Станислав Сергеев - Война сквозь время
Тут наш разговор был заглушен начавшейся артиллерийской подготовкой. Где-то вдалеке глухо хлопали пушки, и над позициями советского батальона сразу стали подниматься столбы разрывов тяжелых снарядов. Видимо немцы сильно разозлились за наш ночной визит, раз сразу без попыток прорваться штатными полковыми средствами начали лупить дивизионной артиллерией.
Но это было недолго. Два тихих хлопка, абсолютно неслышных на фоне канонады, сразу прекратили корректировку огня немецкой артиллерии.
Быстро обыскав немцев, ухватив два карабина, несколько сотен патронов, простой пехотный пистолет Парабеллум, разведчики еле успели унести ноги от пробирающихся через лес густых цепей немецкой пехоты. Повезло в том, что корректировщики засели на фланге, и основная масса пехоты прошла левее места, где укрылись Малой и Артемьев.
Со стороны дороги раздался сильный взрыв. О вот точно Санькин фугас рванул, значит немцы пытались проехать по дороге или протащить что-то тяжелое в виде пушки. Мое настроение улучшилось. Роль пассивного наблюдателя за тем, как полнокровный полк со всеми средствами усиления будет раскатывать наш потрепанный батальон, меня как-то не устраивала. А тут уже сумели даже в таком режиме, не привлекая внимания надавать немцам.
Оторвавшись от экрана ноутбука, повернул голову к Миронову.
— Выдвинься правее метров сто, там ложбина и немцы когда получат по зубам, попытаются обойти. Поставь там несколько растяжек, что б и немцам было весело, и мы с ними за компанию посмеялись.
Миронов, облаченный в почти такую же как и у меня лохматку, вооруженный СВД, коротко кивнул и без лишних слов вытащил из Санькиного баула пяток заготовок для растяжек и бесшумно исчез в кустах.
С нашей стороны пока было тихо, поэтому убедившись что Вяткин контролирует подходы к нашему убежищу, снова вернулся к ноутбуку и погрузился в процесс наблюдения за разворачивающимися событиями.
Решив, что артподготовка закончилась, немецкие цепи вышли из-под прикрытия деревьев и достаточно резво рванули в сторону русских окопов. Судя по количеству немцев, наступало тут не меньше пехотного полка. Когда до окопов оставалось метров двести, открыла огонь минометная батарея. Сначала тявкнул один миномет. Получив данные от корректировщика, внесли поправки и сразу захлопали все три орудия. Расстояние было не такое уж большое да и минометчики успели за последние дни напрактиковаться на противнике — в боевых порядках немцев начали вспухать взрывы мин. Правый фланг, который попал под обстрел сразу залег, и минометчики перенесли огонь чуть дальше, в надежде остановить продвижение всего полка. Со стороны окопов уже хлопали винтовки и короткими очередями стреляли парочка «Максимов» и несколько ручных Дегтяревых. Обычно в такой ситуации немцы подтягивали свои минометы и ровняли позиции противника с землей, но тут командир обороняющегося батальона поступил мудро. В лесу минометы не расположишь, сами себя при выстрелах подорвут. Выходить из леса и размещать там позиции, сразу окажутся под огнем стрелкового вооружения. Остается только полковая артиллерия и только с закрытых позиций. На дороге по Санькиной вине, видимо произошел затор, поэтому подтянуть на прямую наводку легкие 75-мм пушки пока не получается. Командир советского батальона решил этим воспользоваться по максимуму.
Попав под яростный обстрел, немцы залегли и начали отступать под защиту деревьев. Получив новые целеуказания, из-за леса опять загрохотала артиллерия. Досталось и минометчикам. Их позицию вычислили очень быстро и накрыли сосредоточенным огнем.
— Феникс, Феникс. Это Бычок. Что будем делать? Ты видишь наших раскатывают. У них в лесу несколько корректировщиков. Может загасишь им передатчики?
— Надолго ли? Протянут «полевку» и про нас узнают. Хотя попытаться стоит.
Повернулся к передатчику, подключил к модулю управления плату согласования с ноутбуком и запустил программу на ноутбуке. Тут же заработал анализатор спектра радиосигналов и уже привычно включил селективный подавитель сигналов.
На связь опять вышел Артемьев.
— Феникс, все классно. Прекратили бомбить. Наверно сами обалдели.
Да. У них же по штату не положены средства РЭБ и радиопеленгации. Поэтому вряд ли в пехотном полку найдутся средства для поисков нашего передатчика. Но и эта заминка оказалась недолгой. На поле по лесной дороге выехали два бронеавтомобиля и с дальней дистанции открыли огонь из малокалиберных автоматических пушек. Отсутствие радиосвязи сказывалось на эффективности их огня, но под прикрытием брони немцы смогли выкатить на поле две легкие 75-мм полевые пушки и тут же окрыли огонь по окопам.
Со стороны русских окопов пару раз выстрелила «сорокопятка» и один из бронеавтомобилей замер и вспыхнул факелом. На этом удачи советских воинов закончились. Две немецкие полевые пушки открыли беглый огонь, и позиция «сорокопятки» покрылась султанами разрывов. Минометная батарея двумя уцелевшими орудиями попыталась достать позицию немецких артиллеристов, но только навлекла на себя новый шквал снарядов и замолчала уже навсегда. После уничтожения основных средств усиления русских, плотные цепи пехоты снова вышли из леса и бодренько рванули к окопам. Там еще пробовали отстреливаться, но результат боя был предрешен. Вокруг окопов вставали фонтаны взрывов, и по их высоте можно было судить, что к обстрелу снова подключились тяжелые орудия. Пехота в сопровождении одного уцелевшего бронеавтомобиля приближалась к окопам. Но, не смотря на методичный огонь артиллерии, советские воины яростно оборонялись и по тому, как по мере приближения цепей пехоты к окопам, поле покрывалось телами в серой форме, было видно, что бой еще не закончен.
Настал тот момент, когда и хваленые немецкие солдаты залегли под плотным огнем и стали отступать, не выдержав накала боя. Минут через десять, подобрав раненных, они снова ушли под защиту деревьев. На поле боя установилась тишина. Все это я наблюдал на экране ноутбука, слушая Санькины комментарии. Теперь немцы подтянут больше артиллерии и уже без атак раскатают оборону остатков стрелкового батальона.
Вот то, что у двух пушек, что вытащили из леса на прямую наводку, не осталось в живых никого из расчета, тут они должны благодарить Малого, который в шуме боя успел расстрелять более сорока патронов, да и Артемьев тоже не сидел сложа руки.
Я выключил установку подавления радиосвязи, чтоб зря не садить аккумулятор и не привлекать лишнего внимания.
— Феникс что будем делать?
— Возвращайтесь. Мы им ничем не поможем. Немцы сейчас подтянут артиллерию и просто завалят их снарядами, а тех, кто выживет, контуженных просто постреляют. Их тут целый полк со всеми средствами усиления, даже если вызовем БТР, все равно ничего не сделаем.
— Вас понял Феникс, возвращаемся.
Глава 23
Минут через двадцать, разведчики вернулись на нашу импровизированную базу и делились впечатлениями. Эмоциональный рассказ Артемьева был прерван вышедшим на связь Мироновым, который доложил, что около роты немцев идут в обход по лесу. Этот доклад слышали все, и озабоченность читалась даже на лице Саньки, который только что получал ни с чем несравнимое удовольствие, отстреливая наступающих немцев.
Вяткин, Малой и Артемьев смотрели на меня и ждали решения. Все прекрасно понимали, что это значит. Немцы пройдут мимо нас, не заметив, и зайдут в тыл обороняющемуся батальону. Поэтому до сих пор не началась артподготовка — ждут, когда эта рота зайдет в тыл обороны. Как командир группы я знал — ввязаться в бой с немцами это поставить под угрозу всю операцию по работе с предками и возможно засветить наше появление по полной программе. И это понимал не только я. Общую мысль выразил Санька.
— Командир, я понимаю, что нам нельзя рыпаться. Но по мне, так это западло немцев пропустить в тыл. Там раненные и некому их эвакуировать и защитить, а эти на них и выйдут. Будет резня.
Я опустил голову и лихорадочно искал выход из ситуации. Мне самому было неприятно. Сейчас перед глазами вставал полевой госпиталь красного креста под Симферополем, который вырезали татары и второй раз такое видеть я не мог, а тем более допускать. То, что придется вмешаться, поняли все, только ждали команды и если сейчас затаиться, тот же Малой и Вяткин сознательно уйдут в свой последний бой, да и Артемьев с ними увяжется.
Я глубоко вздохнул. Если нельзя запретить безобразие, то нужно его возглавить.
Приняв для себя решение, как-то стало легче на душе и команды уже легко полились из меня.
— Связь с базой. Пятиминутная полная боевая готовность. Быть готовыми для высадки и огневого прикрытия эвакуации. Артемьев и Малой провести дополнительное минирование. Вяткин, помогаешь мне оборудовать огневую позицию пулемета и автоматического гранатомета. Всем, кроме снайперов, экипироваться по штурмовому варианту.
