Федор Вихрев - «Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели

После началась настоящая работа. Битых и горелых роботов разбирали, сортировали, раскладывали. За каждую гайку отвечали, над каждым болтиком тряслись. Но дело делали. Надзирающих было больше, чем нас с охраной, вместе взятых, ей-богу. Разобрали, начали легко битые восстанавливать. Сначала самых целых починили — «Кошка» и «Страус» называются, потом пошли посложнее, а напоследок вообще такие роботы пошли — просто жуть. Особенно два последних запомнились, оба «Берками» кличут. Один горелый весь, смотреть страшно; другой битый, из воды его вытянули. Вытянуть-то вытянули, да воду толком слить не смогли. Вонючий весь, внутри все гниет. Но сделали как надо, отремонтировали. И преподаватели вместе с нами вкалывали, всюду успевали.

Да что о них рассказывать. Вроде обычные люди. Только что нездешние. И говорят странно, и ходят. И все время за ними присмотр ведется. Незаметный такой, ненавязчивый. Семь человек нас учили, четверо мужчин и три женщины. Все разные, и каждый что-то свое преподавал. И у каждого своя машина была. У кого какая — сразу было видно. Тряслись над ними, как курица над яйцом. Нет, восстанавливали сначала ихние, потом — бесхозные, у которых водителей поубивало. И то — делали только часть, потом каждый водитель со своей машиной возился, что-то там настраивал да регулировал. Полгода так возились, но двенадцать машин из хлама подняли. К тому времени, как закончили, соседи наши бывшие уже в первых машинах ходить учились. Сначала просто поворачивали корпус да кланялись вперед-назад, потом ходить начали по шагу за минуту, а потом и на улицу стали выходить да на полигон бегать. И нам работа появилась. То в ворота не впишутся, то при повороте плечом или оружием в стену стукнут, то вообще грохнутся. Один раз вообще робот автотягачом приволокли — со склона в реку упасть ухитрился. Они учатся и ломают — а мы материмся да делаем. Вот так и жили. В общем, из соседей только трое смогли до конца продержаться. Остальные — кто в госпиталь убыл, кого отчислили. В нашей группе двое отсеялись: один на ногу что-то уронил да охромел — списали его, другой что-то там спалить умудрился — через час его за ворота отвезли, вместе с вещами. В общем, двадцать четыре человека нас осталось из сотни с лишком, что тогда в городок тот свезли.

А потом… Потом нам сказали, что в честь окончания ремонта нас на космический корабль отвезут. На стажировку, значит. Посадили нас утречком ранним в грузовики и повезли. Привезли уже вечером, разместили, а утром — погнали пехом на космодром. Там мы и увидели свой первый космический корабль. Сказали, что это — челнок, служит для доставки грузов с корабля на планету и обратно. И сказали еще, что проезд надо отрабатывать. Поставили нас ящики таскать из грузовиков в трюм челнока этого. Его еще шаттлом по-английски называют. Потом погнали за вещами, потом загнали в этот самый шаттл. По поводу завтрака и обеда сопровождающий сказал тогда четко — перед полетом лучше не надо. Чревато будет.

Когда уже подлетать к кораблю, что на орбите висел, поняли, что сопровождающий имел в виду. Пока поднимались да взлетали — нормально все было. Тяжело немного, но это недолго. А вот потом… Вот она какая, невесомость. Впечатлений… Когда люк к нам открыли, все сидели зеленые и как пыльным мешком пришибленные. Это сейчас смешно кажется, а тогда было ой как не до смеха. Тогда я сидел пристегнутый к креслу и радовался, что не поел. И что хоть что-то вешу, и потому кишки в правильное место обратно уложились, а не под горло забрались. Нас всех под руки вывели, никого ноги не держали. Развели всех по каютам и разложили по кроватям, словно детишек малых, честное слово. Потом доктор ихний пришел, какие-то таблетки дал. Ну, я и уснул. Проснулся уже более-менее нормальным. Но все равно неделю нас не трогали.

Вот тогда я в первый раз Землю увидел из космоса! Вот это зрелище! Никогда не забуду. Да, ради этого стоило неделю упираться и потом полгода железки тягать, прав был мой командир. Спасибо ему за это. Почитай, всю неделю на ихней обзорной палубе провели, всем составом. И Землю смотрели, и Луну, и даже Солнце один раз. Даже есть забывали. Сидели и стояли, как чурки, не шевелясь.

А потом отцы-командиры про нас вспомнили. И началось. Помогали мы ремонтировать шаттл, что на Земле разбили. Сам он в ремонтном доке стоял, специальном. Ну, в общем, экипаж его снаружи латал, а мы — под присмотром — изнутри в порядок приводили. Плиты меняли, перекрытия крепили, провода прозванивали, гидравлику тоже до ума доводили. Несколько раз груз перегружали с шаттлов, что с Земли привозили. Какой? Да всякий. Кое-что для нас было, вроде проводов и трубок, листы и плиты были из пластика и металла, литье кое-какое фасонное, детали разные. А были еще и ящики какие-то небольшие, что сразу внутрь корабля уносили. Один парень у нас — оторва та еще — исхитрился-таки и одним глазком глянул. Говорит, бруски там были. И, говорит, один раз было точно золото, а в другой раз — никель. И еще что-то, серебристо-серого света — это он опознать не мог. И один раз какие-то запечатанные коробки были. Когда у команды спросили, что это, — сказали, что чистые металлы для ремонта. Они сами кое-что делать могут, вот и делают то, что на Земле не получается или что перелет не выдержит.

Месяц мы там провисели, перезнакомились кое с кем из команды, кто с нами работал. Капитана пару раз видел. Не поверишь — как увидел, так дыхание враз перехватило. Красивая, глаз не отвести. Век бы на нее любовался. Пожалел даже, что нас дальше трюма не пускали, а то сходил бы посмотреть на нее.

Ну, в общем, прибыли мы обратно на Землю. Как у шаттла люк-то открыли, как воздух внутрь хлынул… Какой воздух вкусный! Не поверишь, как вдохнул, так словно двести грамм хлопнул. ТАМ воздух такой… никакой в общем. Да в трюме маслом и сваркой воняет. А тут — землей, травой пахнет! Я этот воздух словно прохладную воду в жаркий день пил, все напиться не мог. Даже сейчас шатает малость от тех чувств. А ты — что случилось, что случилось… Домой мы вернулись!

Низкий, приземистый силуэт танка мелькнул фактически на пределе дальности поражения. Грохнула пушка, но «интернационал» уже скрылся за небольшим холмиком, ответным выстрелом решив исход учебного боя в свою пользу. Выбравшись из грязи полигона, робот Олафа Карлссона потопал в расположение, следом, громыхая траками и изредка стреляя сизым выхлопом, шел «объект 372», он же «Интернэшнл» по натовской терминологии…

…С момента осознания космической угрозы в полный рост встала проблема защиты всей планетарной поверхности. Несколько облегчало ситуацию решение о том, что «территории ведущих государств планеты обороняются вооруженными силами этих государств» — проще говоря, СССР, США, Европа, Китай и Япония обороняли себя и своих ближайших союзников самостоятельно. Очень неплохо смотрелась также и Армия Обороны Израиля, вполне способная отразить нашествие из космоса, но что делать с остальными? Защищать кому-то более сильному. Но ведь это чьи-то зоны влияния, чьи-то союзники… и прочее, прочее, прочее.

Итогом длительных переговоров стало решение о принятии плана «Союзная сила» — создание единых армейских формирований, подчиненных Совету Безопасности ООН. И тут вылезло столько проблем, что снабженцы всех «вероятных союзников» попали если не в ад, то куда-то очень близко. Различные калибры оружия, частоты радаров (в том числе и наведения), характеристики горюче-смазочных материалов, типы вычислительных комплексов — все это создавало огромные трудности при попытке увязать в единое целое. Разумеется, ни одна из сторон полностью не доверяла другой, поэтому требовала равного присутствия во всех защищаемых районах. А теперь представьте себе картину — снабжать где-нибудь в Африке американскую, немецкую и советскую механизированные бригады. Только учтите, что если Т-62 еще можно кормить импортной соляркой, то немцы и американцы подобного издевательства от русской могут и не пережить. Плюс вам придется возить одновременно выстрелы пяти калибров, больше десятка разнообразных видов патронов. Вы еще не запутались?

А пока снабженцы быстро осваивали «командирский» язык бывшего вероятного противника, в конструкторских бюро по обе стороны океана шла напряженная работа по созданию унифицированного оружия. Одним из первенцев стала зенитная «Оса-АКМ», имевшая примерно столько же общего с прототипом, сколько имели между собой легендарная «тридцатьчетверка» и первый советский танк «Борец за свободу товарищ Ленин». И вот теперь по полигону каталось интернациональное чудо на гусеницах. Долго бились над совмещением европейской ходовой с русской броней, британским орудием и американской электроникой. В итоге сорокапятитонный танк уверенно противостоял более тяжелым роботам в любых метеоусловиях и на всех дистанциях боя за счет низкого силуэта и хорошей брони — гусеничный двигатель требует меньше веса, соответственно, больше останется на защиту. Новая трансмиссия и более мощный двигатель улучшили подвижность и упростили работу механика-водителя, а мощная пушка позволяла разобраться с любым земным или пришлым противником… Словом, всем хорош танк, одна беда — брони с убитых роботов вряд ли хватит даже на десяток таких.