Владимир Лещенко - Волчица и кот

– Их всех, конечно, казнили? – нетерпеливо спросила Милисента.

– Куда там! – покачал головой капитан. – Нет, конечно обслугу фермы, и тех, кого взяли там – вроде выбраковщиков, уничтожавших... дефектные клоны, кого сгноили в тюрьме, кого и в самом деле шлепнули. То были первые смертные приговоры за десять лет. Но никто – понимаешь, никто из наших тузов, замешанных в этом, даже не сел в тюрьму!

– Не может быть! – невольно вырвалось у Милисенты.

– Да вот может, – он вновь горько усмехнулся. Просто ничего не доказали, вернее, суд признал, что доказательства не тянут, или вообще – «получены незаконным путем», – последнее было сказано с явным сарказмом. Многих вообще отпустили до суда под залог.

– Прости – под залог чего? – не поняла девушка.

– Ну, за деньги...

– То есть как за деньги?? – пожалуй, принцесса была потрясена больше всего именно этой простой фразой. – Да у нас бы их всех... Да даже на Старой Земле... – она не заметила, как невольно выдала факт своего пребывания там.

Но Михайлов не обратил на это внимания.

– У вас – да. И в Халифате – хотя немалая часть девушек с фермы уходила как раз в исламские миры. И в Маоританге. И в Икарии, хотя там могло по всякому повернуться. И даже на Старой Земле.

Но у нас, в нашем домене, совсем другие порядки. Свобода, демократия, законность... Права человека превыше всего!

Я ведь сам до шестнадцати лет так думал, и гордился, что наша область мироздания – самая свободная и цивилизованная.

А после всего этого у меня словно открылись глаза. – Знаешь, – продолжил он после паузы, – когда по нашему телевидению крутили съемки с той фермы, то там была девушка, похожая на мою сестру...

Вначале я собрался было поступить в полицию, но быстро сообразил, что ничего особенного не добьюсь. Тогда-то я и вспомнил про Космопол. Послал им свою анкету, – вся семья решила, что я тронулся умом.

Почти не надеялся, честно сказать – но мне прислали вызов в Академию.

Закончил ее в два года вместо трех – хотя и на не самые лучшие оценки: хотелось скорее заняться настоящим делом.

Он замолчал.

– Вот с тех пор и занимаюсь. Чем я только не занимался! Гонялся за работорговцами и боролся с контрабандой исчезающих животных. В Эгейской федерации накрыл банду фальшивомонетчиков, устроивших мастерскую в подвале местного сумасшедшего дома.

Всякое бывало. Однажды устроили засаду на контрабандистов наркотиков – в одном орбитальном казино на Перламутровой. А случилось так, что как раз в этот день на него напали какие-то залетные бандиты. Человек пятьдесят. Пришлось нам защищать это вертеп с оружием в руках – хотя с большим удовольствием я сам бы его разгромил, – он негромко рассмеялся.

Сажал людей в тюрьму, и садился сам. Да – именно так, – подтвердил он оторопевшей от такого признания девушке.

Один не отмененный смертный приговор на Ригеле. Три тюремных срока – тоже до сих пор висят. Полгода почти я просидел в камере для пожизненно осужденных на Гровеноре, пока меня не обменяли на попавшегося на Океании местного авторитета.

– И ты не разу не пожалел о своем выборе?

– Нет, – решительно ответил Александр. Ни разу. Я смело могу сказать, что мир моими стараниями стал немного лучше.

Моими и Космопола. Согласись – сейчас не то, что пятьдесят лет назад.

Вспомни, чем были Новое Тбилиси или Джей-ран? Настоящие клоаки. А вот сейчас там тишь да гладь – все вычистили, как под метелку.

Милисента не стала расстраивать Александра почерпнутой из секретной переписки двора историей про то, как и почему на самом деле окрестные миры дали добро на разгром бандитского гнезда на Новом Тбилиси. А случилось это после того, как новый президент планеты, (избиравшийся на съезде каких-то непонятных «законников») отказался отстегивать денежки в казну соседей, да еще пригрозил, что может вспомнить какие-то древние обычаи, и начать взимать дань с ихних торговцев...

– Ну и кроме того, – невозмутимо продолжил капитан, – я повидал разные миры и разных людей. Это ведь тоже немало. Когда бы мне пришлось встретиться с настоящими королями?

– Правда? – совершенно искренне удивилась Милисента.

– Правда. Ну, королевства у них были, конечно, так себе, с вашей Амазонией не сравнить... Но приходилось. И с королями, и с эмирами, и с герцогами. Ну, про графов с дворянами я уже не говорю. Меня самого на двух мирах в рыцари посвятили – дома дипломы лежат.

– А с принцессами? – вдруг спросила девушка.

– Один раз. Случайно спас в рейде в Созвездие Онагра. Родственнички затеяли избавиться от законной наследницы престола с помощью тарпейских работорговцев.

– И она конечно влюбилась в тебя, и предложила руку и сердце, – вздохнула амазонка, лукаво улыбнувшись.

Александр рассмеялся – совершенно искренне, и ни капли не обидевшись.

– Ну ты даешь! Такая большая, а веришь в сказки! Отец ее дал мне орден «Золотого какаду» первой степени, выписал премию в размере годового оклада старшего коронного телохранителя, и дал почетное гражданство своего мира – вот и все. А у принцессы был жених – как и положено, принц, из соседнего королевства.

– Извини, – вдруг смутилась Милисента. Я пошутила. И в самом деле – вспомнила детские сказки.

– Ты в детстве любила сказки?

– Любила, только не такие. Другие.

Она вспомнила книги, которые читала в детстве – легенды о старых временах, об эпохах, когда захлебнулись Первая и Вторая волны расселения, когда рухнули древние великие цивилизации, и только немногочисленные отважные звездопроходцы отваживались выходить в космос на своих примитивных галерах, надеясь только на свое пси-чутье да на удачу. Старинные предания о звездных капитанах, беззаветное мужество которых не дали роду людскому окончательно стать не помнящими родства дикарями.

Наверное, они были похожи на Александра...

Она обнаружила что за раздумьями пропустила начало следующего рассказа собеседника.

– И вот мое первое задание – планета Хор. Представь себе – продолжил Александр. Полумертвый, холодный, насквозь промороженный мир. Жить можно только на экваторе – да и то – тайга и болота. Лето только четыре месяца.

Один единственный город. Город, где живут потомки каторжников.

Город, где люди грызут друг друга зубами, чтобы пробраться на верх – не так, как в других местах, а стократно хуже – потому, что проигравший сбрасывается на самое дно. – И вот туда попадаю я – восемнадцатилетний парень, толком не знающий жизни... – Это было мое первое задание.

– Тебя послали туда одного? – по детски удивилась Милисента.

– Нет, – как-то странно ответил ее собеседник. – Нас было пятеро. Нам нужно было найти одного человека.

– И вы его нашли?

– Да, – коротко ответил капитан. Я выполнил задание.

– Ты? – не поняла Милисента.

– Да – ведь только я один смог вернуться. Взгляд его наполнился глубокой печалью, и Милисента уже приготовилась выразить ему сочувствие, но спохатилась, что это пожалуй неуместно.

– А какое было второе задание? Потом?

– А потом меня послали в Центральную Администрацию Космопола – два года я там сидел в канцелярии...

Милисента невольно поморщилась.

– Зря ухмыляется, – подначил ее капитан. Служба есть служба!

Выражение лица девушки явственно скзаало – что она думает о такой службе.

Капитан вздохнул про себя. Этой юной восторженной девочке еще предстоит узнать, что служба – а тем более их служба это не только схватки и героические подвиги.

Это рутина полетов – дни, недели, месяцы, тяжелый и безрезультатный поиск.

И поражения.

Ох, не о том он думает сейчас! Ведь похоже, к нему пришло настоящее счастье!

...Александр смотрел на нее, и был не в силах отвести взор.

Светлые волосы золотистого оттенка, тонкие черты лица, ладная фигурка. Но в этом ли дело??

Ему нравилось просто смотреть на нее, слышать ее смех в ответ на его шутки, улыбаться в ответ на ее улыбку.

В глазах ее, в их взгляде и выражении, было что-то особенное, какое-то необыкновенное сияние – живое, теплое. И было еще что-то. Глубина? Сила?

Ах, как беден человеческий язык – хоть выдуманный когда-то мертвыми машинами всеобщий, хоть любой из пришедших с древней прародины людей.

– Ты знаешь, если бы мне десять дней назад сказали бы, что я встречу такую как ты – я бы не поверил ни за что.

– А ты знаешь, что если бы мне сказали пять дней назад, что я встречу такого как ты – то я бы не поверила еще больше.

– А вообще – я предлагаю пока оставить воспоминания, и заняться другим видом искусства. Скажем, давай споем что-нибудь – сначала ты, потом я. Он снял гитару со стены.

– Лучше наоборот.

– Нет, сначала ты, Милли! – он совершенно неожиданно игриво хлопнул ее пониже спины, отчего она вдруг почти покраснела.

– Нет, все-таки ты!

– А что – амазонок не учат музыке? Или этим у вас занимаются только жалкие презренные мужчины? – рассмеялся Александр.