Андрей Семенов - Иное решение

– Ну вот, – смягчился адмирал, снова переходя на свой обычный доверительный тон. – В случае успешного выполнения задания обещаю вам полковничьи погоны и Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами. О подробностях у нас еще будет время поговорить. Инструкции получите позже. Документы на вас будут готовы через несколько дней, а пока отдыхайте. Я не задерживаю вас более.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Первым благословением является мир, с чем согласны все, кто имеет хоть небольшую долю разума… Поэтому лучшим полководцем будет тот, кто в состоянии закончить войну миром.

Велизарий, византийский полководец, VI век н. э.

За успешное выполнение заданий Правительства СССР наградить орденом Красного Знамени…

‹…›127. Старшего лейтенанта Осипова Николая Федоровича, оперативного уполномоченного Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии…

Москва. Кремль. 24 января 1942 г.

Председатель

Президиума Верховного Совета СССР Калинин М. И.

…За успешное выполнение заданий командования и проявленные при этом мужество, решительность и инициативу старшему лейтенанту Осипову Николаю Федоровичу присвоить воинское звание «капитан» досрочно…

Нарком обороны И. Сталин

XXXIV

Фон Гетц сошел с парома в порту Стокгольма. Одет он был в цивильный синий костюм в узкую красную полоску, а весь его багаж состоял из саквояжа и большого кожаного чемодана. Выйдя в город, Конрад нанял такси и назвал адрес немецкого посольства.

Расплатившись с водителем, фон Гетц вылез из машины. Посольство было обнесено ажурной решеткой и располагалось в глубине двора. К парадным дверям вела дорожка из красной брусчатки, вдоль которой были разбиты клумбы с розами. Само здание имело такой вид, будто сошло со страниц старых добрых сказок братьев Гримм. Рядом с воротами торчала сторожка с большими окнами, позволявшими охране следить за двором посольства и за улицей. При появлении фон Гетца из нее вышли три мордоворота-охранника в черной эсэсовской униформе. Они по-хозяйски, с чувством собственного превосходства, заложили пальцы за ремни портупей и брезгливо рассматривали этого штатского. На их сытых рожах, отупевших от постоянного безделья, не выразилось ни удивления, ни интереса.

– Вам кого? – лениво и важно спросил один из них, должно быть, старший.

Конрад не торопясь достал из кармана пиджака удостоверение и предъявил его:

– Военный и военно-морской атташе фон Гетц.

Охранники вытянулись, вскинули руки в партийном приветствии.

– Хайль Гитлер! Добро пожаловать в Швецию, господин оберст-лейтенант.

Фон Гетц, в свою очередь, также брезгливо осмотрел это тупое воинство, велел подтянуть ремни согласно уставу. Кивнув на чемодан и саквояж, он приказал отнести вещи в приемную посла. Сонное выражение сползло с морд охранников, и они опрометью бросились выполнять его распоряжение.

Фон Гетц двинулся в сторону здания посольства. На дорожку, перекрывая проход, вышел здоровенный поджарый доберман. Аккуратно купированные уши пса стояли торчком, пасть была приоткрыта, розовый язык высунут наружу, с брылей стекала слюна. Чувствовалось, что он привык чувствовать себя хозяином двора и обслуга с этим считалась. Фон Гетц остановился. Доберман смотрел на него, не выражая ни радости, ни агрессии. Тогда Конрад тоже стал смотреть собаке в глаза. Зрачки в зрачки. Несколько секунд человек и собака молча глядели друг на друга. Наверное, взгляд у оберст-лейтенанта был тяжелый, потому что доберман сдался. Он развернулся и потрусил прочь по своим собачьим делам.

Войдя в кабинет посла, фон Гетц представился, как и пару минут назад:

– Военный и военно-морской атташе фон Гетц.

– Хайль Гитлер! – поздоровался с ним посол. – Как добрались, господин оберст-лейтенант?

– Благодарю вас, неплохо. Ночью, правда, немного штормило, но я не страдаю морской болезнью.

– В это время года в здешних местах частенько штормит, – заметил посол и перешел на более официальный тон: – Меня известили шифрограммой о вашем назначении к нам в посольство. Мы рады каждому свежему человеку из Германии. Признаться, я не совсем осведомлен о той секретной миссии, для выполнения которой вы прибыли, но шифрограмма была подписана не только Канарисом, но и Риббентропом, и мне предписано оказывать вам всяческое содействие. Чем могу быть полезен?

– Для начала мне нужно где-нибудь остановиться и положить вещи. Кроме того, хотелось бы ознакомиться с моим будущим кабинетом.

Посол нажал кнопку звонка, вмонтированную в стол. Через пару мгновений на пороге появилась молодая девушка в полувоенном костюме с галстуком.

– Лотта, – обратился к ней посол, – познакомься с новым военным атташе. Мой секретарь, – отрекомендовал он Лотту.

Фон Гетц представился.

– Размести господина атташе… Вас устроит квартира при посольстве?

– Вполне, если там не очень шумно.

– Вот и прекрасно. Размести господина атташе на четвертом этаже. Рядом со мной как раз пустует квартира.

Лотта сделала книксен и посторонилась, пропуская фон Гетца.

– Как устроитесь – милости прошу, – заключил напоследок посол.

Выйдя в приемную, Лотта извинилась и набрала номер внутреннего телефона:

– Алло, Марта, срочно зайди в приемную.

Через минуту в приемную зашла девушка, одетая менее официально. На ней было красивое платье, которое выгодно подчеркивало стройную фигуру. Надо признать, девушка была чертовски хороша. На вид ей было немногим больше двадцати, светлые волосы уложены в замысловатую прическу, а когда она улыбалась, то на щеках появлялись две восхитительные ямочки.

– Марта, познакомься со своим новым шефом. Это Марта Фишер, ваш секретарь, господин оберст-лейтенант. А теперь пойдемте, я покажу вам ваше жилище.

Здание посольства состояло из четырех этажей. На первом располагалась большая столовая, которая при необходимости служила залом для приемов, и вспомогательные помещения. На втором находилась приемная посла и кабинеты руководителей посольства, на третьем располагались сотрудники помельче рангом, и наконец, на последнем, четвертом этаже было устроено несколько жилых помещений.

Квартира, которую отвели фон Гетцу, была небольшой, но уютной. Она включала в себя прихожую, небольшую кухню, гостиную, спальню и рабочий кабинет. В помещение они зашли втроем.

– Располагайтесь, господин оберст-лейтенант, —

Лотта обвела рукой квартиру. – Как распакуетесь, мы обе в вашем распоряжении. Меня вы найдете внизу, в приемной, а телефон Марты совсем простой: 123.

Она показала на столик с двумя телефонами.

– Белый – городской, черный – для внутренней связи. Телефон посла – 100, мой – 102.

– А вы тоже здесь живете? – спросил фон Гетц.

Девушки переглянулись.

– Нет, мы живем в городе, – ответила Лотта. – В самом посольстве квартиры предусмотрены только для ответственных сотрудников. Извините, мне нужно идти.

– Какие будут распоряжения, господин оберст-лейтенант? – улыбаясь, спросила Марта.

– Сейчас одиннадцать сорок три, – фон Гетц посмотрел на часы. – На тринадцать ноль-ноль закажите мне машину, я бы хотел осмотреть город.

К назначенному сроку фон Гетц принял душ, переменил сорочку и галстук, придирчиво осмотрел себя в зеркале и остался доволен. Он не успел еще привыкнуть к штатской одежде. Немного подумав, Конрад решил приколоть к лацкану партийный значок. Будет странным, если по столице государства, объявившего о нейтралитете, будет разгуливать офицер в форме люфтваффе, но обозначить свою принадлежность к Рейху фон Гетц посчитал необходимым.

В дверь постучали. На пороге стояла Марта.

– Машина готова, господин оберст-лейтенант. Если позволите, я могу сопровождать вас.

– Отличная идея. Заодно покажете город.

Марта оказалась хорошим гидом. Когда они сели на заднее сиденье посольского автомобиля, она говорила водителю, по каким улицам ехать и где следовало поворачивать, чтобы прогулка получилась интереснее, а попутно рассказывала фон Гетцу историю Стокгольма. Недалеко от центра они оставили машину и пошли прогуляться пешком. Погода была безветренной, солнечной, хотя и прохладной, и на улице было много гуляющих. Конрад с Мартой походили на молодоженов. Она что-то весело щебетала, а он внимательно слушал. От прогулки у обоих разгулялся аппетит, и они решили поужинать в одном из небольших кафе. Постепенно их отношения становились все менее официальными, и Марта иногда будто случайно опиралась на руку своего спутника.