Александр Конторович - Десант «попаданцев». Второй шанс для человечества
— И куда бежать?
— В том и дело, что не понятно, да и есть ли смысл искать кого-то, может, это только с нами такой фортель получился? Надо бы расспросить вождя и того испанца, наглов снова навестить, как тут с живыми душами на квадратную милю? И пора думу думать, как нам агентуру наладить в краях дальних, чтобы, если что необычное произошло, нашел кто-то вещи необычные, или человека встретил не от мира сего, так сразу бы нам весточку кинули. Иначе так и будем жить, постоянно ожидая подлянки неизвестно откуда и от кого.
Дядя Саша
— Сергеич!
— Какого рожна? — пробурчал я, не отрываясь от работы. Всеми доступными тут способами я начал пополнять наш боезапас. И вот передо мной уже лежало полтора десятка стрел для «Блесны». Наконечники ребята отковали из гвоздей, которых у нас был изрядный запас. Древки я вырезал сам. Пришлось их в темпе подсушить на костре и слегка после этого подправить. Не айс, конечно, но для обучения сойдут. Да и для охоты или боя метров на пятьдесят-шестьдесят тоже вполне себе подойдет. Мощи у арбалета хватит, а сантиметром левее или правее, уже не так существенно.
— Тут этот… дядя пришел. — Кобра присел на обрубок бревна, заменявший мне в мастерской табуретку.
— Чей?
— Ну… из миссии, от испанцев. И Лола с ним.
— Чего хочет?
— Тебя хочет видеть. Говорит — есть дело.
— Ну, как говорили в старом кино, требует — примем. Сейчас, только руки ополосну.
Дядя, как назвал его Кобра, выхаживал по песку. Видно было, что он взволнован и не скрывает этого. Черт… что стряслось-то? Мы где-то напортачили или прокололись? Да нет, пока вроде бы все тихо… Или это я себе льстить пытаюсь?
— Добрый день, дон Хосе! Вы разрешите вас так называть?
Лола перевела. Все же испанским языком я пока не владею, так что такой качественный переводчик здорово облегчал нашу жизнь.
— Здравствуйте, дон Алехандро! Я смотрю, ваши люди не теряют времени даром! — Он указал рукой на строящиеся стены форта.
— Во многом это стало возможным благодаря вашей неоценимой помощи, дон Хосе! Ваши индейцы оказались очень смышлеными учениками. Без них нам было бы трудно.
— Всегда приятно оказать помощь доброму соседу! Мы ведь с вами добрые соседи, не так ли?
— Ну, разумеется, дон Хосе! По-моему, между нами нет никаких разногласий? Мы, в свою очередь, также готовы помочь вам всеми доступными нам силами и средствами. Увы, пока наши ресурсы не столь велики, как этого хотелось бы…
— Да… помощь… это вы правильно отметили… У меня есть к вам несколько вопросов, вы позволите?
— Да ради бога! Только, что это мы стоим на берегу? Может быть, вы соблаговолите пройти в мой дом? Тут ветрено… Это, конечно, тоже пока не очень комфортное жилище, но все же лучше продуваемого ветром берега. Да и сеньорите Долорес будет там гораздо удобнее.
— Возможно, позже, дон Алехандро. Сейчас у меня есть несколько вопросов.
— К вашим услугам.
— Скажите, — падре на секунду задумался. — В каких отношениях вы находитесь с британской короной?
— Ни в каких. Соседи — и не более того.
— Сколько у вас пушек в форте?
— Семь.
— А что делает в вашем лагере мистер Годдард? И его супруга?
— Мистер Годдард, как разумный человек, при встрече с нами сделал свой выбор. Он предпочел остаться в нашем лагере и не иметь более дел со своими прежними… нанимателями.
— А эта шхуна? Это ведь «Мэри-Энн»?
— Мы называем ее… (черт возьми, а как мы ее называем?!) «Ласточкой». Как она называлась ранее, мне неизвестно. По морскому праву, бесхозное брошенное судно принадлежит лицу, его спасшему и первым взошедшему на борт. Прежний хозяин, буде таковой и объявится, может лишь претендовать на часть ее стоимости. Да и то… это вопрос спорный… Во всяком случае, мистер Годдард таковых претензий не выдвигал.
— А какое положение он занимает в вашем… обществе?
— Один из колонистов. И все. Не более и не менее. В качестве такового он обладает всеми принадлежащими нам правами. И, соответственно, обязанностями.
Падре, сцепив руки за спиной, зашагал по песку. Туда-сюда. Остановился передо мной и внимательно посмотрел.
— У вас ведь еще вопросы есть, дон Хосе? Спрашивайте, не стесняйтесь…
— Поймите меня правильно, дон Алехандро. Я в ответе не только за души своих прихожан. На мне лежит тяжкий груз ответственности за их жизнь и дальнейшее благосостояние.
— Аналогично. Только вот за души своих товарищей я не в ответе. Так уж вышло, что моя жизнь протекала несколько в иной сфере, чем служение Господу нашему. Так что эту часть ответственности на меня никто не возлагал. Каждый из нас сам ответит за свои деяния на Страшном суде.
— Не ожидал от вас… мне всегда казалось, что вы далеки от религии…
— Возможно, что события последнего времени могут подвигнуть меня к этому.
— Какие же?!
— Извините, падре, но это не только моя тайна. И раскрыть я ее могу только на смертном одре.
— Хорошо… Мне приходят странные вести, дон Алехандро. Вы же помните этого английского офицера, которого вы нам передали при первой нашей встрече?
— Помню.
— После долгих переговоров с англичанами мы приняли решение передать его старшему английскому офицеру в этих местах.
— Ну а мое-то какое дело? Ваш пленник, вам и решать.
— Ну, естественно! Мы договорились о встрече, наши люди прибыли в условленное место…
— И что? Англичане не приехали?
— Наоборот. Они прислали для его сопровождения целый взвод!
— Вот как? Важной фигурой оказался этот лейтенант! Знать бы раньше… поторговались бы с ними…
— Увы, этого мы теперь не узнаем.
— Это почему же?
— Уже после того, как мои люди сели в лодку и отплыли от берега, со стороны англичан кто-то выстрелил.
— По лодке?
— Трудно сказать… Не думаю, в нашу сторону выстрелов не было, никто из моих людей не пострадал. Да и сами солдаты, наверное, видели стрелявшего. Во всяком случае, они тоже несколько раз выстрелили куда-то в сторону леса.
— И что же?
— До леса было почти полмили. Сами понимаете, никакой стрелок не сумел бы подобраться к ним незамеченным. Как бы то ни было, когда рассеялся дым от выстрелов, лейтенант лежал с разбитой головой Видимо, кто-то из солдат по нечаянности попал в него.
— Не повезло парню… (хорошо ребята сработали!)
— Да… А еще раньше не повезло его начальнику. Капитану Роджерсу. Знаете такого?
— Слышал что-то…
— К нему в форт ночью ворвались неизвестные. Связали его и всех солдат гарнизона. Часть перебили. Вывезли все пушки форта и вооружение солдат. Разоружили и разгрузили стоявшее в гавани судно.
— Надо же! Рисковые ребята!
— Да… Насколько я помню, в первый наш визит у вас ведь не было артиллерии?
— Ошибаетесь. Была. Просто при разгрузке судна мы сбросили пушки за борт.
— После чего вновь поставили их на место. С вершины того холма их хорошо видно в подзорную трубу. А в вашем форте семь пушек. Английских. Ровно столько, сколько было вывезено у капитана Роджерса.
— Совпадение. Бывает…
— Разве? А вот напавшие на него люди объявили, что это сделано в отместку за попытку нападения на нашу, то есть мою, миссию! И изъяли все — в счет контрибуции с виновной в этом стороны! Кроме того, вы передали паютам ружья.
— У нас с ними договор.
— Английские. Военного образца.
— Они есть на шхуне.
— Нет. Дон Алехандро, давайте не будем друг друга обманывать! Корона не выдает поселенцам оружие военного образца. И никому его не продает.
— И что из этого следует?
— Это… ваших рук дело, дон Алехандро?
— Хм… А какой ответ вы ожидаете услышать от меня, падре?
— Правдивый. Поверьте, для меня это очень много значит.
— Ну, скажем так, я знаю людей, способных сотворить нечто подобное. Как я понимаю, вам этот вопрос уже задавало ваше… руководство.
— Да.
— И что же ответили им вы?
— Что всевидящий Господь, в своей неизреченной милости, находит различные способы для вразумления лиц, злоумышляющих против его верных чад.
— Эк! Дон Хосе, вы зарыли в землю талант дипломата! Талейран бы от зависти удавился!
— Кто?
— Да есть на континенте такой политический деятель… Он в свое время сказал, что язык дан дипломату, чтобы скрывать свои мысли. Кстати, основателя вашего ордена случайно не Игнатием звали?
— А что?
— Да так… нам было бы проще понимать друг друга…
— Возможно… Но вернемся к нашим делам. Могу ли я быть уверен, что такие случаи не повторятся впредь? Без моего ведома…
— А как бы вы сами хотели?
— Видите ли, дон Алехандро, мы слишком мало знаем друг о друге…
— Так в чем дело? Спрашивайте!
