Василий Кононюк - Я меч, я пламя! (Ольга-1)
В качестве поощрения колхозников рекомендовалось в колхозах выполняющих план, выделять семье колхозника для ведения подсобного хозяйства от двадцати пяти до пятидесяти соток земли, с возможностью торговать излишками продукции на колхозных рынках в пределах области.
По строительству – рекомендовалось в силу острого дефицита кирпича и цемента внедрить метод деревянного каркасного строительства с наполнением саманом в комбинации со скользящей опалубкой. Даже расчеты были приведены. Оля утверждала, что данная технология не панацея, но расшивает три узких места в капитальном строительстве. Транспорт, кирпич, цемент. А это значит, что при тех же мощностях, увеличив лишь выпуск кровельных материалов, можно было резко увеличить объемы строительства.
Разговор был короткий.
– Товарищ Стрельцова, кто, по вашему мнению, и как должен докладывать этот материал?
– Лучше всего будет, если я доложу.
– И как вас представить? Студентка-радиофизик будет учить профессоров сельхознаук?
– Представьте меня как офицера НКВД, вернувшегося из командировки в САСШ. Я надену форму, немножко загримируюсь, чтоб никто случайно не узнал. К мнению НКВД у нас все прислушиваются, даже профессора сельхознаук.
– Ну что ж… давайте попробуем.
Через неделю они собрались в гораздо более представительном составе. Оля не знала этих людей, но предполагала, что звания ниже профессора в приемную не попали.
Заседание начал Сталин.
– Товарищи, мы собрались сегодня обсудить доклад, подготовленный нашими сотрудниками внешней разведки по вопросу улучшения дел в сельском хозяйстве. Давайте дадим им слово. Товарищ Артузов, введите присутствующих в курс дела.
– Товарищи ученые, сейчас перед вами выступит наша молодая сотрудница, которая, выполняя задания Советского правительства, работала определенное время в САСШ, где самостоятельно провела анализ, с результатами которого сейчас вас ознакомит. Я передаю слово Надежде Павловне.
– Спасибо. Товарищи ученые, я постараюсь надолго не задерживать вашего внимания. Вначале я освежу в вашей памяти несколько цифр, которые вы либо знаете, либо обязаны знать. – От ее голоса в кабинете заметно упала температура. Молодая женщина непонятного возраста с иссиня-черными волосами до плеч и с холодными, пронзительными глазами, очерченными темными тенями, смотрела на собравшихся характерным взглядом опытного следователя. От такого взгляда у любого гражданина начинали трястись колени, и он судорожно вспоминал, нет ли за ним грехов. Оля начала перечислять цифры валовых сборов кукурузы, сои в Южной и Северной Америке, а также топинамбура в Австрии, САСШ и Канаде. Затем коротко коснулась использования этих культур в пищевой и перерабатывающей промышленности. – Товарищи, закономерно возникает вопрос, какой вклад нашей страны в мировой валовой сбор этих культур? Страны, занимающей одну шестую поверхности суши и удерживающей лидерство по количеству орных земель. – Она замолкла, неторопливо переводя взгляд с одного лица на соседнее. Каждый, кто встречался взглядом с ее ледяными, пронзительными глазами, судорожно пытался найти что-то в лежащих перед ним на столе бумагах.
– С удивлением находишь ответ на этот вопрос – ноль целых ноль десятых процента. Наша страна этих культур в промышленных масштабах не выращивает. Кто ответственен за такое состояние дел? Я думаю, подавляющее большинство ответственных товарищей собралось за этим столом. Как охарактеризовать такое состояние дел на двадцатом году Советской власти? В поисках ответа на этот вопрос мне не пришлось долго думать. Потому что мне известно только одно слово, адекватно описывающее ответ на поставленный вопрос. Саботаж! В конце своего доклада хочу ознакомить вас, товарищи ученые, с моими рекомендациями руководству страны по исправлению положения. – Ее голос заметно повеселел. Она сделала небольшую паузу.
– Пункт первый. Руководство и ответственных работников сельскохозяйственных научных учреждений арестовать и отдать под суд как саботажников и вредителей. Пункт второй. Перевести соответствующие научные учреждения на казарменное положение. Обязать новое руководство в двухмесячный срок разработать перспективный пятилетний план внедрения вышеозначенных культур в севооборот климатически соответствующих им регионов страны, а с весны следующего года приступить к его практическому выполнению. Пункт третий. Вынести сельскохозяйственные научные учреждения из Москвы в регионы, соответствующие им по профилю. К примеру: подразделения зерновых культур – в Кубань, соя, кукуруза – Кировоградская область, картофель – Минская, и так далее, принцип, думаю, всем понятен. Мне кажется, в Москве у товарищей ученых слишком много занятий, имеющих мало общего с их служебными обязанностями. У меня все. – Жизнерадостно сообщила она улыбаясь. Видно было, что сделанные предложения заметно подняли ей настроение. Но из собравшихся в кабинете, похоже, лишь Сталин разделял ее настроение. Во время всего доклада вождь ходил по кабинету, попыхивал пустой трубкой, и прятал в усы улыбку.
– Если к товарищам из разведки нет вопросов, то, думаю, следует их поблагодарить за проведенную работу. Хочу особо подчеркнуть, работу инициативную, выполненную за счет своего свободного времени, сна, дополнительно к основному заданию, с которым они успешно справились. Я думаю, мы товарищей отпустим, у них много другой важной работы, а с вами, товарищи ученые, мы обсудим доклад и услышанные рекомендации по исправлению положения.
Когда они вышли из кабинета, Артузов, задумчиво поглядывая на нее, сказал.
– А ведь вы не шутили, Оля, будь ваша воля, вы бы их всех расстреляли… вредители, как директор школы, верно?
– Ну что вы, Артур Христианович, просто ваш метод вспомнила. Как вы Сережу учили? Сильные эмоции активизируют работу мозга. Вот я и применила ваш прием, активизировала им работу мозга как могла, вот только не знаю, насколько хватит. Вы извините, но мне нужно зайти в дамскую комнату, снять парик и смыть макияж, а то нас не выпустят и личное оружие не вернут.
Когда она вернулась и они сели в машину, он, улыбнувшись, сказал,
– А макияж вам удался, я просто поражался, как они смотрели на вас во время вашего выступления, как кролики на удава. Кто вас научил?
– Вы такое спрашиваете… любая женщина рождается с умением раскрасить себе физиономию, дай ей краски в руки. Черный парик, черная тушь возле глаз, помада поярче – вот и готова маска ведьмы. А у мужиков страх перед ведьмами заложен на подсознательном уровне. Так что никаких чудес, Артур Христианович, голый расчет.
– С расчетом я согласен. Чем больше я вас узнаю, Оленька, тем больше меня поражает ваша расчетливость. А это очень нехарактерно для провидцев. Все, что мне удалось найти в письменных источниках, характеризует вас, как людей крайне эмоциональных, неуравновешенных, склонных к истерии и припадкам конвульсии.
Они выехали из ворот Кремля, и машина двигалась в сторону центральной конторы ИНО. Что Олю всегда поражало, так это разговоры в машине, которые ведут начальники в присутствии своих шоферов. Была в этом какая-то мистика. Начальник ИНО, зубы съевший на конспирации, сейчас говорил, пусть вполголоса, то, что никому слышать не следовало. "Видимо, шофер подсознательно воспринимается как часть собственной личности или как часть машины, поэтому никакого предупредительного сигнала о посторонних мозг не посылает", – подумала Оля и решила, если ей в будущем будет положена машина с шофером, от шофера она обязательно откажется.
– Артур Христианович, тут по дороге столовая есть, давайте
зайдем, попьем чаю, я хочу с вами поговорить, если у вас есть время.
– Для вас, Оля, всегда. Но почему не у меня в кабинете?
– Нет, только не там. Какой это разговор, когда через каждые пять минут кто-то вбегает и выбегает.
– Да, вы правы. Иван Терентьевич, остановите возле столовой, а сами езжайте в управление. Скажете Слуцкому, я буду через час.
Они зашли в полупустую столовую самообслуживания, где редкие посетители выбирали себе блюда для позднего обеда или раннего ужина. Сумерки поздней осени уже хозяйничали на улице, но стройка напротив за окном, возле которого они сидели, не замолкала. Отхлебнув крепкого чая и насмотревшись на деловито снующих рабочих за окном, Оля начала,
– Артур Христианович, я совершенно забыла про ваше любопытство настоящего ученого и могла за это дорого заплатить. Видя, что ваши психологические эксперименты становятся все рискованней, у меня нет другого выхода, как попытаться вам объяснить то, что мне самой непонятно. Но вначале несколько небольших просьб. Вы меня не перебиваете и пытаетесь найти смысл в моих словах, даже если его там не будет.
– Я весь внимание, Оля, и не бойтесь…
– Говорить правду легко и приятно…
