Здесь водятся драконы - Борис Борисович Батыршин
— Надеюсь, что не увижу — если мы с вами, Иван Алексеевич, не ошиблись в своих расчётах.
Министр пожал плечами.
— Просвещённые мореплаватели никак не желают меняться — интрига на интриге сидит и интригой погоняет. Но я вот чего не могу понять, Евгений Петрович: получается, что мы с вами играем сейчас им на руку? Ну, раз помогаем отряду Греве добраться до точки назначения, да ещё и усиливаем её по пути?
Юлдашев улыбнулся — как обычно, одними уголками тонких губ.
— В том-то и соль нашего плана! Всё делается англичанами и за английские деньги — а мы только прикладываем небольшие усилия, чтобы сместить акценты. Ну и главное, разумеется: наш посланник при дворе императрицы Цыси передаст ей сведения о заговоре британцев и Ли Хунчжана.
— … и победа адмирала Дин Жучана обернётся против его патрона?
— Именно так, Иван Алексеевич, именно так. — подтвердил граф. — Императрице и её советникам известно, что Бэйянский флот отказал в помощи южанам. И когда Дин Жучан неожиданно изменит линию поведения, да ещё получит помощь — мы, в числе прочего, предоставим доказательства, что именно Лондон выкупил броненосцы у Перу, нанял для их в Европе опытные команды ипослал корабли в Вэйхайвэй. И это станет решающим доказательством вины Ли Хунчжана. К тому же — помните, я говорил, что наши люди в Басре захватили Бёртона? Так вот, когда его допросили с пристрастием, этот тип выложил массу интереснейших подробностей заговора.
— … и когда об этом станет известно — Ли Хунчжана обвинят в государственной измене, обезглавят, а вместо англичан влияние на императрицу приобретём уже мы. — Шестаков задумался. — Должен признаться, Евгений Петрович, мне это не по душе. Он безусловно, мудрый политик, талантливый государственный деятель, и в иных обстоятельствах мог бы привести Китай к процветанию.
Снова тонкая улыбка, ирония, промелькнувшая во взгляде разведчика.
— Кто же виноват, что этот талантливый господин выбрал не ту сторону истории? Насколько мне известно, у Государя большие планы на Дальний Восток — особенно теперь, когда строительство Транссибирской магистрали идёт ударными темпами. И если удастся разом ослабить и позиции Лондона, и позиции Парижа в этом регионе, да ещё и приобрести влияние на власти Поднебесной -это будет большой успех!
Над Невой прокатился длинный гудок — сигнал, что новый броненосный фрегат закончил своё первое плавание и встал у достроечной стенки. Со стороны Финского залива накатывались низкие тёмно-серые тучи, насыщенные дождевой влагой. Шестаков посмотрел на небо с опаской.
— Пойдёмте, пожалуй, Евгений Петрович, а то как бы нам не намокнуть.И… вы правы, разумеется — но сперва Бэйянскому флоту надо одолеть адмирала Курбэ. А это будет непросто: согласно сообщениям нашего военно-морского атташе во Германии, в Сайгон направляются два броненосных корабля, те самые, кстати, что дали прибежище нашей беглянке-баронессе. Они существенно усилят дальневосточную эскадру французов. Впрочем… — он усмехнулся, — кому я это рассказываю? Вы наверняка узнали об этом раньше меня!
Юлдашев развёл руками.
— Всё-то вы преувеличиваете мои скромные возможности, Иван Алексеевич… Что до броненосцев — то мы, с вашей помощью, разумеется, готовим мсье Курбэ небольшой сюрприз. Уверен, он останется доволен.
* * *Магелланов пролив
Селение Пунта-Аренас,
фактория пароходной компании
«Пасифик Стим».
На редкость неприветливое местечко этот Пунта-Аренас, подумал Греве, кутаясь в бушлат. В любое время года одно и то же — пронизывающий ледяной ветер со стороны Огненной земли, разве что зимой к нему добавляется снежные заряды. Вокруг, сколько хватает глаз, господствуют только три цвета: бледно-зелёный, цвет худосочной растительности, пятнающей то тут, то там, прибрежные скалы; тёмно-лиловый, цвет дождевых туч, наползающих с антарктического юга; ну и серый, цвет гранита, прибрежного песка, стылых свинцовых волн Магелланова пролива.
В бухте, футах в двухстах от берега, рядом с броненосцами лежит на воде чёрная калоша парохода с вымпелом «Пасифик Стим» на кормовом флагштоке. На этом судне в факторию доставлены припасы, стройматериалы и рабочие, нанятые сроком на год — больше в этом забытом Богом уголке мира мало кто задерживается. Хотя есть и исключения — вон, машет с пирса представитель местной власти, высокий сухопарый ирландец лет пятидесяти от роду. Он достался компании Греве в наследство от тех времён, когда Пунто-Аренас принадлежал Чили, и теперь исполняет обязанности коменданта селения — алькальда, как именуют эту должность в странах Южной Америки. Ему нет дела, что вместо чилийского флага над зданием таможни висит теперь перуанское красно-бело-красное полотнище. Пожалуй, он даже доволен — жалованье новые власти увеличили, плюс солидная надбавка, которую он получает от «Пасифик Стим». Подведомственное ему селение вместе с портом и таможней за последние годы увеличились в размерах, население выросло почти втрое, что, конечно, не могло не сказаться на доходах алькальда. Нет, немолодому ирландцу решительно не на что жаловаться…
Рядом с первым пароходом стоят ещё два — аргентинские угольщики, зафрахтованные, чтобы сопровождать отряд на его пути через океан. Углём они загрузились здесь же, в Пунта-Аренас — уже два года, как на южном берегу пролива действуют угольные копи, снабжающие топливом проходящие суда. Уголь здесь отличного качества — энергетический, малозольный, мало уступающий кардиффу, — и шёл в Аргентину, Чили, Боливию, даже в Перу. Сейчас уголь грузили с баржи на корабли отряда Греве — грузовые стрелы поднимали на борт сетки, наполненные мешками, матросы, все с ног до головы в угольной пыли, растаскивали мешки и опорожняли их в угольные ямы и коффердамы броненосцев. Барон в своё время вложил немало средств в угледобычу на Огненной Земле — но вот так, своими глазами, видел плоды трудов своих впервые.
Больше крупных судов в бухте не наблюдалось — лишь к низкому пирсу приткнулся рядом с рыбацкими скорлупками старенький колёсный буксир, да стояла у пристани таможенного поста паровая шхуна. Они, как и алькальд-ирландец, сменили флаг и продолжают нести привычную службу…
Греве улыбнулся им, как старым знакомым — в прошлый свой визит в Пунта-Аренас, на обратном пути из Перу в Европу,
