Авиатор 15. Балканы - Михаил Дорин
Пока я смотрел за посадкой, Виталик уже отошёл от меня.
— Серый, ещё один сюрприз! — крикнул он мне и указал на вертолёт.
Боковая дверь отъехала в сторону и из грузовой кабины выпрыгнули два бойца. Следом за ними вытащили и весьма интересного человека.
Рядом с вертолётом стоял не кто иной, как гражданин Дейн. Или как его обычно величают Брейкер. Похоже, что ему удалось выжить после очередного боя со мной. Думаю, что теперь его будут судить по законам Сербии.
Брейкер встретился со мной взглядом. Выражение его лица сложно рассмотреть с неблизкого расстояния. Но вот его жест, вполне можно разобрать. Он медленно поднял правую руку и выполнил в мою сторону воинское приветствие. Хотя в его армии оно носит название «салют».
Я быстро добежал до самолёта и начал подниматься по рампе. Ил-76 уже готовился к запуску.
В грузовой кабине меня встретил бортинженер и пожал руку.
— Ну что, летим с войны? — спросил он.
Я молча кивнул. Пожалуй, для меня эта война закончилась.
Глава 26
Март, 1991 года. Аэродром Чкаловский, СССР.
Ил-76 начал плавно снижаться, оторвав меня от размышлений о будущем. Очередная глава моего боевого пути перевёрнута. Хочется верить в то, что она заключительная.
Уснуть, оставаясь в предвкушении встречи с семьёй, невозможно. И даже длительный перелёт не действует убаюкивающе в этот момент. В груди разливается тепло, смешанное с лёгким волнением.
Как меня встретят жена и дочь? Как Вера перенесла столь тяжёлую разлуку? Ведь знать, что твой супруг пропал без вести в чужой стране и помня о его непростой работе, весьма мучительно.
Так что мне не понять. В моём случае быть в бою, рисковать и летать, наверное, легче.
А ещё я не смог привезти дочери самолёт, как обещал.
Из рассказа членов экипажа транспортного самолёта, мы узнали о положении дел в стране. Пока мы защищали небо Сербии, был введён в действие секретный протокол. А именно план чрезвычайного положения на территории СССР.
Этакий аналог ГКЧП из моего прошлого. Вот только гораздо удачнее и весьма тихо.
Русов остался во главе страны до начала выборов. Однако, теперь никто не пророчит ему победу. К тому же в его распоряжении нет поддержки Кабинета министров СССР, большинства членов Политбюро ЦК КПСС, КГБ, армии и других силовых структур.
— Сергеич, ну ты как? Уже думал, что у новой власти попросить? — подсел ко мне Вася Долгов, убирая в нагрудный карман куртки документ.
— Власть старая. Руководители новые. Надеюсь, что меня ещё не успели со старой работы уволить, — улыбнулся я.
Вася позвал одного из членов экипажа, который вышел в грузовую кабину.
— Что случилось, мужики? — спросил он.
— А как вы узнали, что переворот в стране? — спросил Вася.
— Да не было переворота. Я вообще на даче был. Домой приехал, телевизор включил, а там выступает председатель Верховного Совета.
— И что говорили? — поинтересовался я.
Мне было интереснее больше всех. Я ведь знаю историю своей страны несколько иной.
— Сказал, что в стране много агентов влияния Запада. Назвал какие-то фамилии. Потом тут же сообщили, что кучу народа арестовали. Ну и всё! — развёл он руками. — И через два дня тревога. Колёса в воздух. Курс на Белград!
Видимо, этому ГКЧП версии 2.0 удалось сразу отстранить от власти всех идеологов и сторонников «перестройки». Возможно, зацепили и верхушку либерально-демократической оппозиции в республиках. Особенно в России. В итоге и никакого сопротивления не было.
— А в республиках неслышно, что было? — спросил я.
— Вроде в Тбилиси и Вильнюсе войска ввели. Комендантский час, аресты и всё такое. В Москве всё нормально. На хоккей ходил без проблем.
На этом месте можно и отпускать парня, но Долгова заинтересовал ещё один вопрос.
— И что, в мире никто и ничего не сказал? — поинтересовался Вася.
Член экипажа фыркнул, когда услышал об остальном мире.
— Если честно, мне по барабану. И председатель Верховного Совета так и сказал: ' — Нам всё равно, что вы скажете. Проведём выборы, а потом будем разговаривать с вами'.
Вот это уже другой подход! Есть ощущение, что в стране всё будет иначе. Не уверен, что хорошо, но по-другому точно.
Послышался звук выхода шасси и механизации крыла. Ил-76 вышел на посадочный курс, а я прильнул к иллюминатору. В серой пелене облаков пока не видно земли и очертаний окрестностей аэродрома. Несколько минут спустя мы вышли из облаков и показались заснеженные кроны деревьев.
Ещё несколько секунд и самолёт коснулся полосы. Оглушительный звук реверса силовой установки возвестил о прибытии на родную землю.
Словно пассажиры гражданского самолёта, Рустам и Ваня зааплодировали. А вот Пётр Аркадьевич продолжал сидеть и молча смотреть в пол грузовой кабины.
Я не меньше него волновался перед встречей с семьёй. У Вдовина супруга и дочь ждали его ещё дольше. Пока самолёт рулил к месту стоянки, подсел ближе к бывшему командиру истребительного полка.
— О чём задумался, Аркадьевич? — спросил я.
— Я много раз себе представлял, когда выйду на свободу. Но никогда не думал, что меня после срока в тюрьме ещё будет ждать жена и дочь.
— Теперь всё позади, — похлопал я его по плечу.
— Да. Свою битву мы выиграли. А сколько ещё таких будет впереди.
Вдовин прав. Сейчас Сербия. Потом будет ещё какой-нибудь локальный конфликт. И так до бесконечности. Два центра силы всегда будут противостоять друг другу на нашей планете.
Но уж лучше пускай будет этот баланс соблюдаться, чем один западный гегемон возомнит себя исключительным.
— Работы у нас много. Но сегодня давай отдохнём. На денёк забудем о войне. Достала, сил никаких нет с ней, — сказал я, и Пётр Аркадьевич широко улыбнулся мне в ответ.
После остановки и выключения двигателей, начала открываться рампа грузовой кабины. Тут же я ощутил морозный воздух. Аккуратно ступая по полу кабины, с каждым шагом становилось всё нервознее. Давно не было такого чувства неопределённости и ожидания радостной встречи. Внутри всё постепенно сжималось, а дышать получалось через раз.
Поблагодарив бортового инженера за доставку и передав благодарность экипажу, я вышел на бетонную поверхность.
Воздух явно не тот, что в грузовой кабине — свежий и опьяняющий. С нотками керосина и выхлопных газов. Подняв ладонь,
