Василий Сахаров - Ведун

В просторном помещении, стены которого были увешаны головами животных, коих убивали гости барона, шла кровавая драка. С одной стороны было около трех десятков шведов, а с другой множество закованных в броню грозных воинов, которые, наступая, постоянно взбадривали себя кличами «Святовид!» или «Руян!». Кто выкрикивает такие слова, Нерейд знала. Это были кровожадные убийцы с далекого острова на востоке Венедского моря. Они не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей, которых съедали заживо. От них не было спасения, ибо они, словно дикие волки, набрасывались на своих соседей, убивали, насиловали и грабили всякого, кто не поклонялся их грозному многоликому богу.

От страха ноги девушки подкосились, и она едва не упала. Однако, схватившись за дверной косяк, она удержалась, и подумала, что пока есть немного времени необходимо бежать. Было, она начала разворачиваться в сторону кладовки. Но тут ее внимание привлекли стоящие за спинами королевских воинов монахи-цистерианцы, которые в отличии от короля и его дворян были одеты. И машинально отметив, что священнослужители ведут себя спокойно и о побеге не думают, девушка осталась месте.

Последователи Роберта Молемского и Бернарда Клервоского, которых было четверо, тем временем, встали в круг, взяли друг друга за руки и все вместе начали говорить на латыни. Их слова, сначала тихие, не были никем услышаны. Просто зазвучала католическая молитва «Отче наш», стандартная форма восхваления бога. Но когда священнослужители начали ее повторять, все резко изменилось. Разом притухли все факела и масляные светильники, а воины, что венеды, что шведы, вдруг остановились. На какой-то миг битва прекратилась, и все люди смотрели только на цистерианцев, которые размеренно проговаривали свою молитву:

— Pater noster, qui ts in caelis, Sanctrticetur nomen Tuum. Adveniat regnum Tuum. Fiat voluntas Tua, sicut in caelo et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie. Et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris. Et ne nos inducas in tentationem, Sed libera nos malo. Amen!

Последнее слово произнес только один монах, личный королевский исповедник Альбрехт Зюгау. И в этом слове была такая сила, что волосы на голове Нерейд зашевелились и начали вставать дыбом, а в холле стало происходить то, чего никто не ожидал.

— Бам-м! — звякнув кольчугой и выронив из руки меч, на пол упал один из венедов.

— Бам-м! Бам-м! — следом за ним, словно подкошенные, без сил, рухнули еще двое.

Альбрехт Зюгау увидев это, удовлетворенно кивнул, и священники начали повторять молитву в третий раз:

— Pater noster, qui ts in caelis, Sanctrticetur no…

Продолжить у них не получилось, так как из рядов нападавших вылетел прямой меч. Клинок летел точно в цель и попал прямо в раскрытый рот исповедника. После чего, от мощного удара Альбрехт вылетел из круга, и упал на спину. Из глотки цистерианца потоком хлынула кровь, а в центре монашеского круга образовался ослепительно белый шар.

Воины с обеих сторон и монахи смотрели на это чудо, а затем шар лопнул, и помещение буквально затопил свет. Нет. Не так. Не просто какой-то там свет, солнечный, лунный или огненный, а настоящий истинный Свет, глядеть на который было невозможно.

Шведы и венеды, бросив оружие, одновременно упали на колени и закрыли лица руками. То же самое сделала и Нерейд. При этом она попробовала отползти в сторону, но у нее ничего не получилось. А потом в голове девушки, словно что-то щелкнуло, и она погрузилась в спасительную тьму беспамятства…

Сколько она блуждала в мире грез, Нерейд не знала, а очнулась оттого, что кто-то легонько встряхивает ее тело и говорит слова на незнакомом языке. Она открыла глаза и увидела перед собой сидящего на корточках Оттара, лицо которого было чем-то обеспокоено.

«Какой дурной сон мне приснился, — подумала девушка. — Смерть мамы, гибель мужа, заточение в замке барона и битва. Какая чепуха».

Однако, проморгавшись, Нерейд разглядела, что находится именно там, где она лишилась чувств, перед дверью в холл замка Валлеборг, а человек перед ней вовсе не ее ненаглядный Оттар, а венедский воин, который просто похож на него.

— Ну что, очнулась? — вставая и подбирая с пола щит и мизеркордию девушки, произнес воин и улыбнулся.

Вопроса Нерейд не поняла, но улыбка у венеда была добрая и искренняя, как у Оттара, и она, сама того не желая, улыбнулась в ответ.

— Вот и ладно, — продолжая улыбаться, воин протянул ей ладонь, которая была украшена крупными мозолями от постоянного использования меча.

И вроде бы, сейчас девушке стоило бы бояться чужеземца, который происходил из злобного и дикого племени венедов. Однако Нерейд чувствовала, что теперь в ее жизни все будет хорошо, и она без колебаний вложила свою нежную ладонь в руку воина, на боку коего висел тот самый меч, который убил королевского исповедника Альбрехта Зюгау.

Глава 20

К замку, где гостил король Сверкер Кольссон, неполная сотня витязей из Дружины Святовида, которая в бою за город потеряла двух воинов убитыми и трех человек тяжелоранеными, подоспела вовремя. Шведский правитель про падение Сигтуны еще ничего не знал, видимо, гонцы-доброходы сюда пока не добрались, и в Валлеборге шла славная гулянка по случаю удачной охоты. Нам это, разумеется, было только на руку. Поэтому, прежде чем кидаться в бой, расположившись на опушке примыкающего к замку леса, мы смогли немного отдохнуть.

Четыре часа пролетели как один миг. Кажется, что только мгновение назад я закрыл глаза, а меня уже будят. Вставать не хотелось, так как все мое тело после боя в городе болело, а ноги после стремительной скачки от Сигтуны к замку Валлеборг ныли так, словно это не лошадь бежала, а лично я пятнадцать километров по холмам и косогорам отмахал. Но раз тебя назвали ведуном, а вокруг витязи, каждый из которых наделен каким-то необычным даром, будь добр, соответствуй, и я старался изо всех своих сил.

Подъем! Распаковал кольчугу и шлем, накинул на себя броню и шишак, затянул ремни, пару раз подпрыгнул и проверил насколько легко Змиулан покидает ножны. В лунном свете острый прямой клинок тускло блеснул, и по моему телу пробежала легкая дрожь, словно меч и в самом деле, как говорил верховный жрец Яровита, был живым существом, которое может делиться со мной малой толикой своих сил. Я встряхнулся, немного взбодрился, подхватил с конской попоны, на которой отдыхал, круглый щит и присоединился к ближайшему десятку храмовников.

Вскоре мы выступили. Десяток за десятком, витязи Святовида покинули лесную чащобу и двинулись в сторону заснувшего после знатной пирушки Валлеборга.

Полночь. Ночная дорога. Под ногами твердый утоптанный грунт. Окутанные темнотой фигуры облаченных в доспехи людей. Изредка появляющаяся на небосводе луна. Еле слышно скрипит кожа. Позвякивают кольчуги, которые, как маслом не смазывай, при ходьбе все равно будут издавать шум. И на фоне всего этого ровное дыхание сотни крепких мужчин, которые хотят закончить дело, ради коего они покинули свой храм и семьи, а затем пересекли море и взяли на меч самый крупный город Шведского королевства.

Наконец, мы останавливаемся. Рва вокруг замка, который расположен от нас всего в полусотне метров, нет. Ну, а деревянные стены невысоки, метров пять, не больше. Охраны наверху не видно, хотя она должна бдить, и я подозреваю, что караульные находятся в состоянии полудремы, а виной тому витязи, которые обладают способностями баюнов. Вот подкрадется такой человек к врагу поближе, начнет нашептывать часовому про усталость и тот, поймав чужую эмоцию, заснет. Хм! Навечно, ибо пока он дает храпака, его берут на нож.

Так-так, ну и что же нас ожидает дальше? Как Доброга будет брать замок? Приемлемых вариантов имелось несколько, но командир выбрал самый простой. Одновременно к стене подскочило сразу пять витязей. В руках воинов находились свернутые в круг веревки, и на конце каждой была закреплена металлическая абордажная кошка из стандартного джентльменского набора викингов, варягов и прочих лихих мореходов, которые не прочь захватить зазевавшийся купеческий кораблик.

— Шить-шить-шить! — с легким посвистом, веревки, которые раскручивали витязи, рассекали воздух. Затем точный бросок, недолгий полет, глухой удар металла об дерево, крючья впиваются в податливую древесину, и сильные мозолистые руки тянут концы на себя.

Дерг-дерг! Крепкие веревки натягиваются, словно струны, и ни одна не падает вниз. Норма, можно начинать проникновение в замок.

Ловкие витязи, самые лучшие руянские мастера скрадывания, у которых мои современники из спецназа, наверняка, многому могли бы научиться, ползут наверх. Все делается быстро и четко. Освещенные луной призрачные фигурки проникают за стену, и нам остается только ждать дальнейшего развития событий. Я прислушался к своим чувствам и попробовал разобраться в том, что происходит за стенами. Но почуял немногое. Уверенное и неторопливое движение людей-охотников, подкрадывающихся к караульным, которые оберегают ворота замка, да полусонное состояние воинов барона Валле. Что происходит дальше, в глубине замка, не знаю, ибо там все словно в тумане. Смутные образы, пьяные всхлипы, сладострастные стоны занимающихся сексом людей и равнодушная усталость слуг, коим предстояло навести в главном донжоне порядок, а на похмельное утро приготовить господам рассольчик и сытный завтрак. Больше ничего, а жаль, поскольку я хотел услышать цистерианцев из ближнего королевского круга, а то слухов про них много, а в живую представителей этого закрытого и многослойного ордена пока не встречал. Но ничего, наша встреча впереди, в этом я уверен. Поэтому когда мы столкнемся, то я обязательно постараюсь вытрясти из них все, что они знают о структуре родной для них организации и планах своего руководства.