли все сенаторы сейчас готовы будут выслушать меня. Думаю, заседание соберут только завтра или даже позже. А ответ этих умников придется ждать еще пару недель.
Он умолк ненадолго, молчал и Федор.
— Думаю, у тебя найдется, где остановиться в этом городе? — заметил Магон как бы между делом.
— Конечно, — кивнул Федор, бросив взгляд на пристань, узкое пространство перед которой было запружено выстроившимися солдатами, — у меня есть дом в квартале Мегара.
— Вот и отлично, — сухо заметил брат Ганнибала, намекнув напоследок о предполагаемой встрече Федора с сенатором, — так будет удобнее, у тебя ведь есть здесь и свои дела.
Два слона, находившиеся позади солдат, вдруг одновременно издали грозный рев, словно действительно были рады видеть прибытие Магона. Глухо стукнувшись о причал, квинкерема пришвартовалась, трап был спущен быстро.
— Я пришлю за тобой, когда буду готов отплыть обратно в Италию, а пока отдыхай от войны, — сообщил, направляясь к трапу Магон, — если новости от интересующего меня лица будут раньше, то можешь посетить имение Барка в старом городе. Я буду жить там.
Федор невольно поклонился. Таким напыщенным стал вдруг Магон, едва оказавшись в Карфагене. «Наверное, иначе нельзя, если находишься у власти, — подумал Федор отстраненно, и вдруг вспомнил о римском золоте, что умудрился провести сквозь все опасности в метрополию, — неужели он решил, что я буду проситься переночевать в родовом имении Барка? Обижает, мы и сами не бедные». Но, промолчал.
Едва Магон спустился на камни пристани, как солдаты затрубили в трубы, огласив замкнутое пространство гавани громкими звуками приветствия в честь посланца Ганнибала. Их командир, приблизившись к Магону, что-то сказал ему, указав на слона. Магон кивнул с небрежным видом.
И тут слон опустился, сначала на одно колено, затем на другое, а погонщик приставил специальную лесенку, по которой военачальник взобрался на спину слона, удобно разместившись в башенке. Огромное животное встало, легко подняв своих седоков и, подгоняемое наездником, направилось в сторону города. За ним устремился второй слон и отряд пехотинцев. Посмотрев на торжественную встречу с борта корабля, Чайка засобирался на берег. Несмотря на то, что все почести принял Магон, небольшая их часть предназначалась и Федору. Все ж таки помощник посла, хоть и не знатного рода. Впрочем, морпех не относился к этому титулу всерьез. Ганнибал послал его сюда с одной единственной целью, попытаться получить помощь от знакомого сенатора, не самого последнего человека среди властителей Карфагена. А в разгар войны, да еще когда армия уже стоит у самых стен яростно сопротивляющегося Рима, любая помощь может быть решающей, способной окончательно склонить чашу весов в нужную сторону.
Вечерело. И, несмотря на важность момента, Федор решил сначала отдохнуть от треволнений этого плавания, а начать все дела с завтрашнего утра. Погрузив золото на повозку, предоставленную ему по первому требованию, и взяв с собой десяток солдат из морпехов «Агригента» в качестве охраны и почетного эскорта, — как-никак помощник посла, — он отправился на поиски своего дома. Так давно здесь не был, что даже боялся заблудиться. Но первые же шаги по улицам Карфагена вернули ему память.
Миновав крепостную стену сквозь ворота, он сразу попал в старый город, центром которого и самым древним строением вообще была цитадель Бирса, заметная еще с моря. Здесь находилось много храмов и общественных зданий, здесь жили жрецы и самые богатые купцы, а также другие видные деятели. Но часть прилегавших к порту кварталов занимал все же средний класс, — ремесленники и мелкие торговцы, обитавшие в высоких семиэтажных домах из камня добротной постройки. Кварталы богачей и высшей знати находились на значительном удалении от порта, среди садов и рукотворных озер.
Здесь же, у подножия Бирсы, находился и форум. Широкая, мощеная камнем площадь, куда сходились три улицы, как всегда запруженные народом. Несмотря на вечерний час, все здесь еще жило по законам торга. Кого здесь только не было. И местные смуглолицые торговцы, разложившие свой товар перед многочисленными покупателями, и чернокожие нумидийцы, и египтяне, и еще многие другие, чью национальность Федор определить был не в силах, хотя повидал за два последних года, казалось, уже не мало. Но глаза по-прежнему разбегались от пестроты и разнообразия товаров, одеяний продавцов.
