Александр Плетнёв - Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…
"Чёрт меня подери! Неужели русские застряли? — Кэптен Эванс позабыл о положенном ему отдыхе, и теперь всё время находился в 'ходовой', изредка поднимаясь на мостик и спускаясь на обеды-перекусы, — вот это новость! Достойная сенсация для газет! Не говоря уж о серьёзных адресантах".
* * *Полярная крачка — птичка с размахом крыльев 80 см, длиною от красного клюва до хвоста не более 43 см. Своего рода рекордсмен, способная перелететь из Арктики в Антарктику. В течении одного года легко пропускающая под своими крыльями до 22000 миль!
Перелёт птичьей стайки с одного гнездовья до другого в период летней миграции неожиданно оторвал бедолагу от собратьев, закружив в вихрях холодного северного ветра.
Острый птичий глаз заметил на бескрайней распростёршейся внизу ледяной равнине спасительный клочок суши, где наверняка найдётся и пища и убежище.
Спикировав к привлекательной цели, глупыш, наверное, разочаровался, потому что это оказалась совсем не суша. Однако влекомая инстинктами в надежде переждать непогоду птица забилась в какой-то закуток в надстройке "Ямала".
— О! — Увидев птаху Шпаковский только головой тряхнул удивлённо, — погода какая нелётная, а оно, поди ж ты, носится…. Жалко дурочку.
— Я сейчас жалею, что мы заранее не перекинули на эскадру коротковолновик, хотя бы на флагман, — хмуро заговорил о насущных проблемах Черто #769;в, — разве можно понять из этих коротких "морзянок", что у них там произошло….
— Чё-то с "Ермаком"…. Сказал же Зиновий — "сами справятся"….
— С момента телеграммы уже три часа прошло. И ничего пока, — выразил свои сомнения капитан, но не стал усугублять, — ладно! Подождём.
Ждали.
"Ямал", замерев чужеродным, неестественно красным….
На белом заснеженном….
На сизом кристаллизованном….
Под голубым немного облачным….
Под полярным совсем негреющим….
Получив телеграмму от Рожественского о "временной приостановке эскадры", Черто #769;в тут же приказал застопорить ход.
Ледокол и так ушёл вперёд, пожалуй, излишне далеко — на пятнадцать миль. Оправдание этому — издержки нечастых сеансов связи и соответственно слабого взаимодействия между "большим ледоколом" и караваном.
* * *880 тысяч километров площади и 98 тысяч кубов в тех же кэмэ объёма Карского моря имеют свой запас времени на раскачку или же на тягучую инерцию какого-либо процесса. Будь то штормовой ветер или ледовый дрейф.
Там, в высотах, атмосферная неистовость стал постепенно стихать, а ледовое поле всё продолжало сползать к югу. Основная его масса билась о припай, выедала береговую гальку острова Белый (до которого, кстати, ещё идти все полновесные 500 кэмэ).
Выше, если следовать по предполагаемому курсу каравана, в шестидесяти (примерно) милях от материковой линии лежат острова: Вилькицкого, Свердрупа….
И архипелаги, получившие в советское время сомнительные названия: острова Арктического института и Известий Ц.И.К….
…выступающие в роли эдакого стопора для дрейфующего массива.
В связи с чем, вдоль всего побережья Таймырского полуострова (от Обской губы, мимо Енисейского залива и легендарного Диксона, плоть до пролива к морю Лаптевых) образовалась обширная закраина. *
За редким исключением прорвавшихся отдельных льдин — идеальная полоса чистой воды для провода каравана.
На "Ямале" об этом (лёгком пути) пока не знали, может кто-то лишь предполагал, опираясь на многолетний опыт и чутьё.
Штаб на ледоколе собрали по иному поводу.
Сутки готовились к сумеркам, когда Рожественский, наконец, известил, признаваясь что "Ермак" не способен вести эскадру.
— У нас всего три-четыре часа, — штурман быстро провёл незамысловатый расчёт с учётом времени от заката до восхода солнца, расстояния, лёдопроходимости, — допустим мы подгадаем и за час (плюс-минус двадцать) к наступлению темноты добегаем до эскадры….
— Прошу учесть, — влез Черто #769;в, — что эти "плюс-минус" минут скорее будет именно в "плюс". Для перестраховки.
— Далее, — продолжил штурман, — вода там преснее, следовательно, корабли постепенно вмерзают. Как быстро мы их сможем обколоть? В каком состоянии там лёд?
— И "Ермак", — снова встрял кэп, — его либо бросать, либо тратить время и выводить на открытую воду — пусть чапает домой.
— На открытую воду, где кстати "дежурит" британский крейсер! — Заметил Шпаковский, — а бросить "старичка" — не жалко легенду?
— Но и тащить "хромого" "Ермака" за "усы" весь Севморпуть откровенно глупо. **
Нам ещё выводить караван. Его ж не оставишь, отбежав за горизонт. Потому что подвижка льда по-прежнему наблюдается. А как затрёт их?
Так что времени у нас впритирочку. Чуть прозевали — выползет солнце и с потрохами "заложит" нас, выставив нашу "красную башку" под бинокли "Бервика".
Но, так или иначе, эту ночь мы уже прое… пропустили. Так что ждать ещё сутки. За которые всяко может случиться.
— Что, "англичанин" уйдёт? — Как будто подначил Шпаковский.
— Ночь удлинится, — огрызнулся капитан.
— Погода изменится, — добавил более существенное штурман.
*(Закраины — полосы открытой воды вдоль берегов, образующиеся в результате таяния снегов и повышения уровня воды.)
**("Взять за усы" — судно вплотную швартуется носом к специальной выемке в корме ледокола крепким тросом — усами.)
А барометр уже намекал своими показаниями….
И вон птаха полетел по своим пернатым делам через море, не побоялась….
И закат окрасился по-другому….
И у местных стариков-самоедов (где-то по берегам) закрутило "на погоду" ноги:
— Дух неба переменчив, однако….
Ветер уж и действительно выдохся. С ним и температура приостановила своё не совсем характерное для этого времени года падение.
Покажет ли при этом гигрометр на 80… 100 процентов влажности? И как следствие — на образование маскирующего тумана? Возможно. Но не с вероятностью даже "пятьдесят на пятьдесят". Обманщики туманы они такие — прийти могут, но только лишь утром, и только лишь вечером. А упрямый день назло вполне себе отстоит свою суточную вахту на "ясно".
* * *При дурном воображении и определённой паранойе это выглядело, как будто эскадру завели в западню.
Снова встал вопрос дисциплины.
Рожественский медленно закипал, но был вынужден провести совещание среди офицеров, заверив, что скоро подойдёт "большой ледокол" и они продолжат путь.
Информация по цепочке спустилась до нижних чинов, успокоив самых нетерпимых и неспокойных. На некоторое время.
Всегда найдутся дурни, которые готовы "хлопать дверьми", призывая "двигать пёхом домой". Но даже самые глупые понимали, что хоть земля и близко, туда ещё добраться надо. По льду, в ветер и мороз. А внутри кораблей тепло и кормят.
Телеграфисты… тоже люди, и факт частых переговоров командующего по "искровой" с кем-то извне (с "большим ледоколом", да хоть с сами царём-батюшкой), при всём сохранении секретности, слухами медленно расползался по флагману…. И с корабля на корабль, дав ту маленькую, но важную надежду.
* * *— Капитана не видел? — Начальник безопасности поймал куда-то бегущего камбузника с тормозком — явно кому-то харч нёс, — у вас там его не было?
— Так он это…. На мостике. Я вот ему, — матрос взвесил в руке пакет, показывая, — попросил….
— Точно?
— Точно….
— Давай сюда, я сам отнесу.
Время ожидания — время безделья. И размышлений. И иногда весьма полезных.
Капитан, находясь на мостике, как обычно сидел в правом крыле.
Ледокол по-прежнему стоял на месте, точнее медленно дрейфовал, сцепившись со льдами. И вахта велась без напряг — просто дежурили.
Задумчиво подперев кулаком подбородок, Андрей Анатольевич что-то небрежно выводил-зачёркивал карандашом на лежащем перед ним листке.
Наконец обвёл "жирным" очередной вывод, пробормотав:
