Маркус Сэйки - Земля Обетованная
– Я здесь, – медленно проговорил Купер, – чтобы найти и убить Джона Смита.
– Да, – произнес Эпштейн. – Теперь ты говоришь правду.
– И тебе меня не остановить.
– А я и не собираюсь. – На лице Эпштейна появилась улыбка, но губы его в изменчивом свете выглядели извивающимися червяками. – Я помогу тебе в твоих замыслах.
* * *Купер шел по коридору, не видя его, не чувствуя пружинящего ковра под ногами. Словно сомнамбула, вошел в кабину лифта.
Он все еще был погружен в мечты Эпштейна.
– Деньги никогда не имели для меня значения. Только искусство. Фондовая биржа была куском мрамора, а заработанные там миллиарды – высеченные мною скульптуры. И мир испугался моего искусства, испугался моих достижений. Но деньги меня ни прежде, ни тогда не интересовали. Лишь информация, понимаете? Информация. И мне понадобился новый объект для приложения моих способностей.
– Новая Земля Обетованная.
– Да, место, где бы в гармонии жили подобные мне. Место, где художники работали бы вместе. Создавали бы новую реальность. Место для уродцев вроде меня. Место, создаваемое мной, должно было дополнить уже существующий мир. Но люди решили, будто я хочу у них что-то отнять. Только мои планы не имели ничего общего с понятиями «брать» или «давать». Все базировалось на понятии «создавать».
– Но как ваши планы соотносятся с деятельностью Джона Смита?
– Взгляните на информацию – здесь все есть. Взгляните на сикариев.
– Мне неизвестно, что означает последнее произнесенное вами слово.
Эрик фыркнул, словно учитель, имеющий дело с нерадивым учеником:
– В первом веке Иудея была оккупирована Римской империей. Сикарии убивали в публичных местах римлян. Также они убивали иродиан, евреев-коллаборационистов.
– Сикарии были террористами, – догадался Купер. – Террористами из самых ранних веков человеческой истории.
– Да. И посмотрите сюда. – Эрик взмахнул рукой, и график перед Купером увеличился в размерах. На этот график, показывающий во времени изменение количества убийств, Купер обратил внимание еще раньше. Поначалу линия неуклонно шла вверх, затем ее пересекла другая линия, и первая линия немедленно устремилась к нулю. – Видите? Вам этот график понятен?
– Сикарии убивали все больше и больше людей, – вслух рассуждал Купер. – Наконец римляне решили, что с них достаточно.
Эпштейн кивнул:
– Сикариев преследовали, сгоняли в крепость Масада, где их либо убивали, либо они сами совершали массовые самоубийства. Но взгляните глубже.
– Остальные евреи, – осенило Купера. – Римляне убивали не только убийц, но и ни в чем не повинных евреев. – Купер повернулся к Эпштейну. – Вы хотите, чтобы я убил Джона, потому что, если он будет продолжать свою деятельность, правительство США нападет на Обетованную?
– Непременно нападет. Это ясно следует из информации. Если экстраполировать нынешнюю террористическую активность и противостоящие ей контрмеры и наложить на них тенденции из аналогичных ситуаций в истории человечества, то получаем вероятность в пятьдесят три и две десятых процента относительно того, что регулярные военные силы США нападут на Новую Землю Обетованную в течение ближайших двух лет. Относительно трехлетнего периода цифра увеличится до семидесяти трех и шести десятых процента.
Куперу немедленно вспомнились брифинги в ДАР, на которых обсуждались ракетные атаки на Обетованную.
– Так почему бы вам самому не убить Смита? Вы здесь большой человек. Король Новой Земли Обетованной.
Эпштейн вздрогнул:
– Нет, это исключено. Это против моих принципов. Кроме того, я люблю людей, а люди любят его.
– Вы желаете Смиту смерти, но опасаетесь, что, если его убьете, ваше… произведение искусства… затрещит по швам. – Купер невесело хохотнул. – И не важно, насколько вы умны или богаты, лидер – Смит, а не вы.
– Я сам знаю, кто я. – В голосе Эпштейна явственно прозвучала печаль. – На самом деле я даже и не совсем я.
Эпштейн, безусловно, был прав: если события будут развиваться в том ключе, в каком развиваются сейчас, Новая Земля Обетованная будет уничтожена. И помешать этому отсюда невозможно. Конгресс уже одобрил закон о имплантации микрочипов в тела всех сверходаренных на территории Америки. Пока, если верить официальным документам, задача чипов – отслеживать местонахождение сверходаренных. Но что мешает в дальнейшем, негласно, превратить эти чипы в бомбы?
Тем не менее предложение Эпштейна отдавало тухлятинкой. Было в нем что-то грязное, недостойное. Странная, конечно, реакция, но Купер с ней ничего поделать не мог.
«Но ты же явился сюда именно ради того, чтобы убить Джона Смита.
Да. Но не ради Эпштейна.
Так и не делай это ради него. Сделай это ради Кейт. А затем отправляйся домой».
– Вы поняли?
Эпштейн заметно волновался. Да и было отчего, ведь он открыл Куперу не только свой секрет, но и свои замыслы. Эпштейн, несомненно, был гением по части анализа информации, но гроссмейстером, похоже, никудышным.
– Да, я понял.
– И каково ваше решение? Вы убьете Джона Смита?
Купер развернулся и направился прочь. Поднялся по пандусу. У двери остановился и взглянул на Эпштейна, замершего в ожидании посреди зала, наполненного светящимися цифрами и графиками.
– Да, – сказал Купер. – Я убью его.
Дверь лифта открылась бесшумно; подъем, разумеется, не занял много времени. Офис ослепил Купера ярким солнечным светом, хотя воздух за окном и был наполнен пылью.
Шеннон взглянула на него, слегка приподняв уголки губ. Адвокат скривил губы в более ясной, но фальшивой улыбке. Голограмма Эрика Эпштейна из-за письменного стола поприветствовала Купера взмахом руки.
Только Милли, хоть и не подала виду, поняла все, что произошло внизу.
Глава 28
Адвокат, разумеется, вызвался проводить их к выходу. Купер задержался у двери офиса «мистера Эпштейна» и пристально вгляделся в голограмму. Стройный, привлекательный двойник начал было улыбаться, но затем передумал. Секунд тридцать они, замерев, взирали друг на друга. Затем поддельный Эпштейн слегка кивнул и медленно растворился.
Они прошли через наполненный солнечным светом зал с растениями, увивавшими стену.
– Надеюсь, вы понимаете, какую честь вам оказал мистер Эпштейн. Ведь он человек весьма и весьма занятой, – заметил Кобб, когда они оказались в лифте.
– Разумеется, – подтвердил Купер. – Во все время встречи я не сводил с него глаз.
Кобб кивнул. И Купер окончательно убедился, что адвокат даже не подозревает об истинном положении дел. Да и вообще неизвестно, сколько человек, кроме него, знает, как на самом деле выглядит Эпштейн.
Двери лифта раздвинулись. Огромный трехмерный экран в просторном холле теперь показывал съемки из джунглей: по увитым лианами деревьям карабкались обезьяны, сквозь ярко-зеленую листву тонкими нитями пробивалось солнце.
– Забавно. После чудес наверху здешние чудеса уже не впечатляют, – с удивлением произнесла Шеннон.
– Еще бы, – с чувством согласился Купер и повернулся к Коббу. – Спасибо, что уделили нам время.
– Разумеется, мистер… Каппелло. Был рад помочь. Надеюсь, выход вы найдете самостоятельно.
Взглянув на часы, адвокат заспешил к лифту.
Наверняка куда-то опаздывал. Такие, как он, всегда опаздывали с одного важного мероприятия на другое – еще более важное.
– Все прошло нормально?
– Разумеется. А о чем вы говорили с Эпштейном?
– О тебе. Он спросил, уверена ли я, что ты говоришь правду.
– И что же ты ответила?
– Сказала, что собственными глазами видела, как тебя пытались убить полевые агенты ДАР. Сказала также, что у тебя были сотни возможностей арестовать меня, но ты ими не воспользовался. – Шеннон улыбнулась. – Несколько раз Кобб перебивал меня, рекомендуя Эпштейну поспособствовать нашему с тобой аресту. Не думаю, что адвокату пришлась по вкусу эта встреча.
– У меня создалось такое же ощущение. – Они дошли до двери наружу. – Законник, похоже, та еще заноза в заднице.
Шеннон рассмеялась.
– Мистер Каппелло?
Купер и Шеннон развернулись. Не сговариваясь, развернулись таким образом, чтобы прикрыть спины друг друга.
«Оказывается, мы так привыкли друг к другу, что мыслим уже почти параллельно. Забавно».
У окликнувшей Купера женщины губы были ярко накрашены, а волосы стянуты на затылке в тугой пучок.
– Да?
– Мистер Эпштейн просил передать вам это.
Она протянула Куперу брифкейс из телячьей кожи отменной выделки.
– Спасибо.
– Пожалуйста, сэр. – Женщина одарила его лишенной намека на эмоции улыбкой и заспешила прочь.
– Что это? – спросила Шеннон.
– Эпштейн обещал мне помочь. Ну, ты понимаешь, услуга за услугу.
– И какой же подвиг ты для него совершишь?
– Всего лишь отработаю свою долю. – Купер беззаботно улыбнулся и заговорил прежде, чем она задала следующий вопрос: – Послушай, наши договорные отношения с тобой закончены, но…
