Олег Шушаков - На сопках Маньчжурии
Вечером, когда они закончили все работы, их в городок не повезли. Сержант НКВД (младший командир, хотя по два кубаря в петлицах) лично принес им в термосах поесть из заводской столовой… Оба-на! Дмитрий боялся спугнуть удачу… Неужели!.. Раз их не отвезли назад, то, может быть, уже завтра в поход?!
Оказалось, что с е г о д н я!
Они вышли, как только стемнело… Построились в колонну. Все девятнадцать машин. Комбат помахал фонариком, и они двинулись. А куда, одному комбату известно.
Но майор Погодин ошибался. Известно это было не одному комбату. А довольно широкому кругу начальства. Комдивам и комбригам. Всем тем, на усиление к кому, поротно был раздерган их батальон. Потому что массированное применение тяжелых танков вещь была неслыханная и поэтому невозможная. Не говоря уже о том, что из всех упомянутых старших командиров, хоть какое-то представление о том, что им с этими сухопутными линкорами делать, имелось едва ли у нескольких.
Они шли всю ночь и только к утру прибыли в район сосредоточения на границе.
А ночка выдалась еще та!.. Дождь лил как из ведра! Это был настоящий субтропический ливень! Одна за другой без перерыва сверкали молнии. Вокруг так грохотало, что Дмитрий временами даже не слышал мощного рыка своего пятисот сильного двигателя и дробного скрежета гусениц по щебенке.
'Погодка как по заказу! Самая подходящая для наступления!' – подумал он.
И так думал не только он.
Командующий фронтом не любил сидеть в штабе. Ему нравилось находиться на переднем крае. Если бы он мог, то, вообще, ушел бы в первую линию окопов. Но должность обязывала. И Конев сдерживался и дальше полкового наблюдательного пункта не лез.
Вот и сейчас он стоял на бруствере едва ли в пятистах метрах от границы. Плащ-палатка от такого ливня спасти не могла. Он совершенно промок, но был доволен. Небо было на их стороне! Значит, действительно, пришло время наказать эту самурайскую сволочь! И они их накажут!
Никакой артподготовки!.. Незачем! Они пойдут тихо! Потому что в такую ночь хозяин собаку на улицу не выгонит!.. Снять по-тихому часовых и забросать гранатами казармы и доты! Предполье они одолеют к утру. И тогда в ход пойдет авиация и артиллерия, а затем – танки! И только потом пехота.
В час ночи колонны мотострелковых батальонов с пограничниками-проводниками во главе двинулись к границе. Но еще с вечера, как только стемнело, ее пересекли специально подготовленные разведывательно-штурмовые спецгруппы, которые должны были уничтожить проводную связь, разрушить полотно железной дороги в тылу укрепрайонов, скрытно подобраться, захватить и удерживать до подхода основных сил наиболее важные объекты противника.
Такие, например, как тоннели КВЖД в районе Гродеково – Пограничная… Если бы противнику удалось их взорвать, наступление могло серьезно замедлиться, так как войскам пришлось бы идти в обход, через труднопроходимые сопки, а все грузы везти автотранспортом по бездорожью на расстояние более двухсот километров…
Конев готовил эти спецгруппы два месяца. В каждую из них входили опытные саперы, полковые разведчики и пограничники. И хотя все они были и без того отлично подготовлены, учили их всерьез! Дневные и ночные тренировки в горной и резко пересеченной местности. Специальный курс по захвату гидротехнических сооружений, мостов и тоннелей, аэродромов и других спецобъектов. Дополнительный курс рукопашного боя, диверсионной, стрелковой и парашютной подготовки.
Обучением разведывательно-штурмовых спецгрупп руководил начальник Центрального научно-испытательного железнодорожного полигона РККА полковник Старинов, лучший специалист Советского Союза по диверсионной работе.
За один год в Испании он лично совершил более двухсот успешных диверсий в тылу у мятежников! В том числе взорвал состав со штабом итальянской авиадивизии, пустил под откос эшелон с марокканской кавалерией, подорвал десятки поездов и автомобилей. И много чего еще натворил, о чем и доложил в личной беседе товарищу Ворошилову.
Он, конечно, не пошел бы к наркому, чтобы просто побахвалиться своими подвигами. Но дело было в том, что пока он устраивал диверсии, всех, с кем он работал здесь и кто его послал туда, успели уже расстрелять как врагов народа. И его тоже на допрос вызывали… Как свидетеля пока… Но, ясное дело, превратиться из свидетеля в обвиняемого в нынешние сложные времена никакого труда не составляло.
Ворошилов позвонил наркому внутренних дел и сказал:
– Здравствуйте, Николай Иванович! У меня сидит недавно прибывший из Испании некий Старинов. Его допрашивали о выполнении заданий Якира и Берзина… Да… Конечно, он выполнял задания врагов народа. Но он был маленьким человеком, мог и не знать сути дела… Нет… Он отличился в Испании и в значительной мере искупил свою вину. Оставьте его в покое. Сами примем соответствующие меры…
Только благодаря этому заступничеству Старинов тогда и уцелел. Его наградили орденами Ленина и Красного Знамени и присвоили внеочередное звание полковник…
Ежова недавно самого арестовали как врага народа. Но свято место пусто не бывает. А Старинов теперь з н а л, что в любой момент может оказаться в подвале этого, не к ночи будь помянутого, ведомства, потому что дело на него уже заведено.
Но это уж как масть ляжет! Потому что сегодня полковник Старинов тряхнет стариной! С одной из спецгрупп он решил сходить на задание. И выбрал для себя, если и не самое интересное, то, во всяком случае, самое важное – тоннели Китайско-Восточной железной дороги (двести пятьдесят три, сто восемь и восемьдесят семь метров длины)…
В разработанной им операции помимо разведывательно-штурмовых спецгрупп участвовали два саперных батальона, рота стрелков и бронепоезд. Проводниками, само собой, были пограничники Гродековского погранотряда НКВД. Оторванные ребята, между прочим! И часовому ножичком по горлу чикнуть и пленного разговорить умели своими холодными и чистыми руками… Без долгих душевных переживаний.
Часовые возле тоннелей и казарм охраны были сняты спецгруппами еще до подхода саперов и стрелков. Позади тоннеля номер три ими же в нескольких местах было заминировано железнодорожное полотно, чтобы помешать подвозу подкреплений к самураям. Причем одна из мин была заложена достаточно небрежно, чтобы ее смог заметить специалист. Но, чтобы не бросалась в глаза. Были перерезаны и все провода вокруг тоннелей.
После этого в коротком ожесточенном бою охрана тоннелей была полностью перебита. Были проблемы с дотами, но саперы разминировали проходы в минных полях и обошли их с тыла. Взрывчатка довершила дело.
Покончив с дотами, приступили к разминированию тоннелей. У самураев все было подготовлено к взрыву. Так что тоннели были отбиты очень своевременно. А подошедший бронепоезд занял позицию в засаде в третьем тоннеле.
Бронепоезд был энкаведэшный (никуда от них, родных, не денешься!). Из состава двадцать седьмой дивизии НКВД по охране железных дорог. Впрочем, в первой отдельной Краснознаменной армии своих бронепоездов не имелось (а на кой они ей, если и без того восемь штук чекистских туда-сюда катаются!). Поэтому в военное время бронепоезда НКВД поступали в оперативное подчинение командарму, и привлекались для огневой поддержки наступающих войск или отражения контрудара противника…
Операция развивалась по плану. Войска перешли границу и колоннами выдвинулись вплотную к укрепрайонам. И разместились в намеченных местах. Теперь дело было за авиацией и артиллерией, которые должны были эти УРы раздолбать. Потому что голыми руками, даже с учетом оперативной и тактической внезапности, взять их было нельзя!
Каждый укрепрайон занимал в среднем сто километров по фронту и до пятидесяти в глубину, хотя имелись и покрупнее, и состоял из отдельных узлов сопротивления и опорных пунктов, имевших между собой огневую связь и перекрывавших основные дороги и тропы. Таков уж характер горно-лесистой местности на Дальнем Востоке, что пройти кое-где невозможно и без всяких УРов. А вот там, где возможность пройти имелась хотя бы теоретически, проклятые самураи построили хорошо продуманную линию обороны.
Узел сопротивления имел фланговые и центральный районы. Размерами шесть на семь километров. Основные сооружения были сосредоточены в центральном районе, который представлял собой систему надземных и подземных бетонированных помещений, складов, тоннелей и ходов сообщения. Они связывали в единое целое наблюдательные пункты и долговременные огневые точки.
Самурайский дот – это настоящая крепость! Стенки – полтора метра железобетона, потолки – два, да еще земляная засыпка полметра! Амбразуры, от одной до одиннадцати на дот, изнутри – двадцать на тридцать сантиметров, а снаружи – двадцать сантиметров на полтора метра. И броневые заслонки толщиной тридцать миллиметров! На нижнем этаже дота устанавливалась ста пяти миллиметровая пушка, а на верхнем находился наблюдательный пункт и пулемет. Со складом боеприпасов дот был связан подземным бетонированным ходом сообщения.
