Путь Хранителя. Том 1. Том 2 (СИ) - Саваровский Роман

Я никак не реагировал, пытаясь уложить новую информацию и не развивать в своей голове, но удавалось с трудом. Валерий это быстро подметил и тяжело вздохнул. После чего его аура, окутывающая меня словно мантия последние тридцать минут, вдруг развеялась.

Дышать сразу стало легче. Воздух перестал давить, я ощутил, что в кабинете на самом деле очень свежо и дышится чуть ли не как в оранжерее. Даже потоки чуть успокоились и замедлили бег. Пропали чувства тревоги и плечи инстинктивно расслабились.

— В документах этого не было, — тут же парировал я спорное заявление имперского агента.

Как только Валерий перестал воздействовать на меня своими техниками, я мог чувствовать и вести себя куда свободнее, но за словами следить надо и сейчас.

Только теперь это хоть немного начало походить на заявленную дружескую беседу.

— В тех, что ты смог достать — да, — удовлетворенно кивнул Валерий, — но имей этот факт в виду. Ты парень не болтливый, но я предупреждаю тебя заранее, если кто-то еще узнает, что взор при тебе, это может обрушить все дело с печатью.

— Не палиться до суда? Сделаю, — улыбнулся я.

Имперский агент чуть нахмурился из-за моей расслабленности. Его напрягла перемена в нашем общении, но ауру он возвращать не стал.

— Самоуверенность не лучшая черта в твоей ситуации, — осуждающе подметил Валерий, — пойми правильно. Я уважаю смелость, которую ты проявил на инициации. Я пошел на компромисс со Станиславом. Я благодарен тебе за предоставленную нам возможность попасть на остров. По этим трем причинам мы сейчас здесь и ведем эту беседу.

— Позитивное подкрепление с тщательно подобранной дозой искренности, — похвалил я и улыбнулся, — только я знаю, что следует за ним дальше, договаривай, Валерий.

— Хорошо, что знаешь. Значит, отнесешься к моим словам серьезно. Ты иррационально силен. Твои текущие навыки не объясняются твоей биографией, психологическим портретом и логикой. Твое поведение непредсказуемо и идет вразрез с прогнозами наших экспертов. В мирное время, при таких вводных данных, ты бы незамедлительно попал в обработку и находился бы там до тех пор, пока мы бы не нашли ответ на каждую обнаруженную странность.

— Но сейчас совсем не мирное время, я вам нужен, и вы готовы мириться с этим, — резюмировал я.

Валерий неодобрительно покачал головой, но продолжил доносить свою мысль.

— Ты не представляешь, как сильно я хочу залезть сейчас тебе в голову. От одной мысли о том, что там может скрываться, моя душа трепещет. Но мои желания значения не имеют. Станислав ведь тебе не сказал. Твой потенциал по результатам инициации не был озвучен вслух, но он есть в протоколах, — интригующе заявил Валерий и сделал небольшую паузу.

Я инстинктивно подался вперед, и он удовлетворенно кивнул.

— Абсолют, — с нескрываемыми нотками уважения и даже зависти проговорил Валерий, — Ты четвертый известный имперской разведке одаренный в мире с подобным подтвержденным потенциалом развития. Это дает тебе определенную свободу действий, но пойми правильно, Марк, законы писаны для всех без исключения. Я наблюдал за тобой последние двенадцать часов, чтобы лично убедиться, что ты именно тот, кто нужен. По просьбе Станислава Голицына я позволю тебе покинуть город на строго оговоренный период под его ответственность. К твоему возвращению все материалы обоих дел будут собраны и тебя будут ждать два суда подряд. Никакой защиты. Никакого иммунитета. Открытые для боярского совета допросы и слушания. Все понятно?

Я тщательно переваривал полученную информацию. Валерий заявлял, что отпускает меня «из города», читай в Лондон без суда и следствия. Напрягало конечно, что мне не дают выбора и меня не удосужились даже спросить согласен ли я вообще на их суперсекретную операцию, но походу это и есть выбор.

Либо меня закрывают до полного выяснения всех обстоятельств прямо сейчас, пока имперцы еще на острове, или позволяют еще немного побегать и поделать всякие дела на благо империи и во вред боярам.

Долго думать не пришлось, второй вариант предпочтительнее. Хотя заметку о том, что меня к нему принудили я сделал. Не люблю манипуляции.

— Да что тут не понять, послужи на благо империи, а в котел дерьма с бушующими боярами мы тебя закинем попозже. И помогать не будем. Выплывешь, хорошо. Нет? Как бы и пофиг, сам будешь виноват. Ничего не упустил? — с вызовом проговорил я, загибая пальцы.

— Наглый, — ухмыльнулся имперский агент и покачал пальцем, — теперь я прекрасно понимаю почему ты так нужен Арсению.

И тут я замолк, будто меня молотом по голове ударили. Арс то тут каким боком вообще?

— Ааа, — ехидно оскалился Валерий, — так ты не в курсе? Ну, ты у нас студент свободный. Пока что. Так что ступай. Сам разберешься.

С этими словами имперский агент махнул мне рукой в сторону двери кабинета, и та со скрипом отворилась. Я медленно поднялся с крайне озадаченным видом, но спрашивать не решил. Валерий опять укутался в свою ауру, будто в щит. Знал, гаденыш, как меня заткнуть.

Так я молча добрел до двери и перед самым выходом из кабинета обернулся и все-таки дал имперцу в благодарность одну подсказку.

— Леонид Бутурлин скрыл от совета, что мой отец сбежал. Кроме дохлого боярина об этом никто не знает, — оставил я последнее слово в нашей дружеской беседе за собой.

Бросив на имперца взгляд, я от души насладился искренним удивлением на самоуверенном лице Валерия и покинул кабинет.

Станислав Голицын сидел с крайне задумчивым лицом. От помощи целительниц Генерал-Губернатор отказался, чтобы не тратить время впустую. Ранение было болезненным, но не критичным.

Такое повреждение Архимаг может восстановить самостоятельно менее чем за шесть часов.

Жизни и здоровью ничего не угрожало, а вот дела, не требующие отлагательств, появились. И их в разы больше, чем Голицын старший рассчитывал, когда согласился на рискованную авантюру с инициацией.

— Ты знала? — глубоким благородным голосом нарушил тишину Генерал-Губернатор.

— О чем? — весело уточнила Василиса Богданова, сидя на столе и покачивая ногой.

Голицын старший немного нахмурился.

— О том, что выкинет Марк, — уточнил Голицын старший, не сводя взгляда с расслабленно распивающей шампанское Богдановой.

— Когда позвала тебя на его дуэль с Гурьевым? И в мыслях не было. Парнишка ведь при смерти был, я лично его с того света вытаскивала. Просто была большая вероятность, что совет скомпрометирует себя в процессе этой дуэли и я не хотела, чтобы возможная смерть Марка Жукова была напрасной, — равнодушно пропела Василиса и осушила бокал.

— Ерунда, — отмахнулся Голицын старший, — ты знала, что он выиграет. Откуда? Что такого о нем знаешь ты, чего не знаю я?

— Сек-рет, — поддразнила собеседника Богданова и обворожительно улыбнулась.

Голицын старший лишь закатил глаза и устало потер виски.

— Отец, и ты ей это спустишь? — не выдержал Олег Голицын, который тоже находился в одном из самых безопасных кабинетов Богдановой внутри додзе.

— Успокойся, Олег, — ровным тоном отозвался четвертый и последний участник тайного собрания, — без Василисы мы так и топтались бы на месте.

— Но, Арсений… она… — не унимался Олег и осекся под жестким взглядом здоровяка.

— И все же, — ровным тоном обратился Арсений к Богдановой, — почему ты в него так сильно веришь?

Василиса удивленно похлопала своими порозовевшими глазками.

— Уж не сильнее тебя, — ухмыльнулась Богданова, — мне куда интереснее узнать, что такого разглядел в нем ты? Тот, кто наотрез отказывался брать в свою операцию внука Иркутского дьявола, из-за которого погибла вся твоя семья. Вдруг взял и кардинально изменил свое мнение?

— Довольно, — резко встрял Голицын старший, — Василиса, пусть ты и единственная наша лазейка в Академию, это не повод творить и говорить, что вздумается. Тем более, сейчас у нас и без тебя есть доступ на остров.

— А благодаря кому вы его получили? — сходу завелась Василиса, — да и надолго ли он?