Вернуться 3 (СИ) - Кириллов Альберт Кириллов Альберт
— Класс! — только и смог произнести Глотов, оценив прыжок с места на три метра вперёд и ударом колена в лицо противника.
Он успел отреагировать на неожиданного гостя, но благоразумно не стал дергаться, а страховал Германа со стороны, успевая зыркать по сторонам, выискивая ещё неожиданных «гостей».
— Роман! — Герман бросал взгляды по сторонам, как и Глотов ожидая появление кого-нибудь ещё.
А тот в этот момент скользнул к углу забора, откуда вышел отдыхающий сейчас на земле абрек, быстро и осторожно глянул за него, тут же убрав голову обратно.
— Ща! — Роман, метнувшийся к вырубленному, перевернул того на живот, а теперь надевал на руки наручники.
— У него ствол сзади под одеждой, посмотри, — Герман страховал Глотова, который присел на колено и контролировал угол здания.
— Есть! «Тэтэшник», — заявил Роман, задрав бушлат лежавшего и найдя засунутый между брючным ремнём и телом пистолет.
— Ты откуда знал, что он врёт? — спросил Глотов.
— А я и не знал! — признался Роман. — Мне его взгляд не понравился, вот я и ляпнул первое попавшееся на ум.
— Жулик! — рассмеялся Герман, а его поддержал тихим смехом Глотов.
Тут скованный чеченец заворочался на земле, приходя в себя.
— Ты кто, болезный? — спросил его Герман, подойдя и перевернув его на спину.
— Я нэ буду тэбэ отвэчать, неверный, — зло процедил чеченец, а потом что-то стал злобно на чеченском говорить.
— Э-э-х! Придётся по-быстрому, — вздохнул Глотов, с вопросом в глазах посмотрев на Германа, а тот спокойно кивнул, поняв, что тот хочет сделать.
Допрос в полевых условиях или «потрошение» развяжут язык любому, какой бы силы воли не был человек. Исключений не бывает. Всё только упирается в то время, за которое человек «сломается».
Подвывающий от дикой боли чеченец через две минуту рассказал, что он из одной из групп боевиков, что сейчас вела бой с ненавистными русскими, а его послал старший за подмогой.
— Чего делать будем? — побледневшее лицо Романа выдавало его отношение к проведённому допросу. Не привык он так допрашивать людей, в особенности, когда их жестоко пытают.
— Чего делать… чего делать… Пошли, — Глотов кивнул в сторону продолжающейся перестрелки.
Она то затухала, то вспыхивала с новой яростью…
— Да, надо парней выручать, — согласил Герман.
— А с этим? — кивнул Роман на стонущего чеченца.
— Да пусть полежит, чего с ним будет, — спокойно ответил Герман.
— Я бы… — Глотов резанул взглядом своего начальника.
Герману было хорошо заметно по взгляду Глотова, что одно дело убить в бою и даже пытать; а вот так, безоружного и в наручниках, но если надо, то он…
— Нет, времени нет. Пошли! — мотнул головой Герман в сторону боя.
— Собаки неверные, я вас всэх зарэжу… Ваших матэрей, детэй… — прорезался голос лежавшего, решившего напоследок высказать им своё отношение к ним
Глотов поморщился, но подчиняясь приказу, первым скользнул за угол, а за ним ушел оглядывающийся Роман.
— Рэзать, перерэзать, — передразнил Герман абрека, подошел и нагнулся.
Не любил он террористов, а особенно подобные высказывания в отношении матерей и детей…
— Чито ты?.. — а потом сразу раздался еле слышный влажных хруст.
— Ты только не уходи никуда, подожди нас, — Герман распрямился и пошел догонять своих товарищей.
* * *Захваченный в плен рассказал, что группу Антона специально заманили в засаду. Отправив какого-то мальчонку в комендатуру с сообщением, что в этом месте произошло убийство. И дождавшись приезда следственной оперативной группы, а также убедившись, что русские вошли в зону обстрела, открыли по ним огонь с двух сторон.
Отдельно стоявший дом на окраине жилого квартала был идеальных местом для организованный засады. С лицевой и с боковой сторон находились два дома, где как раз засели боевики. И когда ребята вышли из машины, сгруппировавшись перед воротами дома, чтобы обсудить порядок входа на территорию чужой собственности, то по ним открыли массированный огонь.
Ребятам всё-таки повезло: то ли что-то успели почувствовать, то ли боевики поторопились…
Одного из бойцов охранной роты убили сразу, тяжело ранили одного из «оперов» и второго охранника. Тем не менее, ребята успели открыть ответный огонь, а потом отступили во двор дома. Успев утащить тяжело раненного и спрятаться в здании. А теперь по ним с двух сторон лупили из ближайших домов, пытаясь задавить огнём Хотя как-то глупо, тем более, что поняв, что у них не получилось, боевики почему-то не ушли. Но ясно же, что подмога прибудет в любом случае.
Бойцы Скатова медленно, но верно подходили всё ближе к огрызающемуся огнём дому, откуда без остановки лупили несколько стволов, а также несколько раз выстрелили по ним из гранатомёта, но опытные ребята не давали спуска, грамотно подавляя огневые точки.
Герман с ребятами достаточно долго добирались, но теперь находились напротив второго дома, откуда вёлся огонь по дому, где оборонялись ребята Антона. Теперь их тройка пряталась за кирпичным забором соседнего дома. Судя по всему, по характерным повреждениям на окружающих их заборах и домах, тут какие-то боевые действия велись, но не очень интенсивные. Так как большей частью разрушения были не сказать, что шибко большими. В основном следы разрушений несли на себе высокие кирпичные заборы, окружающие каждый дом в этом частном секторе.
— Гранатами? — осторожно выглядывая из-за остатков полуразрушенного забора, Герман наблюдал за трехэтажным домом, откуда без остановки велась пулемётная и автоматная стрельба.
— Не докинем, — отрицательно покачал головой Глотов, оценив расстояние метров в тридцать между ними и боевиками в доме. — Далеко!
— Ну не лежать же просто так! — раздался возбуждённый голос Романа.
— Тогда так, — поморщился Глотов. — Я рывком попробую подойти поближе, а вы меня прикрываете.
— Нет, я первый! Ты за мной, прикрываешь, — отрицательно и жёстко сказал Герман, так что Глотову оставалось только недовольно кивнуть. — Роман, ты здесь!
— А чё я-то! Не…
— Заткнись, придурок! Лежишь здесь и прикрываешь нас! — озверел Герман, придавив взглядом Титова: «Глотов военный, готовый умереть, а меня — убить сложно. А вот Роману под пули лезть…» — недовольные мысли проскользнули у него в голове.
Роман обиженно засопел, смотря, как мужики быстро проверяют своё снаряжение, чтобы чего не случилось, а потом достают гранаты из нагрудных подсумков.
Так-то, если совсем формально, то гранаты для выдачи правоохранителям не положены, но кто на такое нарушение тут смотрел… Так что они «выцыганили» у того же прапорщика целый ящик РГН (ручная граната, наступательная) и с десяток Ф — 1, хранившихся в комнате Романа и Глотова. Так что теперь постоянно носили с собой по две гранаты РГН и одну Ф — 1, каждый. Будто знали, что пригодится. А тут вона оно как…
— Не стрелять, пока в нас стрелять не начали, — приказал Герман Роману. — Погнали! — дождавшись молчаливого согласия от Глотова он первым выпрыгнул из-за забора и чуть пригибаясь, засеменил в сторону дома, выставив перед собой автомат. За ним и немного в стороне двигался Глотов.
В это время Роман выставил ствол автомата в небольшой пролом в заборе в сторону дома и возбужденно выискивал цели…
— Ха! Дебилы, — тяжело дышал Глотов, когда они оба добежали до полуразрушенного забора вокруг дома и присели рядом с большим проломом в заборе. Настороженно прислушиваясь к стрельбе из дома.
— Свезло, — констатировал меланхолично Герман, ведь их бросок никто не заметил. Иначе бы оба уже были нашпигованы пулями.
— Помнишь, гранату первой, а потом только входишь, — глянул на него Глотов.
— Помню, хорошо учили, — кивнули друг другу, а потом…
Роман видел, как сначала в пролом забора скользнул Глотов, а за ним Герман, пропав из вида. Вот на крыльце дома показался Глотов, осторожно притаившийся у двери, вот он приоткрывает дверь…
— Бля! — Роман увидел, что тело Германа будто взлетело на второй этаж дома и пропало в выбитом проеме окна, а потом…
