Борис Батыршин - Мартовские колокола
— Без Яши мы тут как без рук были бы. — не согласился Каретников. Какая разница — Москва, Питер? Талант есть талант — вон он как ловко слежку организовал! Барон — и тот его слушает беспрекословно. Нет, правильно Гиляровский говорил — у парня большое будущее…
— Кстати, о бароне. — вспомнил Олег Иванович. — Что там господин Корф о своём приятеле–жандарме рассказывал? Вроде, они с лейтенантом должны с ним сегодня встречаться?
— Да, как раз сейчас и отправились. — подтвердил Каретников. — Пару часиков подождём — всё и узнаем. Если всё, и вправду, так получится, как говорил барон — будет нашему делу серьёзное подспорье. Всё же жандармский ротмистр — фигура серьёзная, да еще из отряда, который занимается охраной государя! Он по должности просто обязан заинтересоваться.
— Вот я этого и опасаюсь. — вздохнул Олег Иванович. — А ну, как и вправду заинтересуется — и решит для начала нас спросить с пристрастием — «откуда вы, господа хорошие взялись, и от кого сих опасных сказок наслушались?»
— «…И кому успели их рассказать?»[56] — со смешком закончил фразу Каретников. Они с Семёновым до сих пор не могли избавиться от привычки вставлять в разговор цитаты из любимых в молодости книг. Да и не старались особо, если признаться — должно же быть что–то, что напоминает человеку о его лучших годах?
— Ну, будь речь о нас с тобой, наверное, так оно и вышло бы. Но барон, я думаю, знает, что делает — всё же сколько лет он в гвардии служил? Да и ротмистра этого, вроде как с Пажеского корпуса знает…
— В–общем — посмотрим. — подытожил Олег Иванович.. — Дай бог, всё у них получится. А пока — давай–ка еще раз просмотрим последние записи…
И собеседники снова склонились над монитором. За окнами неспешно падали снежинки. Темнело; скрипел снего под полозьями возков. Ранний сумрак скатывался на столицу Российской Империи…
* * *— Ну вот, а потом они, значицца, с этими тюками на Стромынку подались. Вот, тута написано. — Сёмка выложил бумажку с криво накарябанным адресом. — И как я их только не упустил — сам ума не приложу… — и он выразительно шмыгнул носом.
Я ухмыльнулся про себя. Яша заранее предупредил нас об этой особенности ценного работника — будучи в денежных расчётах честным до щепетильности, — копейки не украдёт, рекомендовали Семёна все, кто имел с ним дело, — малый никогда не упускал малейшей возможности выклянчить у работодателя лишний медяк — и достигал в этом деле небывалых высот.
— Упустил — значит, старался плохо. — разрушил я мечты малолетнего филера. Недаром, сдавая дела перед отъездом в Питер, Яша почти целую ночь просидел с нами в конторе, подробно растолковывая насчёт каждого агента, каждого дела, каждой папки в конторе. Наталья свет Георгиевна, или просто Наташа — курсистка, ведавшая в Яшиной конторе бумажными делами, — тоже присутствовала при разговоре. Можете обвинять меня в цинизме, свойственном нашему циничному до предела веку — а только мне тогда показалось, что Яша поглядывает на барышню как–то уж слишком по–хозяйски.
Будем честны — чем–чем, а выдающейся красотой Наталья Георгиевна явно не блещет: волосы жиденькие, пегие, платье на груди, — там, где у нормальной барышни находится эта анатомическая подробность, — висит какими–то бесформенными складками, а самой выдающейся (во всех отношениях) признаком на лице является нос. Девица явно не избалована мужским вниманием; с каждым визитом в контору я все отчётливее убеждался, что она поглядывает на своего шефа с немым обожанием. Яша был с ней неизменно любезен, от чего Наташа всякий раз таяла.
А что? В принципе — не самый плохой способ обеспечить верность. В такой конторе, как эта, секретарша неизбежно будет в курсе всех дел. Так что, Яша, пожалуй, прав, привязывая ценную сотрудницу к себе даже и такими методами. Интересно, это — следствие знакомства с детективами из нашего времени, которыми я его исправно снабжал, — или старый как мир метод?
Тем не менее, даже недолгое знакомство позволило нам оценить, что умом курсистка–делопроизводительница отличалась острым, аккуратна была до абсурда, а забыть о каком–то порученном деле похоже, не была способна в принципе. Вот и сейчас она легким покашливанием напомнила о себе:
— Так…э–э–э…. Семён, помнится, вам для этой слежки были выданы суммы в размере полтины серебром? Вот, я вижу в отчете траты на тридцать восемь копеек — извозчик семь копеек, чай в трактире с бубликами — пятнадцать, восемь — мальчишкам, ещё один пятиалтынный — дворнику… а это что — «поощрительные суммы, как обещано»?
Сёмка замялся и кивнул он на Ромку:
— Так это… вот, барин же, коли хорошо всё слажу, обещал поощрить, ежели деньги останутся…
— И они у вас, Семён, конечно, остались. — неумолимо продолжала барышня. — А потом вы тут нам заявляете, что не сумели догнать подопечных, потому что лошадь–де извозчика плоха была? А что это, Семён, за извозчик такой — чтоб от Варварки до Стромынки за семь копеек вёз?
Сёмка заёрзал на табурете и виновато понурился — он уже знал, что последует за этим вопросом. И нисколько не ошибся. Я покосился на Ромку — тот украдкой показал мне оттопыренный большой палец. Да, Яша похоже, нисколько не ошибся в выборе помощницы…
— Вы, судя по указанной в отчёте сумме, взяли не нормального извозчика, а ваньку из самых что ни на есть распоследних! — вынесла заключение обвинительница, грозно поглядывая на Сёмку поверх пенсне. Я машинально отметил, что в этот момент она стала похожа на Лису—Алису из советского фильма «Приключения Буратино» — или там лиса не носила очков? Физиономия была, во всяком случае, точно такая — остренькая, носатая и невыносимо ехидная…
— Да у него, готова спорить, и упряжь была из бечёвки! — продолжала добивать нарушителя Наталья. — Ну да, конечно, какой нормальный извозчик с казённой бляхой поедет от самой Варварки на Стромынку меньше, чем за пятиалтынный? Сколько раз Яков Моисевич при мне говорил вам, чтобы вы никогда — НИКОГДА, вы слышите? — не экономили на транспорте? Мне грустно это говорить, но вы, Семен, думали не о деле а о том, чтобы побольше были «поощрительные суммы». Хорошо же вы справились с заданием: объекты из–под наблюдения ушли, спасибо хоть потом вы проявили усердие и сумели выяснить, куда они ехали…
— Так я, Наталь Георгиевна, по номеру бляхи ихнего извозчика узнал… — радостно начал Сёмка, но, сообразив, что говорит не то, прикусил язык. Увы, поздно.
— Так значит, объекты наблюдения в отличие от вас, Семён, экономить не стали и взяли нормального извозчика? — ласково поинтересовалась барышня. — А вы решили преследовать их на деревенских розвальнях, сэкономив, таким образом, восемь копеек? Я вас правильно поняла?
Всё было ясно. Сёмка тяжко вздохнул, встал с табурета порылся в кармане и выложил на стол горсть медяков. Обвинительница сразу смягчилась.
— Идите, и надеюсь, это послужит для вас уроком. Учтите — в следующий раз…
Угроза пропала втуне — Сёмка, сам не свой от радости, что так дёшево отделался, выскочил за дверь.
— А не слишком круто? — поинтересовался я. — А то плюнет на всё и сбежит.
— Вы плохо знаете Сёмку, дорогой Иван. — ответила враз ставшая приветливой и милой Наталья. — Поверьте, лёгкая выволочка только пойдёт ему на пользу. Яков Моисеевич специально наказали мне не давать Семёну распускаться — чтобы не испортить ценный кадр…
Я мимоходом подивился, услышав такой оборот — «ценный кадр» в устах курсистки. Вроде — оборот совсем из иных времен… Однако же — с кем поведешься, от того и наберешься: Наталья, больше месяца уже работавшая (и, возможно, не только работавшая…гхм… да простят меня ревнители морали…) с Яшей наверняка нахваталась от него словечек и оборотов из детективных сериалов, которые тот потреблял в неимоверных количествах. И когда только успевал, вы мне скажите…
— Ну ладно, пёс с ним — надеюсь вы, Наташа, знаете, что делать. — проворчал Ромка. — Меня сейчас вот что волнует: если господа леваки, и вправду, устроили на Стромынке какой–то склад, то надо бы нам поинтересоваться — что они там держат?
— Стромынка, Стромынка… — задумчиво произнёс Николка. — Это ведь в Сокольниках, так? Неподалёку от Фанагорийских казарм, где мы раз в неделю занимаемся?
— Ну да. — ответил Роман. — Я деталей не помню, но, вроде бы — рукой подать. А что?
— Так так. — ухмыльнулся Николка. Есть у меня одна мысль. — Помнишь, ты мне давал почитать рассказ этого Конана Дойля «Скандал в Богемии»?
Ну да. — припомнил я. — Это про Шерлока Холмса и Ирэн Адлер — они там еще, чтобы проникнуть в дом, пожар изображают.
— Не чтобы в дом проникнуть, а чтобы узнать, где она прячет фотографию. — поправил меня Николка. — Вот я и подумал — а что если мы…
Глава седьмая