Кротовский, вы последний - Дмитрий Парсиев
Любопытно, сколько эти очки здесь пролежали по местному времени? Если на Лице прошли сутки, а здесь? Справка выдает интригующее описание: «очки романтической заучки, слабый артефакт иллюзий». О как. Очки напитались энергией межмирья и превратились в артефакт, хотя и слабый.
— Поздравляю, Кротофский. Вы взяли первый уровень, — барончик лучезарно улыбается.
Гаденыш тоже умеет видеть уровни? Или ему его собственный артефакт подсказал? Да какая разница. Сейчас он будет меня убивать.
— А может, завалить еще одного паразита? — предлагаю, — Чтоб закрепить, так сказать, результат?
— Это можно, — барончик улыбается еще шире, — Сейчас подманим еще одного.
Он выдает манком целую серию звуков, от которых волосы встают дыбом. А затем указывает на неглубокий овражек.
— Вот там еще один.
— Благодарю вас, сейчас схожу.
Мой радар прекрасно видит, что в овраге не один паразит, а целых трое. Одного я завалить смогу, остальных нет. И все же спускаюсь в овражек. Три паразита все ближе, зато я пропал из маньячинского поля зрения.
Крадусь, прячась за складками местности. Манок барона привел паразитов в состояние сильного возбуждения. Они хаотично передвигаются по оврагу. Но я должен подкрасться еще ближе, вон к тому камушку. До камушка доползаю просто на брюхе. Приподнимаюсь и водружаю на него Белкинские очки. А теперь надо отползти. Вон туда. Там можно притаиться…
Через некоторое время Кенгуренок забеспокоился.
— Кротофский, вы где? Кротофский, я вас не вижу.
Фон барон шумно спускается в овраг, обрушивая под ногами мелкие камушки. Он проходит в каких-нибудь пяти шагах от меня, но не замечает. Его внимание приковано к камню. Что он видит вместо этого камня, не имею даже предположений. Наверно что-то романтическое.
— Кротофский, — обращается барончик к камню, — Ай-я-яй. Как же вам не повезло. Вы были так неосторожны…
Он извлекает из под куртки внушительный тесак.
— Это очень неприятно, попасть под удар паразитов. Они имеют свойство обездвижавать своих жертв… Потерпите немного, я сейчас избавлю вас от мучений.
Он размахивается и бьет тесаком по камню. Каменная крошка брызгает в перемешку с с осколками стекол.
— Что здесь происхо… — поражается прозревший Кенгуренок, а в следующий миг на него наваливаются паразиты.
Кенгуренок оказался силен. Прежде, чем паразиты его обездвижили, он умудрился двоих порубить тесаком. Я добиваю оставшегося. Подхожу к нему. Отпинываю ногой выпавший из руки тесак. Нагибаюсь, чтобы забрать футляр, но… фон барон хватает меня за руку.
Что ж он гад, не уймется. Бью ему в ухо, хорошо так бью, но крепкий гад. Роняет меня на земь. Придавливает к земле. Быстро очухался от нападения паразитов. И он меня существенно сильнее.
Не выпуская меня из хватки, он дотянулся ногой до отброшенного в сторону тесака. Подопнул поближе к себе. Взял его в руку. Тесак оружие не колющее, а рубяще, им нужно бить с размаху. И Кенгуренок размахнулся для удара.
Глава 21
А вот перо — оружие колющее, размаха не требует. Замахиваясь, барон выпустил одну мою руку. Это он зря ее выпустил… и получил пером в глаз. С какой-то непонятной мне скоростью и жадностью перо высосало из барончика силу.
С легкостью отбрасываю тело, высохшее до состояния мумии. Перевожу дух. Тянусь к его карману и все-таки забираю футлярчик: «молочный клык теневого странника» — загадочно оповещает меня справка. И тут же крот вылез откуда-то. Принюхался. Посмотрел на футлярчик в моей руке.
— «А ты везучий сукин сын» — сообщил он и снова исчез.
Везучий или невезучий… время покажет… и очень скоро. Поднимаюсь на ноги. Белкинские очки разбиты на мелкие кусочки. Собирать смысла не вижу. Что тут у нас еще. Ага, тесак остался. Тоже родовой артефакт? Вызываю справку: «плантаторский тесак, порченый артефакт. Вы можете забрать его силу»
Брать с собой тесак плантатора, да еще и порченый, смысла тоже не вижу. Мальчики из тайного сыска не обрадуются, если его у меня найдут. Да и крот на этот тесак даже не глянул. А вот силу заберу, пожалуй. Дотрагиваюсь до него кончиком пера. Сила перетекает в перо, тесак на глазах покрывается густой ржавчиной и рассыпается в труху. А в следующий миг меня выкидывает обратно в камеру.
В межмирье я провел много времени, насыщенного событиями. А здесь и секунды не прошло. Дверь камеры со скрипом открылась.
— Обвиняемый, на выход.
Меня отвели в уборную. Позволили умыться и даже как-то почистить уделанную форму гимназиста. Я с наслаждением напился воды из-под крана. Меня больше не били, чему только рад, а отвели в другую камеру. Намного приличней прежней, со столом и двумя стульями. На одном из стульев сидел, поджидая меня, пожилой человек, фактически старик.
Одет он прилично, седая голова аккуратно причесана. Взгляд серых глаз спокоен и внимателен. Не знаю, в какой области он профессионал. Он не маг, он нулевка. Но что он профи — это точно.
— Здравствуйте… Кротовский, — говорит мне седой старик, когда за мной заперли дверь, — Присаживайтесь, времени мало, а обсудить нужно много.
— Вы адвокат?
— Как догадались?
— Вы не назвали меня ни демоном, ни духом, ни иномирцем, а по фамилии. Профессиональная этика. Пока суд не вынес приговор, я остаюсь для вас Кротовским.
— Все верно, — старик едва заметно одобрительно кивает, — Вероника Кондратьевна сразу сказала, что вы очень вдумчивый молодой человек.
— Это еще на суде нужно доказать… что молодой… что человек. Так вы от нее?
— Да. И она просила передать вам слова поддержки. Ну-с, а теперь приступим…
Нам дали чертовски мало времени, чтобы выстроить линию защиты. Но за что я люблю профессиналов — с ними легко и приятно иметь дело.
А минут через сорок меня уже завели в зал суда с имперским гербом на стене и усадили на черную скамью… на скамью подсудимых. В зале людей собралось немало. Я вижу своих: Анюту, деду, даже Кешу… вижу и Белкину… вижу купчину, его рыжую дочь Милу… вижу Кобылкину. Они смотрят на меня настороженно, и я не могу определить по их взглядам, они за меня или против. Скорее всего они и сами пока этого не знают.
А еще вижу много абсолютно незнакомых мне людей, и вот эти однозначно все для себя решили. Они
