Конвойцы - Андрей Олегович Белянин
К тому же оказалось, что в речке водится рыба. Можно насобирать дикой малины или попробовать набрать грибов. Впрочем, с последним у обоих студентов был затык, никто не помнил, в какое время какие грибы собираются и, самое главное, как отличить ядовитые от съедобных. В общем, рисковать не стали.
– Дорогой Василий, вы загадочно немногословны, после той истории с разбойниками, ящерицами и гномами. Что-то случилось?
– У нас каждый день что-то случается.
– Так и я об этом. Но обычно вы куда более активны по жизни. В чем засада, Вася?
Барлога ответил не сразу. И не то чтобы выдерживал эффектную паузу или многозначительно собирался с мыслями, вовсе нет. Он лишь хотел убедиться, что их двоих никто не слышит. Лошади пасутся в сторонке, князь Михаил Николаевич шерудит палкой в костерке, остальные на охоте. Старшекурсник глубоко вздохнул и начал с главного:
– Я не хочу отсюда уходить.
Заур открыл было рот и захлопнул его снова.
– Понимаешь, вообще не хочу, – с нажимом повторил Василий. – По сюжету всех подобных книг, которые мне доводилось читать, главные герои, попавшие в другой мир, всегда возвращаются обратно, как только исполнят свое предназначение.
– Эдгар Берроуз «Принцесса Марса», он ведь вернулся к ней?
– Да, но по факту его все равно вернули в свое время. «Чернильное сердце», «Девять принцев Амбера», «Алиса в стране чудес», «Волшебник Изумрудного города», «В стране невыученных уроков», да там перечислять можно много! Суть ведь не в том, кому повезло вернуться, а в том, что лично я возвращаться не хочу, – начинал горячиться Барлога, прекрасно отдавая себе отчет, что от его хотелок мало что зависит. – Мне здесь все нравится, все по кайфу, проблем с трудоустройством нет, жильем армия обеспечивает, историю я знаю, так что по-любому выкрутиться смогу. Опять же, этот мир вокруг нас, эти древние мифы и сказки Кавказа! Да если все, что мы видели своими глазами, взять и записать нормальным современным языком, а потом издать в Санкт-Петербурге, в книжной лавке Машкова, то…
– Василий, она не останется с вами.
– Кто?
– Татьяна, – честно глядя в глаза другу, мягко добил Заурбек. – Она казачка, у них другой менталитет, другие нравы и обычаи, жить в столичном муравейнике будет трудно ей, а в терских станицах не выживете вы.
– То есть, полагаешь, что с тобой она останется?
– И со мной нет…
Оба студента сели плечом к плечу, теперь уже каждому было о чем помолчать. Мальчик сбегал к речке и буквально через пару минут притащил две крупные форели. Как он их поймал без удочки, совершенно непонятно, но если вода чистая, то на мелководье можно и руками взять. Горная форель не имеет острых плавников, как ерш или щука, и не такая скользкая, как, допустим, тот же сом. Если приноровиться, то да, поймать не трудно.
Парни в два голоса расхвалили добычу, и щеки его превосходительства разрумянились. Каждому приятно, когда он приносит пользу. Тем более ребенку, брошенному во взрослый мир таинственной, жестокой и непонятной силой. Маленький князь, все так же безголосый, вывел палочкой на песке: «Это вам».
«Это всем нам», – с улыбкой написал ниже Барлога, и мальчик согласно закивал.
…В лесной глуши, почти одновременно, раздались два выстрела. Если раньше, в свой прошлый визит на Линию, наши герои не могли отличить пальбу русских штуцеров от чеченский ружей, то теперь оба даже ухом не повели – звуки выстрела были знакомы и характерны. Действительно, через несколько минут из чащи вышел дед Ерошка, а его внучка, идущая на шаг позади, волокла двух пестрых фазанов.
Королевский ужин был готов примерно через часок. На первое запеченная в углях рыба с диким чесноком, на второе куски фазана на шпажке, обсыпанные мелконарезанными горными травами, на третье горсть ягод, из напитков вода! Вообще-то у старого пластуна была припрятана баклажка с самогоном, но это неприкосновенный запас. И сам не пил, и другим не давал, не положено. Но и без того улопались все!
– Шикардос, – с трудом выдохнул подпоручик. – Танюша, вы чудо! И готовите, как богиня! Заур, у нас в мифологии есть богини кулинарии?
– Вроде нет.
– Так вот же она перед нами!
Василий встал, попытался галантно чмокнуть кончики пальцев девушки, но она смущенно отдернула руку.
– Не стоит оно того, офицерик. Я с восьми лет в горах, ружье да шашка, седло да поводья, кожа-то поди загрубела. Не такие ручки целовать положено…
Повисла не слишком приятная, но и не так уж чтобы долгая пауза. Вечерело, уже было понятно, что ночевать придется здесь. Тифлис рядом, никуда не сбежит, но вваливаться такой толпой в маленькие грузинские деревушки тоже не стоит. Нет, там всегда рады путнику, но в темноте добрые люди приходят редко, поэтому тут у каждого местного жителя дома ружье. Воспользоваться гостеприимством лучше по совету Винни-Пуха, то есть утром.
– А фот и я, кунаки мои, трагоценные! – раздалось из темного перелеска. – Фаш добрый друг Ахметка фернулся, и не один, а с финишком!
Вася и Заур, тут же вскочив на ноги, кинулись обнимать небритого пройдоху, который действительно принес в хурджине странный хлеб, похожий на лодку, и литровый кувшин красного вина. Ахметка веселился вовсю, раскладывая на камни у костра добычу:
– Тут проходил мимо фашей церкофки, а там хлеб и фино лешат без охраны. Тумаю, спасибо фам, добрые люди, пойду фсем этим друзей порадую. Берите, кунаки, фсе фкусно, дедушка – налифай!
– Мальчонке не дам, мал еще, – поджала губы Татьяна, но тот же молодой черкес махнул на нее рукой:
– Это же Грузия. здесь дети с четырех-пяти дет пробуют вино. В горах часто не бывает хорошей воды, поэтому даже в ваших казачьих станицах в восемнадцатый-девятнадцатый века пили разбавленный чихирь.
Старый казак важно подтвердил, взял кувшин, вытащил пробку и принюхался:
– Кагор церковный! Знатная вещь, давай-ка от ты первым и спробуй!
Никто ничего не понял. Все переглянулись.
– Да я не себе фино нес, а фам, дорогие трузья! Разливаем на всю компанию! Пейте, э!
– Разольем, а как же. Прям от щас. Ты отхлебни тока.
– Ой, я, пока шел, уже раза три к финку приложился. Остальное фам, а то нечестно будет!
– Ну дак хоть глоточек один, давай, давай…
– Дедушка Ерошка, фы меня подозрефаете в чем-то? Ай-яй, ферные кунаки так не поступают, обижаете маленького шайтана, –
