ВИКИНГ Книга 1 БАХМУТ - Вячеслав Киселев
На площадке перед домом тоже все заканчивалось. Наша сотня, ощетинившись саблями и заняв круговую оборону, стояла в окружении валяющихся вперемешку тел турок и казаков, по дороге от околицы в штурмовом порядке «елочкой» двигалась, контролируя пространство стволами винтовок, группа Гнома, а оставшиеся в живых турки улепетывали по направлению к Каушанам. Повернувшись к туркам, стоявшим посреди зала как статуи, я попросил Потемкина перевести мои слова, — Господа переговорщики, у вас одна минута, чтобы объяснить произошедшее здесь!
Со слов рейс-эфенди Мухсинзаде Мехмед-пашы, десяток раз за разговор поклявшегося Аллахом, для него произошедшее было таким же сюрпризом, как и для нас. Зная, чего стоят клятвы Аллахом перед кафирами, то есть не мусульманами, можно было бы сильно не прислушиваться к его лепетанию, но я видел их первую реакцию, которую подделать очень сложно. Поэтому пороть горячку не стоило. Допрос немногих раненых турок, захваченных нами по окончании боя, показал, что тихое течение жизни их сотни, которой предстояла рутинная работа по изображению охраны рейс-эфенди на время переговоров, нарушилось позавчера. Именно тогда Селим-бей, командир охраны, которого я успокоил первым, собрал десятников и сказал им, что русские собираются напасть на Мехмед-пашу во время переговоров и они обязаны опередить нас. А дальше все просто — часть отряда разместилась с арбалетами в окрестных домах и должна была неожиданно напасть на казаков, но их «спалили» Гном с командой. В итоге мы все же потеряли двадцать пять человек против полсотни турок.
Посоветовавшись с Потемкиным, решили оказать помощь раненым туркам и отправить их обратно в Каушаны с информацией о том, что турецкая делегация приглашена в Бендеры, так как здесь в селе небезопасно, и дальнейшие переговоры будут проходить в крепости. По возвращению в крепость и докладу Румянцеву, он собрал военный совет на который, кроме нас троих, пригласили Панина и графа Шереметева.
Первым взял слово, очень уж сильно взволнованный, Панин, — Господа это немыслимо! Напасть на дипломатическую миссию! Необходимо немедля прекратить переговоры и направить турецкому султану ноту о недопустимости таких действий!
— Ваше высокопревосходительство, не стоит принимать поспешных решений! — спокойно начал излагать свою позицию Потемкин, — С этим происшествием следует спокойно разобраться, но это не отменяет главной нашей цели — заключить выгодный России мирный договор. Судя по тому, что мы уже знаем, рейс-эфенди в этом не замешан, тогда что мешает нам начать переговоры с оппонентом, поставившим себя в еще более уязвимое положение!
— На том и порешим, вам Григорий Александрович государыня императрица поручила это дело, за вами и окончательное решение! — не стал рассусоливать и завершил совет Румянцев.
Слова Панина о необходимости прекращения переговоров упали на основательно удобренную подозрениями о его неприглядной роли в последних событиях почву: неожиданный перенос на три дня согласованной даты переговоров, его странная болезнь, показания турок и его нервная реакция — но подозрения к делу не пришьешь, он ведь не абы-кто, здесь «доказуха» должна быть железобетонная, а ее у нас нету. Ладно «утро вечера мудренее», завтра будем разбираться.
На следующее утро приступили наконец к переговорам, которые в очередной раз пришлось завершить даже не начав, так как при уточнении полномочий рейс-эфенди, оказалось, что вопрос принадлежности Крыма может обсуждать только великий визирь Оруждар Сулейман-паша, а для нас этот вопрос являлся краеугольным камнем.
Глава 32
Переговоры
После того, как увели послов, Румянцев обвел взглядом всех сидящих в комнате и остановив взгляд на Потемкине спросил, — Что будем далее предпринимать Григорий Александрович?
— Обсуждать что-либо без Крыма бессмысленно и более того преступно, значит остается только путь дипломатической переписки, направим проект мирного договора великому визирю, — развел руками Потемкин.
— Думаю, что есть еще один путь ваше высокопревосходительство и гораздо быстрей, вместо того, чтобы полгода, за которые турецкая армия придет в себя, заниматься дипломатической перепиской, предлагаю самим нанести визит великому визирю и попытаться завершить войну до Нового года! — обратился я к Румянцеву.
— Вы что же граф, предлагаете нам сунуть голову в пасть крокодила! — прошипел из своего угла Панин.
— Вам граф я ничего не предлагаю, я готов один поехать! — посмотрел я на Потемкина.
В ответ на мой взгляд Потемкин встал и объявил свое решение, — Ваше высокопревосходительство, как представитель государыни императрицы, я принимаю решение — Мы с графом Крымским убываем в Бухарест в ставку великого визиря для проведения переговоров.
Сборы были недолгими, все оружие из того мира, для исключения его попадания в чужие руки, пришлось оставить в Бендерах под контролем Доброго и Гнома, но мы же не воевать туда едем, против всей турецкой армии никакие автоматы не помогут. На следующее утро я, Потемкин, десяток Пугачева и турецкие послы отправились в Бухарест. Наличие в составе нашей группы рейс-эфенди позволило пройти за пять дней до Бухареста по зеленому коридору с заменой коней и обслуживанием по первому классу.
— Иван Николаевич, поделитесь своими мыслями о предстоящем разговоре с великим визирем? — спросил Потемкин в ожидании аудиенции.
— Мысли мои просты Григорий Александрович, мы не дипломаты, а значит и не следует пытаться изображать их из себя, все равно получиться жалкая подделка, поэтому будем следовать путем логики и простоты, а что из этого выгорит поглядим, главное «ввязаться в бой»! — пожал я плечами.
На следующий день мы получили аудиенцию у великого визиря и началась она с его «наезда».
— Господа посланники, вы или очень хитры или очень глупы, приехав сюда после нападения на нашу дипломатическую миссию, что мне помешает казнить вас немедленно!
— Уверен, что уважаемый великий визирь знает, что мы не нападали, а защищались, но этот вопрос нас сейчас не интересует, исполнители
