Восхождение язычника 3 - Дмитрий Шимохин
— Пока все расходитесь, когда прибуду в следующий раз, отберу еще людей, — и я хлопнул в ладони.
— А когда он будет, этот следующий раз? — раздался голос из толпы.
— Дней через двадцать, а то и месяц, — прикинул я.
Народ же начал расходиться, а я подошел к отобранным мной людям.
— Уходим завтра с утра, — обратился я к ним. — Так что у вас есть еще день, чтобы сообщить об этом родным и попрощаться, если кто опоздает, отправимся без него, никого ждать не будем. Все остальное завтра с утра.
Народ оказался понятливым и с вопросами лезть не стал, начав расходиться.
— А я уж думал, не вытерпишь, полезешь учить этого недотепу, а то и своих спустишь на него, — пробормотал прадед.
— Была мысль, только зачем на каждого дурака с кулаками кидаться?
— Тоже верно, — покивал прадед, с хитринкой на меня посматривая.
— Родич, отправь холопа к отцу предупредить, что завтра уже уходим. Он вроде сам обещал прийти, и Криста с Варной привести, но все же.
— Отправлю, конечно, — покивал прадед.
— И еще пусть отцу скажет или Кристу, чтобы Накама с его родными тоже взял, а то, признаться, я про него чуть не забыл. Пусть еще и к Далену с Гостивитом забежит да напомнит, они тоже обещали со мной отправиться. Говша, а ты готов? — с улыбкой я взглянул на старого воина, что молча шагал рядом со мной, погруженный в свои думы.
— А мне-то что, только подпоясаться, — с мелькнувшей улыбкой проговорил он. — Керона только твоего здесь оставим, жалко его, хороший и смешливый, хоть и не наших кровей.
— Это да, но тут пока ничего не попишешь, может, потом с собой заберём.
Возле же ворот Устки нас встречал насупленный Могута.
— Здравы будьте, родичи, и ты, Говша, — и он склонил голову.
— И ты здрав, Могута, — раздались наши голоса.
— Яромир, я поговорить хочу, — серьезно и тяжело произнес Могута.
Прадед, лишь хмыкнув, отправился на свое подворье, а следом и Говша, бросив на нас долгий взгляд.
— Так о чем поговорить-то хотел, Могута? — с интересом спросил я.
— Отчего меня не позвал-то, али не родич я тебе? Али чужие мы? — воинственно спросил мой двоюродный братишка.
Хм, я же опешил от его слов. Вот так новость.
— А ты бы пошел под мою руку? Ведь подчиняться бы пришлось, несмотря на то что ты старше меня на пару зим.
Губы брата собрались в тонкую ниточку, и он насупился еще больше, а после кивнул и заговорил:
— Пошел бы. Как ты вернулся, отец начал куском попрекать, Яромир то, Яромир се. Тяжко дома находиться, а куда податься-то, и не знаю, — с тяжелым вздохом выдал мой родич.
Вот оно что, оказывается. Нет, у наших отцов натянутые отношения. Да и у Беляя, насколько я знаю, характер не сахар, впрочем, у моего отца тоже. Гнетет Беляя то, что отец десятник храмовой стражи, а он еще нет. А тут и я красивый нарисовался, хрен сотрешь, вот у него и подгорело, и начал он Могуту тиранить. Главное, братишка на меня не обозлился, это хорошо, просто огромный плюс ему. Мы хоть и не слишком ладили, да и знал я его откровенно плохо, только перед моим отъездом в Ромею начали с братом общаться и тренироваться, но и узнать его полностью я не успел.
— Ты прости меня, родич, не подумал я, что ты захочешь. Есть за мной вина, — и я склонил голову.
— Да чего уж, — неловко пробормотал Могута и запустил руку в волосы.
Отказываться от одаренного, да еще и родича, которому могу доверять, глупо. Нужно мне свою команду и помощников собирать, сам ведь везде не поспеешь. К тому же не зря говорят или только будут говорить: «Короля играет свита».
— Сейчас места в ладье, к сожалению, не осталось, но скоро я вернусь, стану еще набирать людей и буду рад, если ты ко мне присоединишься. Но знай, братец, что послаблений не будет оттого, что ты мой родич, наоборот, еще строже буду спрашивать и учить тому, что знаю. Мне опора нужна, люди, на которых я смогу опереться, очень уж я непростое дело задумал, да еще и отец твой может пуще прежнего обозлится. Ты крепко подумай над моими словами, ведь и от битвы я бегать не буду, и можно будет головы лишиться, так что решай, надо ли тебе это, — и я серьезно посмотрел на родича.
Он несколько мгновений размышлял, а после неспешно заговорил:
— Хорошо, я подумаю над твоими словами и буду ждать твоего возвращения, — повеселевшим голосом ответил Могута.
Вернувшись на подворье к прадеду, где, разместившись под навесом с кружкой горячего сбитня, начал подсчитывать, сколько людей отправится со мной в Новгород.
Восемь моих ромейцев, к ним прибавляем Гостивита и Далена, Крист с сестрой, Накам, его мать и сестра, Говша и Венетий, Божена с Велемаром и еще двадцать одного я сегодня набрал. Это сколько получается, сорок человек. Так, стоп, кажется, я кого-то забыл? Точно, есть же еще недоделанный норманн Хрерик. М-да уж, дали ему имечко, так и хочется его хрюнделем или хрюшкой обозвать.
Это, получается, сорок один человек плюс товар, который я купил в Волине, а не многовато ли на ней всего, выдержит ли? В принципе, должна, еще же и снедь надо на такую толпу загрузить. Тогда лучше будет не рисковать и часть тех же шлемов, бронь со щитами и оружия выгрузить и у прадеда оставить. Еще и с ним о провизии поговорить, а то я что-то не подумал на этот счет.
Пришлось идти к ладье и разгружать частично, стаскивая все под навес на подворье прадеда. Рознег с ухмылкой вместе с Говшей на это посматривал. После пришлось еще и насчет снеди договариваться с прадедом, он полчаса ругался на меня, и о моих умственных способностях говорил, и что я его по миру пущу, оставив лишь с горсточкой гнилого зерна, но все-таки соленой и сушеной рыбы выдал, как и пару мешков зерна.
Мне даже стыдно перед ним стало, что он действительно отрывает от себя, да и когда я к ромеям отправлялся, монетами помог. И я приказал Прокопу с
