Пограничник. Том 2: Смертельный дозор - Артём Март
Я сунул одну гранату в подсумок, во вторую вкрутил запал. На ощупь принялся разжимать кольцо чеки.
— Внимание! Прикрыть! — Крикнул я.
Стас и Бесо, выждав, пока закончится вражеская очередь по нашему укрытию, открыли ответный огонь.
Я вырвал чеку, выскочил. Крикнув «граната», размахнулся и что было сил запульнул гранату куда-то по направлению к кустам камыша. Спустя несколько секунд после того, как я вернулся за валун, хлопнуло. В следующее мгновение раздался жуткий грохот взрыва гранаты, кто-то вскрикнул, кто-то застонал.
На несколько мгновений над Границей застыла настоящая тишина. Казалось, даже Пяндж приостановил свои воды. Потом послышались всплески. Выжившие духи бросались в воду, чтобы покинуть свою позицию в камышах.
— Отступают! — Радостно выкрикнул Стас. — Отступают!
Я обернулся. Гамгадзе уже вытянул Нарыва на бережок, принялся разрывать зубами перевязочный пакет.
Черепанов сидел на песке, опустив ноги в воду, глядел на собственную руку.
— Еще б миллиметрик, и не было бы старшины Черепанова. — Нервно рассмеялся он.
— Живой? — Подскачи я к нему и положил руку на плечо.
— Царапнуло, — поднял он глаза, — жить буду.
— Хорошо.
Нарыв уже потерял сознание. Гамгадзе наскоро накладывал ему шину на ногу.
— Кровь бежит. Не останавливается, — причитал он при этом.
— Э! Мужики! Есть кто живой⁈ — Раздался низковатый бас Мартынова.
Мы все, как по команде, обернулись. Черные фигуры сержанта и комсорга Димы Синицына показались из-за валунов Угры.
— Потрепанные немного, но живые, — устало проговорил Стас.
— Нарыв ранен, старшина тоже, — пожаловался Гамгадзе.
— Они все еще на том берегу, — сказал Мартынов, — полезли вброд, а я их с пулемета. Так и отпугнул на ту сторону. Чуть не все патроны на сук этих потратил. А вы их гранатой?
— Падлы эти засели в камыше, — ответил ему Стас, — Саша их лимонкой разогнал. А еще Нарыва вытянул из-под огня. Шкурой рисковал.
Мартынов глянул на меня. Я заметил, как блеснули его глаза в темноте. Всегда сдержанный сержант уважительно мне кивнул.
— Надо доложить на заставу о ситуации, — сказал он.
— Сейчас попробую выйти с ними на связь, — пробурчал Гамгадзе, заканчивая перевязывать рану Нарыва. — Только мне надо забраться, где повыше.
— Духи еще могут вернуться, — сказал я, — и они знают, что группа у нас небольшая.
Немного отошедший от ранения Черепанов послал Гамгадзе и Синицина наверх, к сетке, чтобы тот попытался выйти на связь.
— Саш, — подошел он, когда я сидел у нашего валуна-укрытия и вглядывался через темноту на сопредельную территорию.
Я обернулся.
Черепанов уже неловко перемотал голову марлевым бинтом и оттого выглядел как настоящий бывалый вояка. Он несколько мгновений помялся.
— Короче… — начал он скуповато. — Короче, если б не ты, нас бы, видать, всех там положили.
Я улыбнулся прапорщику. Он прочистил горло.
— Одно дело услышать, какой ты лихой боец, другое дело своими глазами увидеть.
— Спасибо, товарищ прапорщик. Но вы и сами не сплоховали.
Черепанов немного нервно засмеялся.
— Признаться, на тебя нагляделся. Подумал: это ж что выходит? Простой солдат, первогодка, жизнью рискует, а я тут, за голышом этим чертовым сижу, боюсь головы поднять. Старшине так не положено.
— Если б вы не прикрыли, я б превратился в решето.
Скупой на эмоции Черепанов помялся еще чуть-чуть и сказал:
— Короче, спасибо.
— И вам.
— Начальник приказывает отходить! — сказал запыхавшийся Гамгадзе, когда они с Синицыным вернулись, — говорит, ребята идут к нам, на наш участок. У нас главная задача — доставить раненых на заставу.
Черепанов с Мартыновым переглянулись.
— Хмелев едет, — ответил на их немой вопрос Гамгадзе, — он, как услышал выстрелы, доложил на заставу. Ему приказали не вмешиваться в боестолкновение и подобрать нас, когда все кончится.
Я хмыкнул про себя. «Когда все кончится». Неужели Таран был настолько уверен в своих бойцах, что решил, будто мы уйдем живыми? Впрочем, объективная действительность его уверенность подтверждала.
— Мужики, он весь холодный, — сказал Стас, потрогав лоб Нарыва. — Много крови потерял.
— И ждать долго не может. Кровотечение, — сказал серьезно Гамгадзе.
— Надо выдвигаться на встречу, — проговорил я.
— Да, давайте его за ноги, за руки, и выдвигаемся, — согласился Черепанов.
Мы со Стасом схватили Нарыва, и вся группа стала двигаться навстречу Шишиге. Пройти тут было недалеко, метров четыреста, и мы довольно быстро заметили фары приближающейся машины.
Спустя мгновение, ее свет стал слепить привыкшие почти к полной темноте глаза. Помощь была близко.
Когда робкие очертания машины стали проглядываться в темноте, со стороны реки прозвучали новые выстрелы. Мы остановились, увидев, что шишига дала по тормозам и замерла на месте.
— Убили… — Изумленно сказал комсорг Денис.
Света фар оказалось достаточно, чтобы мы заметили, как силуэты боевиков торопливо выходят из речки и на полусогнутых двигаются к машине.
— Лечь! — Крикнул Черепанов.
Наряд тут же залег, мы опустили Нарыва на землю. Спокойный Радар прижался к телу своего инструктора.
А потом я увидел еще кое-что: пассажирская дверь Шишиги распахнулась и оттуда выполз Хмелев. Он рухнул под колесо, вцепился в автомат.
— Живой, — сказал я.
— Наряд, к бою! Алейников, остаешься с Нарывом. — Скомандовал Черепанов, оценив обстановку. — Остальные, стрелковой цепью в атаку! Отбить машину!
Я тоже быстро понял, что мы оказались во фланге по отношению к врагу, и перестрелять их отсюда будет легкой задачей.
— Последний, — буркнул Мартынов, присоединяя к своему РПК рожок и передергивая затвор.
Группа поднялась, быстро раскинулась веером в сторону реки, пошла стрелковой цепью, организовав фронт.
Я взял на мушку первого попавшегося духа.
— Огонь! — Приказал Черепанов, двигаясь в середине.
Я плавно нажал на спуск. Хлопнуло. Силуэт душмана вздрогнул, упал, выгнулся мостиком в агонии.
Следом громогласно заговорил пулемет Мартынова. Каждый третий патрон в магазине уходил в противника огненной каплей трассера. Спустя мгновение к общему хору присоединились автоматы Гамгадзе и Синицына.
Духи немедленно залегли, когда к нашему с сержантом огню присоединилась остальная группа. Кто-то из них упал застреленный, другие стали отползать к воде.
Сблизившись метров на пятьдесят, мы тоже залегли, открыли огонь по отходящим духам. К нам присоединился даже Хмелев, лежавший у колеса Шишиги.
Когда
