Наследник 2 - Дмитрий Шимохин
— Ты не понял, отче, — добавил я стали в голос. — Я пришел говорить с Иовом, и я с ним поговорю, а то не приведи Господь, — и я перекрестился, — помрет он. Не доводи до греха.
— Хм, — только и выдал игумен.
— Князь, ты в святую обитель угрожать пришел, разве креста на тебе нет? — донеслось от священника, который нас встретил.
— Есть, потому я и говорю, да не с тобой! — рявкнул я, бросив злой взгляд.
— И вправду, Сергий, — махнул рукой игумен. — Видно, очень важно князю Андрею Владимировичу увидеть Иова, может, и по царскому приказу, а может, и нет. Князь, — проникновенно взглянул мне в глаза игумен. — Пообещай, что не прольется кровь в святой обители.
Молча достав крест из-под рубахи, я его поцеловал и произнес только одно слова:
— Клянусь!
— Ох, — выдохнул с облегчением игумен. — Сергий, проводи князя к Иову, а я пойду помолюсь, — игумен неспешно повернулся и тяжелой шаркающей походкой направился в церковь, опираясь на посох.
— Пройдемте, Андрей Володомирович, я покажу, — махнул рукой Сергий в сторону длинного каменного здания.
Подойдя ко входу, Сергий обернулся и, оглядев нас, заговорил:
— Княже, пущай твои люди здесь обождут, не стоит братьев пугать.
— Дедушка и Олег со мной, — произнес я и первым вошел дом, где располагались кельи монахов.
Сергий меня обогнал на пару шагов, а после замер возле одной двери, указывая на нее.
— Дедуль, дядюшка, будьте здесь, дабы никто не подслушал, разговор у нас не для лишних ушей, — сказал я, потянувшись к двери.
— Не будет лишних ушей, а коли появятся, мы их отрежем, — усмехнулся дед и покосился на Сергия.
Открыв дверь, я зашел в келью, была она небольшой, чуть шире кладовки. Открытое окно давало свет и свежий воздух. Напротив кровати стояла лавка, на которой и сидели двое монахо, старый и молодой.
У молодого на коленях лежала книга, которую он читал вслух. Он тут же прекратил чтение и уставился на меня.
— Уйди, — приказал я.
— А-а-а, — затянул он.
— Пшел вон! — повторил я свой приказ в более грубой манере.
— Иди, Фекл, иди, — подняв руку, произнес тихим голосом Иов.
Молодой, поднявшись с лавки, отвесил поклон то ли мне, то ли Иову и удалился.
«Уважают его здесь и пекутся о бывшем патриархе. Хотя почему бывшем? Сан-то с него не снимали, хоть и сорвали одежду», — промелькнула у меня мысль.
— Здрав будь, патриарх, — медленно произнес я
Иов же ответил не сразу, начав подслеповато щуриться.
— Не патриарх я ныне, а просто монах и божий человек. Кто ты? Твое лицо кажется мне знакомым, но признать и вспомнить не могу, — нахмурился Иов.
— То немудренно, — усмехнулся я. — Князь я Старицкий. Андрей Владимирович! — уверенно произнес.
— Из каких таких Старицких? — незамедлительно спросил Иов, будто ослышался, так еще и губы начал жевать.
— Из тех самых, что от Василия пошли, великого князя Московского, от сына его Андрея.
— Ха-ха-ха, — вдруг неистово расхохотался старец и неожиданно закричал: — Лжешь, подлец! — И с ненавистью на меня посмотрел. — Еще один воренок. Мария последняя была в роду, и сына у нее было. Убить пришел, так убей! Не измывайся и не заставляй лжу твою слушать. Пусть Господь Бог знает, что правды я держался, за то и смерть принял! — с твердостью произнес Иов и перекрестился, а после прикрыл глаза, будто готовился к смерти.
— Это будет непросто, — едва слышно пробормотал я себе под нос и перекрестился следом за Иовом.
Тот не спешил открывать глаза, а я молчал, обдумывая ситуацию.
Секунды шли медленно и как-то тягостно.
— Да пошло оно все, — во весь голос произнес я, нарушая установившуюся тишину. — Мария не была последняя, дочь у нее была, от Магнуса, и померла. Моя это племянница. Вот только проглядели вы, видать, в другую сторону смотрели. Мария была не одна, был у нее брат еще, Василий, — начал я рассказ.
Иов открыл глаза, со злостью на меня смотрел да надулся как сыч. Благо не перебивал.
— Царь Иоанн Васильевич вернул ему земли отцовы, Старицу и другие. Василий почти на год сюда и отъехал. Следили за ним, вот только не уследили, успел он ожениться да ребеночка заделать.
— Лжешь, не могли такое пропустить. Меня от твоей лжи коробит, — в сердцах воскликнул Иов.
«Я думал и взаправду помирает уже, а вон какой боевой дедуган оказался, на нем пахать и пахать еще можно», — промелькнуло в голове.
— Я не лгу, не имею такой привычки. Ты и сам это понимаешь, — улыбнулся я.
— Складно поешь, тут ничего и не скажешь. Получше Гришки, но не могли такое проглядеть, не могли, а ежели и просмотрели сразу, после бы нашли. Такую тайну не удержать, — немного подумав, ответил Иов и с презрением на меня посмотрел.
— Да, вот только тут важно то, кого отправили присматривать за Василием! — легко произнес я.
Иов вновь принялся жевать губы и уже не спешил обличать меня во вранье.
— А присматривать за Василием поставили Петра Волынского, моего прадеда. Вот он и подсуетился, оженив свою дочь и мою бабку с Василием Старицким. Все по чести было, правда, думается мне, тихо и скромно. Дабы не прознал кто лишний. Опасно было, но и Петр бы взлетел. Царь же не держал зла на Василия, раз земли вернул, но и за такое осерчать мог. Да и не до того было, сам помнишь, — усмехнулся я.
— Этого не может быть, — пораженно произнес Иов, видать, начала складываться у него картинка в голове.
— Может, может, — покивал я. — Есть записи о том в церковных книгах. Когда же Василий умер, в Москве после свадьбы Марии, сестры своей, прадед мой, Петр Волынский, испугался, да и было чего бояться. Не знаю уж, как он сговорился, но записи о свадьбе и о рождении моего отца вырвали! После он вновь смог сговориться и оженил бабку уже на погибшем и сына на него записал, а после дочь с внуком отправил
