Брекен и Ребекка - Уильям Хорвуд
— По-моему, да, Брекен. Мы живем в эпоху тяжелейших испытаний. Вера в Камень является залогом благополучия, хотя многие забыли об этом. Но в этом виноваты мы, обитатели Аффингтона. В прежние времена летописцы считали своим долгом посещать каждую из систем хотя бы раз в период жизни одного поколения, и связь между семью системами поддерживалась регулярно. А мощь этих систем служила оплотом для остальных. Сейчас отправиться в Шибод некому, летописцев осталось так мало, что мы у себя тут едва справляемся. Однако, если бы стало известно, что обитатели всех семи систем по-прежнему почитают Камень, мы могли бы с надеждой смотреть в будущее. Нам известно, что жители шести систем сохранили веру в Камень, потому что оттуда поступили вести, и по милости Камня связь с Данктоном, прервавшаяся на долгий период времени, теперь восстановилась. Но мы не имеем ни малейшего понятия о том, что творится в Шибоде. Впрочем, он всегда являлся исключением. Чтобы добраться до него, нужно обладать исключительной стойкостью духа, а чтобы вернуться обратно — и подавно.
Скит умолк на некоторое время, а затем заговорил снова, словно размышляя вслух:
— Системы, вера в Камень... все пришло в упадок. И вдобавок эпидемия чумы. Но жизнь не стоит на месте, возможно, начало возрождения уже положено — ваше появление, как и появление среди нас Медлара, вселяет в меня надежду. Но силы обитателей Аффингтона возросли бы многократно, если бы мы убедились в том, что вера в Камень сохранилась во всех главных системах... что и обитатели Шибода поклоняются Камню! А впрочем, простите старого крота, который слишком высоко занесся в своих мечтаниях. Вероятно, причиной тому недавно возложенные на меня полномочия. Давайте поговорим о другом.
Он задавал им немало вопросов о жизни в Данктоне, но Брекену становилось не по себе, когда он слышал, как Босвелл рассказывает Скиту о его системе. Кроме того, он не хотел говорить о том, что довелось пережить им с Ребеккой во время их путешествия к центру Древней Системы. Казалось, Скит обо всем догадался и проявил величайшее понимание и сдержанность, и вскоре Брекен сам принялся подробно описывать ему события, происшедшие две Долгие Ночи назад, да с такой страстностью, какой Босвеллу прежде не доводилось в нем замечать.
Вслед за этим Скит расспросил его о месте, где находился Заветный Камень, о том, как туда можно пробраться, что представляет собой Грот Корней, известно ли о его существовании кому-либо помимо Брекена с Ребеккой и о многом другом. Он проявил глубокий интерес к рассказу Брекена о собственной судьбе, о Ребекке, Мандрейке, Руне, Меккинсе... ведь каждому из них принадлежала важная роль в истории Данктонской системы. Скита поразило сообщение о том, что Мандрейк был родом из Шибода, он долгое время молчал, раздумывая над этим.
После этого разговор внезапно закончился. Скит перестал задавать вопросы, и Брекену показалось, что ему и на самом деле больше нечего сказать.
— А теперь, будь добр, Брекен, оставь нас, мне нужно побеседовать с Босвеллом наедине...
И Брекену вдруг пришлось уйти, а ведь на протяжении многих кротовьих лет они с Босвеллом делились всем друг с другом, но теперь он оказался лишним, и его предоставили самому себе в чужой системе, обитатели которой казались ему странными, и тишина, царившая в ее просторных помещениях, повергала его в смятение и беспокойство. Он вернулся в предоставленную ему нору в сопровождении молчаливого крота, который в ответ на любые вопросы лишь глуповато улыбался и покачивал головой, чем вызвал невероятное раздражение у Брекена, который долго пытался понять, следует ли расценить этот жест как утвердительный ответ или как отрицательный, и в конце концов пришел к выводу, что он соответствует уклончивым словам «может быть». Но когда они добрались до норы, крот, собравшийся было покинуть Брекена замялся и неожиданно спросил:
— А ты вправду видел Седьмой Заветный Камень? — Не успел Брекен сообразить, что бы ему такое сказать, как крот уже спохватился и произнес извиняющимся тоном: — Прости, я не вправе задавать подобных вопросов.
Но Брекен, которому изрядно поднадоела обстановка таинственности, поспешил заявить:
— Да, видел! — И тут же добавил, как показалось ему самому, с иронией: — Он в десять раз больше любого из кротов, а еще он жужжит, как шмель.
Едва успев все это выпалить, Брекен тут же пожалел о своей несдержанности: крот подскочил так, словно его самого ужалил шмель, кинулся наутек, и, сколько Брекен ни звал его, он так и не вернулся. Тяжело вздохнув, Брекен удалился к себе в нору, пристроился у стены и вскоре уснул. Он позабыл о том, что он провел долгое время в разговорах и ему пришлось поднапрячь память, а это обычно вызывает у кротов сильную усталость.
Его разбудил голос Босвелла:
— Брекен! Брекен! Мне очень жаль, что так получилось. Но это не имеет большого значения...
— Ио чем же таком вы с ним беседовали? — спросил Брекен, но тут же осекся и приуныл, видя, что Босвелл весь сжался и опустил голову, давая понять, что не хочет обсуждать это.
— Я не могу ничего сказать тебе, Брекен. Пожалуйста, постарайся понять, тут происходят вещи, объяснить которые невозможно...
— Я понял одно: кроты, которые не принадлежат к числу летописцев, здесь не к месту,— рассерженно сказал Брекен. — Повсюду какие-то тайны и бесконечные отговорки. Вот, например: что стряслось с Медларом? Почему с ним нельзя увидеться?
Босвелл потупился, от его обычного спокойствия не осталось и следа: он страдал за Брекена, который чувствовал себя обиженным, и, надо сказать, небезосновательно. Пожалуй, он скажет, что произошло с Медларом. Вреда от этого никому не будет.
— Медлар сейчас в местах, расположенных к западу от Аффингтонского Холма, где находятся Норы Безмолвия. Это недалеко отсюда, примерно в двух милях. Из Аффингтона туда проложен туннель.
— И что там происходит? — поинтересовался Брекен.
— Ну, мне трудно это объяснить. По сути дела ничего. Ничего не происходит. Там есть специальные норы, в которых безвылазно живут некоторые кроты, очень немногие. Вход в такую нору заделывают, и тамошние обитатели проводят время в молчании.
— А зачем это нужно? — спросил ошарашенный Брекен.
— Просто они достигли уровня, на котором продвигаться вперед можно, лишь пребывая в полнейшем покое. Помнишь, Медлар говорил о том, как важно этому научиться?
— Так, значит, этим он теперь и занимается?
Босвелл кивнул.
— А
