Новичок в XIX веке. Снова в полиции! (СИ) - Михаил Леккор
Николай строго за нее вперил взгляд, напомнив еще раз поговорить с Марией наедине. Князь не из правящей династии, а Мария никогда не будет править, но ведь есть строгие правила и традиции, а они оба, как егозаконопослушные поданные обязаны им следовать.
Государю нравились оба — и дочь Мария, и умный и благородный князь Константин Николаевич из древнего рода Долгоруких. Но ведь реальность такова, что они не должны быть супругами. Никогда и ни за что!
С Марией он уже разговаривал, и понял, что она, как истая представительница женского пола его не поймет. А он не злой и бессердечный, он просто следует за стезей законов. Ведь не зря же следовать только своим желаниям!
Князь Долгорукий, как мужчина, оказался более договороспособным и понятливым. и, кажется, Николай Павлович нашел выход из этого пикантного положения. Первоначальное решение отправить его обратно в старую столицу, разумеется, неплохо наградив, потом становилось не очень удачным. Кто может гарантировать, что Мария ненароком не сбежит туда же? На чугунке (железной дороге) можно доехать за какие-то сутки. Потом обвенчаются и все — муж и жена! Скандал на всю Европу и Машу жалко. А потом, князь показал себя первоклассным следователем, в столице лучше уже нет. Не дурак же он выкидывать его от себя.
Лучше уж самому его женить, но на другой, конечно, хотя и из родовитой семьи. И приданое за ней дать щедрое от казны. Князь не обидится — все здесь имеется — и честь, и капитал!
Константин же Николаевич, посмотрев в след девушке, молча стал ждать продолжения речи монарха. Перечить императору он не хотел. Больше всего он желал быть у ног Марии Николаевны. Но ведь не положено! Впрочем, своею половинкой из XXI века он понимал, что если нельзя, но очень хочется, то можно. Ах! Но этой же половинкой он чувствовал, что император от своей позиции не отступит и плохо будет ему, князю. Отправится он директором на Севера, а то еще на Камчатку. Впрочем, послушаем пока самого монарха.
И Николай I действительно не подкачал. Если раньше он придерживался не очень-то удачного варианта отъезда князя Долгорукого в Москву (будто он не сможет приехать снова в столицу хотя бы на выходные), то теперь выход был в женитьбе князя. Венчание в XIX веке это вам не ЗАГС в XXI. Это в будущем процесс бракосочетания сразу же предусматривал возможность развода. Даже уточнялось — можно три раза. В Церкви же венчались навсегда. Здесь тоже предусматривалась возможность вторичного венчания, но с такими ограничениями, что лучше не вспоминать. И практика Ивана IV и Петра I была единичным исключением.
Сам Константин Николаевич подходил к этому неоднозначно, причем в прямом значении. Одна его половинка — старый житель из XXI века тоже считал, как и отец Марии император Николай, что любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. И что молодые влюбленные со временем остынут. В конце концов, не они первые, не они последние, и нечего тут пересказывать индийские мелодрамы. Правда, как бы на втором слое были еще эмоции молодого князя Константина Николаевича, точнее, его тела. Да и сам попаданец, если по правде, все же просто сох по девушке, сгорал по ней.
Но все равно, сжав в кулак старческую волю, он на просьбу/приказ императора Николая Павловича немедленно женится, но не на его дочери, помедлил (на зрителей) и с достоинством согласился.
Император облегченно вздохнул, причем уже не на зрителя, он действительно беспокоился. А как князь откажется? Не судить же его за любовь! Тогда государство, то есть сам император, окажется в очень двусмысленном положении. Но коли он все-таки сохранил остатки здравомыслия, то тогда можно быть щедрым.
— Князь, я злобный сатрап и не негодяй. Если ты уступил мне, находясь в трезвом здравии, то и буду добр и щедр к тебе. Невесту ты можешь подобрать любую, кроме, разумеется, из семьи Романовых. Если надо, я сам могу быть твоим шафером. А тебе разрешаю широко ссылаться на меня. Единственное ограничение — срок. Третьего дня ты должен жениться. И с Марией Николаевной лучше не встречаться, мало ли что.
В обмен на это ты получишь солидную сумму денег из кабинетных средств единовременно, аренду в десять тысяч рублей в год, драгоценности для тебя и для невесты, пролетку, десять породистых лошадей, как верховых, так и тягловых.
По службе ты теперь будешь числиться в III отделении статским советником. Александр Христофорович, имей, пожалуйста в виду и передай всем соответственным чиновникам, что статский советник князь Долгорукий, хоть и приходится по III отделению, но подчиняется только мне. Он будет моей сыскной полицией пока в одном лице, потом решим, сколько ему надо людей и какова теперь будет структура твоего отделения.
— Ну, как вы относитесь, князь, к своей новой службе? — с улыбкой спросил Николай Павлович.
— Да, ваше императорское величество, — склонился Константин Николаевич.
— А чтобы вам не было скучно, поздравляю вам камергером моего двора, — сказал император, — теперь вы обязаны приходить сюда непременно и почти каждый день без особого приглашения!
Вот это здорово! Константин Николаевич даже не сумел сдержать своей удивленной радости. Николай с улыбкой добавил:, имей в вид
— Зная, что вы до сих пор живете в столице в съемной квартире, я также дарю вам небольшой домик. Живите и честно мне служите!
Тут уже у Константина Николаевича взыграла спесь князя Долгорукого:
— Смею надеяться, ваше императорское величеств, что я найду себе жилье!
Николай знал, что такое дворянская гордость представителей древних княжеских родов. Давить на князя Долгорукого бесполезно!
— К-хм, мы еще поговорим, — нашел Николай хоть какой-то выход, — пока с вас срочная женитьба. Сегодня же найди невесту, двор полон хорошеньких цветочков!
Глава 23
А пока же князь вынужден был еще почти час сидеть в ожидании — император решал еще множество мелочей, как важных, так и совершенно второстепенных. И он, хотя и был уже обласкан государем, не имел права уходить из Зимнего дворца до полного решения своего вопроса.
Но все когда-нибудь кончается. Николаевское время было знаменито кромешным бюрократизмом. Государственный аппарат был многочисленным и сильным, и даже император все чаще походил не на Самодержавным правителем, а ответственным и самым главным, но
