Чебурашка (СИ) - Дмитрий Ромов
— Слушай, — говорю я и наклонившись к ящику, достаю выглядящий очень серьёзно молоток. Иди в жопу, ладно? Давай!
Муж резко активизируется и идёт в атаку, но встречает с моей стороны непреодолимую решимость. Оттесняя его, я выхожу на площадку.
— Слушай муж, — говорю я, — иди-ка ты подобру-поздорову. Сечёшь, что я говорю?
— Кто вы такой⁈ — немного истерично восклицает он.
— Смерть твоя, — хмурюсь я. — Иди, пока ментов не вызвали.
— Мне надо с Лилией поговорить, — переходя на доверительный тон, сообщает он.
— Ничем не могу помочь. Позвони по телефону и…
— Да пошёл ты, щенок! — взвивается он и бросается ко мне, но тут же получает кулаком в пузо.
Я ж уже кое-что умею. В этот момент снова открываются двери лифта и выпускают женщину лет сорока. Она подозрительно на нас смотрит и быстро прячется за дверью своей квартиры. Я, между тем, заталкиваю мужа в лифт и нажимаю кнопку первого этажа.
— Больше не надо, — качаю я головой. — Больше сюда не приходи. Не хочет она тебя видеть. Сам виноват, наверное, да?
Он что-то пытается объяснить, но выслушать его я не успеваю. Лифт закрывается и увозит бедолагу вниз.
Я возвращаюсь в квартиру.
— Ты чего, босой-то…
— Так некогда было обуваться, — усмехаюсь я.
Лилия стоит прижавшись к стене в прихожей и смотрит на меня.
— Набедокурил что ли красавчик твой? — спрашиваю я.
— Мы разводимся, — пожимает она плечами.
— Во как…
— Набедокурил да, и не один раз, — прикусывает она губу.
— Надо же, а с виду такой… домашний… Муху не обидит.
— Ага, любвеобильный только шибко. Ладно, не забивай себе голову и… спасибо. За замок и за то, что выпроводил этого…
— Он может вернуться. Мне показалось, что он ещё не выговорился.
— Плевать, телефон милиции мне известен, замок новый, ключ у меня…
— Теперь и у меня, — тихо говорю я и делаю к ней шаг.
— Что?..
Она кладёт руку мне на влажную горячую грудь, вроде как защищается, отгораживается, но на самом деле… нет… На самом деле она… Я подаюсь вперёд и её рука скользит по моей груди, быстро сползает на бок, на поясницу и… прижимает к себе.
Наши губы встречаются и… Я сжимаю её, мну, запускаю пальцы в волосы на затылке.
— Что… — хрипит она отворачиваясь, — что ты делаешь!
И тут же снова меня целует, сама, прижимаясь, обхватывая руками. Сердце стучит, как сумасшедшее. Я чувствую вкус шампанского. Я вдыхаю тонкий аромат духов и пота. И…
Она меня отталкивает и отскакивает в сторону.
— Нет-нет-нет-нет-нет! — мотает она головой глядя в пол. — Нет, ты с ума сошёл! Так нельзя! Это невозможно! Мы не должны…
Она убегает в комнату. Ну что же… Жалко, что невозможно… Я начинаю обуваться. Берусь за дверь, но не ухожу.
— Лиль, — говорю я, возвращаясь в комнату.
Она сидит в кресле, обхватив колени и смотрит на меня.
— Лиль, — повторяю я. — Ты не паникуй. Ничего страшного, ты поняла? Это ведь только между нами. А между парнем и девушкой много чего может быть. Такого, что только их касается. И не вздумай себя казнить. Не за что ведь.
Она молчит и смотрит на меня, хлопая глазами. Я собираю свои тетрадки и иду к двери.
— На следующее занятие приду, как обычно.
Голова идёт кругом, честно говоря. Я шагаю домой, но мыслями остаюсь всё ещё в прихожей своей училки. Хорошая она. Правда хорошая. А вот я не очень. Действую в духе старины дока. У девчонки разлад в семье, а я… А я помогаю восстановить справедливость. Или чувство справедливости…
И почему, собственно, я должен думать о сверстницах? Почему не могу дружить с девчатами постарше? Из-за незакрытого гештальта с Викой? А может его и не надо закрывать? Бр-р-р-р… А может, не нужно так много думать? А может…
— Артём!
Я оборачиваюсь. Дядя Витя.
— Привет!
— Здравствуйте, Виктор Фёдорович.
Мы сталкиваемся во дворе, у гаражей.
— У тебя что, машину угнали? — спрашивает он и сжимает мне локоть.
— Гараж вскрыли, — киваю я.
— Ну, и?
— Автогеном, судя по всему. Вырезали замок и открыли дверь. Дядя Валя видел, как они уезжали на «уазике» в пять утра.
— Ты смотри, значит часа в четыре приехали, наверное… Пока у народа самый сладкий сон… Интересно, а почему именно к тебе залезли? Машина ведь явно не та, из-за которой стоит рисковать…
— Дядя Валя предполагает, что перепутали бокс. У меня за стеной практически новая «лада» стоит. Вот они, наверное её и хотели взять.
— Но, тем не менее, «запорика» твоего они забрали, да? Зачем он им?
— Не забрали, Виктор Фёдорович. Машины там не было.
— Как это не было? — удивляется он. — А куда же это она делась? Покататься поехала?
— Ну, конечно, — улыбаюсь я, — как «Луноход-один»
— Нет, правда… — он смотрит внимательно, без тени улыбки.
Вот ментяра, всё знать хочет. С дядькой ничего не распутал, никого не поймал, а только спрашивает и спрашивает…
— К отцу на завод, — вру я.
Вру, в общем-то без конкретной цели, просто так. Просто странно, что у него интерес такой к этой рухляди.
— Хотим попробовать восстановить.
— В гараж?
— Да, там спецы хорошие. «Запорожцев», конечно, у них в автопарке нет, но авось помогут.
— Ясно всё свами, — успокаивается он. — Но помяни моё слово, в этой куче хлама нечего ловить. Только деньги потратите.
Мы ещё какое-то время разговариваем, но Чебурашки моего уже не касаемся. А потом расходимся по домам.
Через несколько дней все брюки оказываются отшитыми, Катя чуть живая, как Петух из «Бременских музыкантов», ощипанная, но не побеждённая, а ей, бедной, нужно ещё к вступительным готовиться. Хотя там главное — рисунок и композиция, а это за пару недель
