Василий Сахаров - Ведун
— Ваше Величество, — с ответом барон не медлил, — был опознан язычник, который поддерживал подлеца Тостерена. Я приказал его схватить, но он оказал сопротивление и был убит.
— Нет! — надеясь на справедливость короля, воскликнула Нерейд. — Он все врет! Мы честные люди и новообращенные христиане! Ваше Величество…
— Молчать, тварь! — Пощечина барона в кровь разбила губы девушки, и она замолчала, а Валле вновь обратился к королю: — Эта шлюха лжет, мой король.
Сверкер, который многое позволял своим преданным псам, усмехнулся и пальцем поманил к себе барона. Валле приблизился, прижался к королевскому седлу и снизу вверх посмотрел на Кольссона, а правитель шведов, понизив голос, прошипел:
— Ты зарвался Валле и за это будешь наказан.
— Как пожелаете, Ваше Величество, — выдохнул барон. — Я приму любое наказание.
— Ха-ха! — король рассмеялся, потрепал барона по грязным космам и кивнул в сторону Нерейд: — Я заберу у тебя эту женщину.
— Но Ваше Величество… — в голосе дворянина появились какие-то плаксивые нотки, словно он маленький ребенок, у которого отбирают любимую игрушку.
— Заткнись! — Валле сник, а король продолжил: — Эта девка будет жить в твоем замке. И не дай Бог ты ее хотя бы пальцем тронешь — пожалеешь, что на белый свет родился.
— Слушаюсь, господин.
Полусогнувшись, барон отступил к Нерейд, которая слышала этот разговор, затем дождался пока король покинет площадь, и еле слышно прошептал:
— И зачем ему женщина? Не понимаю. Ни себе, ни людям.
В тот момент, потрясенная всем тем, что произошло, Нерейд не поняла слов Фредерика Валле и вспомнила о них лишь когда вновь встретилась с королем Сверкером, коего после полученной пару лет назад тяжелой раны женщины интересовали исключительно как собеседницы и танцовщицы. Правда, монахи-цистерианцы во главе с личным королевским исповедником Альбрехтом Зюгау обещали Сверкеру божественное исцеление. Однако лишь тогда, когда будут уничтожены все язычники Меларнской провинции, среди которых самый главный Гутторм Тостерен.
Что же касательно участи Нерейд, то ее отвезли в замок Валлеборг, и у нее началась новая жизнь. Девушку кормили, поили и перед приездом короля, который любил поохотиться во владениях барона Фредерика, выдавали хорошую одежду. Со временем Нерейд даже выделили небольшое личное пространство с окошком на двор замка, и дозволяли иногда выходить на свежий воздух, а барон Фредерик, повинуясь воле Сверкера, не пытался к ней приставать, благо, наложниц у него хватало. Однако Нерейд, которая постоянно горевала по своему мужу, по матери и по свободной жизни, это не радовало. Но что она могла сделать, дабы изменить свою судьбу? Ничего. И потому все, что ей оставалось, это ждать редких приездов короля, развлекать импотента беседами, танцевать перед ним, рассказывать ему на ночь сказки и древние истории, и надеяться на то, что когда-нибудь Сверкер будет в хорошем настроении и отпустит ее на волю.
Так минул год. Наступила весна и Нерейд, несмотря ни на что, стала еще прекраснее, чем прежде. Барон Валле вновь стал коситься на нее, и в его жадном взгляде девушка видела похотливое желание обладать ее телом. Сверкер был занят войной. Люди в замке воспринимали ее как чужачку, постоянно следили за ней и шансов выбраться из Валлеборга у Нерейд не было.
В общем, все было весьма плачевно. Однако недавно жена барона, старая толстуха Бьяртей рожала своему мужу очередного сына и Нерейд помогла ей разродиться. Супруга Валле этого не забыла и недавно сказала девушке, что поможет ей бежать. И хотя Нерейд, которая, после всех обрушившихся на нее бед, Бьяртей не поверила, в ее душе все же затлел крохотный огонек надежды. Но опять таки горел он недолго.
Позавчера в замок приехал король и не один, а вместе с приближенными и своим старшим сыном Карлом, которому вскоре предстояло стать ярлом Гетеланда. Юный принц заметил Нерейд и попросил отца подарить эту красивую девушку ему. Ну, а король, недолго думая, выдвинул ему условие. Если Карл в одиночку убьет на охоте матерого секача, то Нерейд его, а если нет, то пусть его постель согревает кто-то поплоше.
Наследник Сверкера условие принял, и сделал то, что хотел его отец. И за это, само собой, он был вознагражден. Вот только воспользоваться своим новым имуществом принц не смог, ибо вечером был сильно пьян. Но это ничего, времени у него в запасе было много, а дочь деревенской знахарки Равартан лежала в своей каморке, где ей предстояло провести последнюю ночь, и думала о том, что она лучше убьет себя, чем станет чьей-либо наложницей. При этом в голове девушки было множество сумбурных мыслей, но все они сводились к одной, что без Оттара и матери жизнь не имеет смысла, и раз уж не получается сбежать, то можно умереть.
Почему-то мысли о самоубийстве, которое считается грехом не только в христианских, но и во многих языческих культах, воспринимались Нерейд очень спокойно. Она перебирала разные варианты и, в конце концов, решила, что проще всего выпрыгнуть в окно. Замковый двор усеян острыми и плохо обработанными булыжниками, а она, словно сказочная принцесса, обитает на самом верху, практически под крышей главного донжона. Значит, будет недолгий полет, один удар и смерть, которая спасет ее от бесчестья и измены любимому.
Решение пришло в голову само собой и пленница короля, отбросив покрывало, встала. Прохладный воздух обволок ее тело, проник под грубую ночную рубаху и она вздрогнула. Затем девушка повернулась к окну, и ей показалось, что в слюде возникло лицо Оттара. Муж улыбался так, как мог только он один. И эта улыбка звала и манила девушку бросить все и соединиться со своей второй половиной в ином мире. Невольно Нерейд улыбнулась в ответ и протянула к окну ладонь. Но морок моментально рассеялся, и девушка увидела, что на слюде нет никакого лица, просто отблески огня, которые отражаются от гладкой поверхности.
«Пожар? — мысленно удивилась Нерейд. — С чего бы это? Может быть, гости перепились, и кто-то решил поиграть с огнем? Да. Это возможно».
Девушка прильнула к окну и посмотрела вниз. Пожара не было, но зато в замковом дворе из одного его конца в другой перемещались десятки факелов, и сквозь щель в оконном проеме Нерейд уловила звуки. Звон стали и человеческие крики.
«Это нападение! — сразу же поняла девушка, и следом пришла другая мысль. — Враг в замке, и кто он мне неизвестно. Однако враги Кольссона или барона Валле могут оказаться моими друзьями, например, воинами Гутторма Тостерена, которого так опасается король. Хотя, очень может быть, что это кто-то из бешеных морских ярлов, который жаждет заполучить королевскую корону. И в таком случае нападавшие, чтобы не оставлять свидетелей, вырежут весь замок, ибо так делается всегда. Ну и что же в таком случае делать мне?»
Задав себе этот вопрос, девушка решила, что необходимо посмотреть на бой со стороны, и если воины, ворвавшиеся в замок через ворота, скрип которых ее разбудил, не язычники, то она попробует перебраться через стену и убежать. Мысли о самоубийстве рассеялись, словно их никогда и не было, и Нерейд, быстро одевшись, покинула свою каморку и выскользнула на лестницу, которая пронизывала каменную башню замка снизу и до самого верха.
На миг она замерла и прислушалась. На нижних этажах шел бой и девушка, взяв себя в руки, начала спуск. Один этаж. Другой. Шум приближался, и вскоре она вышла на этаж для гостей, который постоянно освещался масляными лампадами.
В этот момент, мимо нее, отталкивая Нерейд в сторону, с оружием в руках вниз устремились гости барона Валле и она услышала яростный окрик:
— В сторону!
Девушка прижалась к стене и посмотрела на того, кто так спешил на битву. Это был король Сверкер, на котором из одежды имелись только штаны и распахнутая на груди шелковая рубаха. Зато с оружием у правителя Швеции все было в порядке. В одной руке длинный меч, а в другой острый кинжал. Он спускался прыжками, и на его лице была радость. Истинный воин — он жаждал схватки и потому нападению радовался так, словно это подарок судьбы.
После короля гостевой этаж покинуло еще несколько человек, а затем в коридоре появились полуголые служанки, которые метались из комнаты в комнату, плакали и причитали так, будто наступил Конец Света. Нерейд не обращая на них никакого внимания, подняла с пола длинную и острую мизеркордию [26], которую обронил кто-то из королевской свиты. После чего, набравшись смелости, она продолжила спуск по лестнице.
Каждый шаг давался ей с трудом. Поджилки вздрагивали, но разум упорно заставлял ее продолжать движение и не останавливаться. Шум яростного боя, который разгорелся в холле донжона, был все ближе и, наконец, Нерейд остановилась.
Лестница закончилась, и девушке очень сильно захотелось шмыгнуть в сторону кладовки, где был черный ход на хозяйственный двор. Но снова она сдержалась и, приблизившись к двери, которая вела в холл, осторожно выглянула.
