1972. ГКЧП (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

Когда машина выскочила на полянку – парни облегченно вздохнули. Они боялись, что взбешенный Рустам перевернет машину, а еще – парни предвкушали развлечение, и у них сводило от желания ноги. И не только ноги.

– Выходи, сука, эй! Мразь! Шкура! – парни вытолкнули девку на поляну, и встали там, держа ее под руки – Заур справа, Замир слева. Мага зашел сзади и хохоча погладил девушку по заду и промежности:

– Ооо! Рустам, какой роскошный зад! Я хочу первым иметь ее зад!

– Я первый! – Рустам наконец выбрался из машину и подошел спереди, поигрывая ножом-"выкидухой". "Пописать" эту девку будет очень приятно! Но вначале как следует отодрать. Обязательно – отодрать! И Рустам – первый!

– Я первый! – ухмыльнулся Рустам, и приказал – Нагните ее, раком буду трахать! Эй, сука, встать как полагается, раком! Я первый тебя отдеру, а потом пацаны! И ты узнаешь, кто тут рожден от ослицы!

– Ты, конечно – усмехнулась девка – То-то ты не вырос, недомерок! Небось девки над тобой смеются! И да, ты будешь первым!

Рустам взревел, бросился на девку. Сломать нос! Разбить губы! Отрезать уши! Он не любил трахать побитых, изуродованных, но сейчас важнее честь. Пусть помучается, пусть хлебнет крови!

И ему вдруг стало очень больно. Свет померк в глазах, тошнота подкатила к горлу, и Рустам потерял сознание, отлетев от могучего пинка длинной, очень длинной мускулистой ноги. Рустам даже не понял, что с ним случилось. Просто выключился, отброшенный ударом, как маленький камешек.

Тем временем девка без видимого усилия высвободилась из захвата, крутанулась, и оба парня повалились на земли, вскинув ноги и с хаканьем выдохнув воздух. Мага только лишь успел удивиться, застыв на месте, и тут же нога девушки с силой врезала ему в пах, разбив мошонку, тут же начавшую наливаться кровью из лопнувших сосудов. Теперь, даже если Мага выживет, собственных детей ему не видать как своих ушей.

Но он не выжил. Блондинка подошла к нему, взяла за голову, и через мгновение послышался хруст. Ноги Маги дернулись, по ним прошла волна дрожи, и…все. Он затих.

Очнулись от шока двое, что лежали на земле, попытались вскочить и тут же повалились от мощных футбольных ударов. Рраз! Два! И вот уже оба лежат в прострации, едва шевелясь и постанывая, похожие на перевернутых майских жуков.

Шаг, еще шаг, захват – хруст шейных позвонков. Глухой удар – и еще хруст. Трое готовы.

Подошла к бесчувственному до сих пор Рустаму, посмотрела, взяла из его руки нож. Критически осмотрела клинок – неплохой, пригодится. Выпотрошить бы гада, да одежда испортится. Нельзя! Свернула шею без всяких изысков. Работа, есть работа, и не надо превращать ее в развлечение.

Прикинула размер – та одежда, что на большом – как раз на нее. Бестрепетно раздела парня, натянула на себя штаны, рубаху, ботинки. Все в размер – повезло! А одежда такая, что с некоторой натяжкой можно посчитать ее и женской. В любом случае – хотя бы прикрывает срам. А там уже будет видно, где взять другую одежду.

Еще раз прикинула – выбрала одежду другого парня, раздела его, все аккуратно сложила на заднее сиденье. Подумала – и раздела всех остальных. Вдруг все-таки ошиблась – придется набирать комплект одежды из имеющегося.

Так, готово. Что с телами? Тела надо прятать. Чем дольше их не найдут – тем лучше. Будет фора по времени. По очереди оттащила в лес, где обнаружился очень даже приятный на вид овражек с растущим по дну кустарником. Подтащила трупы на край оврага, и скинула их в кусты – мелкого, что был за рулем, подняла на вытянутые руки и метнула как копье, в самый центр кустов. Он шмякнулся, как дохлая лягушка. С крупным пришлось потрудиться – килограмм сто двадцать весит, не меньше. Но тоже справилась.

Пошла к машине, брезгливо вытирая руку о штанину – когда бросала мелкого в кусты, из трусов мерзавца вывалилось его "хозяйство" и мазнуло ей по руке. Противно! Похоже что поганец обкончался то ли пока сюда ехал, то ли когда она откручивала ему голову. Такое бывает, она знала. Не зря по легенде волшебный корень мандрагоры растет под виселицей, там, куда упало семя повешенного. Во время повешения приговоренный нередко кончает. Вот и этот придурок не удержался.

Она не испытывала ни малейшей жалости. Не было и никаких сомнений. Главное – скрыть следы акции и сделать так, чтобы не поймали. На войне – как на войне. Ее учили воевать, и она это умела. А тому, чего не умела – ее научил другой человек. Тот, в кого она была влюблена, и который, увы, ее не любил. Он остался далеко, очень далеко…в другом мире.

Подойдя к машине, Настя быстро рассортировала найденные на трупах вещи, вернее – содержимое их карманов. Она никогда не видела мобильных телефонов, но поняла – это они и есть. Михаил описал их с абсолютной точностью. Еще были документы этих парней, а также их пластиковые карты. От пластиковых карт особого толка нет, если только не найдется…

Есть! Нашла! У одного нашла! Нет – даже у двух! Михаил говорил, что идиоты держат пароль к картам в своих бумажниках, написанным на бумажках. Втыкаешь карту в банкомат, вводишь пароль, и снимаешь деньги!

Где бы еще найти такой банкомат… Михаил говорил, что они есть в любом крупном торговом центре. А еще – в каждой сберкассе. Вернее – сбербанке, так сейчас называется сберкасса.

Наличные деньги. Пять…десять…двадцать тысяч! Пятисотрублевые, тысячные и пятитысячные купюры. Михаил сказал, что тут тысячи – это как в 1972 году рубли. Примерно так. Двадцать рублей – это вполне прилично, можно и поесть, и одеться.

Только бы милиции не попасться на угнанном автомобиле… Тогда – труба дело. Задержат, отвезут в райотдел, и давай разбираться, кто ты и откуда. А могут в конце концов и на трупы выйти, если кто-то их найдет. Может, следовало бы отрезать им пальцы и покромсать рожи? Черт! Не хочется лезть в кусты… Ладно, пусть валяются. Все равно от машины избавится при первой же возможности. Не успеют их найти. А с ментами как-нибудь договорится.

С трудом уселась на водительское сиденье, скрючившись, как младенец в утробе. Ужасно тесно! Как тут поправить сиденье? Нашла! Теперь можно сесть как следует.

Внимательно окинула взглядом приборную доску, повернула ключ – загорелись огоньки, на экране высветились цифры. Красиво, да. Это тебе не "волга" с ее убогой панелью, и не "москвич" с ужасным салоном. И даже не "кадди". Это гораздо круче. Кстати – надписи на русском языке. Эта машина не иностранного производства?

Но думать некогда, ехать надо. Сваливать отсюда, как говорит любимый Карпов. Там, в лесу, Зина ждет, и Мишенька у нее на руках. Комары жрут. Да и похолодать может в ночь, хоть и июнь. Ночи и в июне бывают холодными, голышом не больно-то разлежишься на влажной земле.

Завела двигатель, отжала педаль сцепления и аккуратно включила первую передачу. И стала отпускать сцепление. Машина мягко, практически без какого-то усилия двинулась вперед. Руль был легким, очень легким, и при каждом повороте где-то по капотом тихо гудел механизм. "Гидроусилитель руля!" – подумала Настя и сосредоточилась на вождении. Влезть в какую-нибудь колдобину и потом из нее не выбраться, бросить машину – было бы в высшей степени обидно. Ради чего тогда оставила позади себя четыре трупа?

Кстати, очень хорошо, что ей попались эти четыре насильника. Иначе как бы она добыла машину? Добропорядочные граждане объезжали ее по дуге, будто она была не красивой девушкой, а каким-то огнедышащим драконом. Так-то понятно – мало ли какие проблемы связаны с голой девушкой? Вдруг это провокация?

Михаил немного рассказал про свой мир, про то, с чем ей придется встретиться. И ей его рассказ напомнил о какой-нибудь латиноамериканской стране, вроде той же Бразилии, где в Рио-де-Жанейро девушке вечером лучше не выходить на улицу, а уж тем более – на пляж. Изнасилуют, ограбят – это как минимум. Конечно, как сказал Михаил – такого как там уже нет, такое было в девяностые годы, но по сравнению с семидесятыми годами – лучше все-таки поостеречься.