Мамба и большой Куш - Алексей Птица
А всё же сильное получилось зелье, прямо валит с ног, а ведь могло и убить. Зря я его на себе испробовал, но больше оказалось не на ком, зато теперь знаю его действие. Ох и тяжко. Все мышцы болят, каждая клеточка ноет, страшная слабость навалилась на всё тело. Сейчас нужно отдыхать и жрать. И как только я вспомнил о голоде, так он сразу дал о себе знать.
И всё же я смог подняться примерно через час. Ап встал вместе со мной, придерживая рукой.
— Возьми! — кивнул я ему на своё оружие. Он понял и подхватил щит и саблю, оруженосец, блин.
Медленно переступая ногами, я двинулся в сторону селения. Мне кажется, там не должно остаться врагов, разве только их трупы, да может, раненые, которых не успели добить. Вряд ли вернутся те, кто сбежал, я сам видел, как враги улепетывали из селения, аж пятки, гм, чернели. Так что, в селение идти можно, тем более, так жрать охота так, что живот подволакивает.
— Пошли! — кивнул я головой в сторону селения и, не оглядываясь, сделал первый шаг вперёд. Я не сомневался, что Ап сделает то же самое, иначе, зачем ему было меня спасать? Он и пошёл за мной.
Мы смогли добраться до селения примерно через час. Там мы увидели пустые хижины, лежащие тут и там мёртвые тела, и кучу раненых. Живых почти никого и не оказалось. Нет, спаслись многие, они сейчас сидели по кустам, таясь от любого человека с копьём или ножом. В центр села я не пошёл, сразу направившись в сторону своей хижины.
Нужно проверить Арчи и Джа, заодно плотно подзакусить, да и отвара целебного выпить. Микстура восстановления у меня имелась, но не в патронташе, что, слава богам, уцелел на моём теле, а в мешке. Чувствовал я себя погано, и не хотел идти в центр, чтобы повидать старейшину или его останки. Успеется ещё, сначала жрать и лечиться, а потом стонать и материться.
Добравшись до своей хижины, я обнаружил живого Арчи и котёнка, что тут же радостно подбежал ко мне. Рядом валялись трупы врагов, убитых мною. Хозяев хижины поблизости не оказалось, им повезло, что никакого из них не убили, возможно, не успели.
Равнодушно взглянув на трупы, я полез в мешок, кивнув Апу на место, где хранились продукты. Найденный пузырёк открыл, вылил содержимое в кружку с водой и тут же выпил, а потом жадно принялся за еду. Трупы уже оплыли, и к утру начнут вонять, надо бы хоронить их, но сейчас это невозможно. Нужно идти к старейшине и попутно искать выживших.
Солнце продолжало падать к линии горизонта, когда я всё же решился идти к центру селения. Моё состояние немного улучшилось, а еда стала усиленно перерабатываться желудком. Всё это время Ап, повинуясь моему взгляду или жестам, делал то, что я ему велел, причём беспрекословно. Он тоже поел, жадно, и чуть ли не больше, чем я, видимо, долго голодал.
Немного отдохнув, я смог самостоятельно держать оружие в руках, и мы двинулись в центр селения, то и дело натыкаясь на трупы. Раненых врагов я добивал, но не сам, а кивал на них Апу, и тот одним ударом облегчал их муки. Всё равно они тут чужие, да и все легкораненые давно сбежали, а те, что остались, уже никуда сбежать не могли.
Не успели мы дойти до места битвы, как повстречали пятерых выживших местных воинов. Увидев меня живым и здоровым, они бросились бежать. Да и было отчего, потому как я сам с удивлением замечал, сколько трупов смог оставить в округе. Наконец мы дошли до места, где я бился со всеми в качестве берсеркера. Неприятное зрелище: куча обезглавленных и расчленённых трупов, потёки бурой от крови земли и туча мух, что уже кружились по всей местности.
Старейшины нигде не оказалось. Но по общей картине стало ясно, что практически все воины погибли, выжило не больше десятка. Ну, что же, к тому всё и шло, если бы не я, то и этих бы уничтожили, как и всё селение. Но надо найти старейшину, или его труп, и начать собирать людей, чтобы схоронить убитых, иначе в селении будет не продохнуть уже завтра.
Долго его искать не пришлось. Старейшина нашёлся в хижине неподалёку, в ней же находились и раненые воины. Всё же кто-то из них выжил, а раненых всегда в разы больше, чем убитых. Если останусь, а остаться придётся, то займусь лечением всех выживших.
Когда я вошёл в хижину, старейшина умирал на руках у родни. От меня шарахнулись в разные стороны, сразу, как только я вошёл. Не обращая на то внимания, я подсел к умирающему и взял его за руку, чтобы проверить пульс. Пульс был медленный, да и раны, полученные старейшиной, показывали, что долго он не протянет.
— Ты меня слышишь, старейшина?
Тот открыл глаза, с трудом всматриваясь в меня. Он умирал, это стало ясно уже не только мне, но и ему тоже. Раны у него оказались слишком ужасны. Трудно выжить, когда распороли кишки, а он ещё держался. Тут и мои эликсиры вряд ли помогут. Точнее, уже не помогут никак.
— Егооор, — с трудом протянул он, пытаясь разглядеть меня.
— Да, я вернулся, селение спасено, а враги бежали.
Старейшина помолчал, собираясь с силами, его взгляд расфокусировался, но он недаром стал старейшиной, голова у него работала хорошо.
— Так это был ты или в тебя вселился дикий дух наших предков?
— Я. Мне помогали боги, дав ярость и бесстрашие.
Раненый помолчал, обдумывая мои слова и одновременно борясь с болью.
— Я видел, но никому из людей боги не давали подобную ярость и бесстрашие. Ты первый, кто узрел их волю, и я тебе не верю. Ты не видел себя со стороны. Ты был страшен, как будто перестал быть человеком.
Я только усмехнулся на эти слова. Наверное, это действительно так.
— Может быть, но я спас селение, когда вы уже сдались, а ведь я тебя предупреждал, старейшина…
В ответ раненый застонал, держась за свой разорванный живот. Под ним уже натекла целая лужа крови, но некому оказалось ему помочь и спасти, а я пришёл слишком поздно. Мне даже на мгновение стало жаль его, но решение принимал он, а не
