Дворянин без титула - Сергей Александрович Богдашов
Афанасием оказался субтильный монашек, с ясным взором широко раскрытых голубых глаз и абсолютно безмятежной улыбкой.
Дожидаться его пришлось недолго. Вскоре он вышел во двор, представился и поплёлся к конюшне. Не прошло и пяти минут, как он присоединился к нам с дядькой, на такой же безмятежной, как он сам саврасой кобыле, осёдланной плохо и бедно.
— Ты точно знаешь, брат Афанасий, куда нам ехать нужно? — обратился я к этому чудаковатому юноше, который явно был не совсем от мира сего.
— Игумен велел мне показать вам места, где я возмущения чувствую. Наша братия такого не замечает, а у меня прямо вот тут жечь начинает, — всё так же безмятежно поведал нас монашек, постучав себя пальцем чуть выше пупа.
Я переглянулся с дядькой и с улыбкой пожал плечами — игумен Иона вроде серьёзный человек, не должен он так шутить, попусту отправив нас с этим блаженным.
Меж тем, брат Афанасий трусил себе не спеша, даже не думая подгонять свою кобылку, и откровенно радовался конной прогулке. Он с удовольствием слушал пение птиц, разглядывал облака и принюхивался запахам недавно заскирдованной соломы. Минут через пятнадцать, когда я готов был уже начать его расспрашивать, куда же мы едем, он сам вдруг остановил савраску и замер с закрытыми глазами, словно прислушиваясь.
— Вон там, шагах в ста, а то и поболе возмущение есть, — махнул он рукой в сторону редкой лесополосы, наискосок рассекающей монастырское поле с уже убранным урожаем.
— Ждите меня здесь, я быстро, — вскачь пустил я Рыжего через поле в указанном направлении, оставляя дядьку с монашком на дороге.
Хм… Действительно, колодец. Постоянный, но не из лучших. Пожалуй, средненький перл Света на нём вполне можно соорудить не осушив его до конца, но не в этом дело…
Наш компас — провожатый его на приличном расстоянии вроде бы почувствовал. Намного дальше, чем у меня получается.
— Молодец, Афанасий! Есть там источник для возмущений, — постарался говорить я с парнем на его же языке, не выдавая цели наших поисков, — А ещё какие-то чувствуешь?
— Так вон же, — невозмутимо ткнул монашек почти что в противоположную сторону, — Тот хоть и вдалеке, а уже так жжёт, что я ближе к нему и не поеду.
— А где именно, вдалеке? — попробовал я уточнить направление у этого чудака.
— Если на ту одинокую березку смотреть, то ещё дальше за ней, — выдал он вполне приличный ориентир на самом дальнем краю поля.
— С места не двигайтесь, я на вас буду оглядываться, — предупредил я больше дядьку, чем нашего сопровождающего.
Вот ей-богу я, гордящийся своей способностью по поиску колодцев, ровным счётом ничего не ощущаю. А этот… И как ему не поверить — там на лицо глянешь, и сразу понятно, он даже врать не умеет.
Ехать пришлось долго, без малого, с километр. Я уже почти разуверился, и тут — почувствовал…
Да так, что дыхание перехватило.
Мама дорогая! Великий колодец Материи!!
Редкость редчайшая!
Мало того, что про Великие колодцы я только слышал, так ещё и Материя!
У нас, в России, они встречаются крайне редко. Я даже от кого-то в лицее слышал, что за перлами Материи наши русские князья в Германию ездили, платя немцам за их изготовление сумасшедшие деньги. И вряд ли это были перлы, сформированные на Великих колодцах.
Я насилу отдышался и свернул к речке, что бежала неподалёку. Вот это меня торкнуло! Чую, лицо горит, и сам я сейчас похож на помидор.
Умылся, напоил Рыжего, и взяв себя в руки, поехал к своим спутникам.
Подъехав, лишь кивнул дядьке, подтверждая, что наш радар не соврал, и мы так же неспешно тронулись дальше, частенько сворачивая на совсем неприметные съезды и затем вновь выезжая на какое-то подобие дороги, чуть отсыпанной речной галькой.
Прокатались около двух часов. Наш провожатый указал ещё на два колодца, один из которых оказался временный, и вполне созревший, и опять — Свет.
Как оказалось, мы по этим стёжкам — дорожкам дали здоровенного кругаля, а искомый источник, тот, что был так нужен для выполнения заказа митрополита, нашёлся лишь тогда, когда совсем недалеко от нас уже стали видны купола монастыря.
Нормальный такой колодец. Ничем не хуже и не лучше тех, что я уже находил в Тригорском и около Михайловского. Неужто они тут все стандартные?
— Брат Афанасий, пожалуй, на сегодня достаточно. Позже продолжим, а пока передохнуть не мешает, — поблагодарил я парня, в ответ на что он на очередном повороте невозмутимо завернул свою савраску на какое-то подобие тропы, и всем нам пару минут пришлось пригибаться, проезжая под нависшими ветками, пока мы не выскочили на луг, где паслось многочисленное стадо монастырских гусей.
Встревоженные птицы было загоготали и захлопали крыльями, но тут Афанасий хлопнул несколько раз в ладоши и коротко гоготнул в ответ. Отчего-то гуси тут же потеряли к нам всякий интерес и занялись своими делами, ковыляя по заливному лугу в поисках пищи.
— Афанасий, а что сейчас было? — не смог я скрыть своего удивления.
— Я шесть лет подряд не только пас гусей, но и зачастую спал вместе с ними. Мы научились друг друга понимать. Это не так сложно. Нужно всего лишь захотеть, — на голубом глазу выдал наш проводник, раскрывая себя с совсем другой стороны.
Интересно, отец Иона знает цену этому парню?
А то у меня прямо-таки ручонки зачесались… Но это дело будущего.
— Ваше Высокопреподобие, доложите кому нужно, что искомое на монастырских землях найдено. Я готов выполнить договорённость, но очень прошу учесть, что не позже двадцать второго числа я вынужден буду отбыть в Петербург, в связи с окончанием отпуска. Служба, сами понимаете, — добавил я уже чисто для игумена, — Мы ещё не всё осмотрели, но на днях я хотел бы проехаться по уже найденному. Надеюсь, у вас нет возражений? — намекнул я на то, что собираюсь воспользоваться авансом, пока митрополит не прибудет.
Такой момент у нас оговорён не был, оттого я с интересом смотрел на Иону. Было любопытно, как он себя поведёт.
Он меня разочаровал… Просто кивнул головой, выразив согласие, и развернувшись, пошёл заниматься своими делами.
— Мавр сделал своё дело! Мавр может отдыхать! — вслух произнёс я только что рождённый в моей памяти спич, радуясь удачному завершению наших поисков, — Никита, ты дорогу в
