Не валяй дурака, Америка… - Юрий Артемьев
Глава четырнадцатая.
Храните тайны в несгораемом сейфе!
08 августа. 1974 год.
СССР. Где-то в Подмосковье…
Алексей Громов (Тихий)
Не смотря на то, что на улице было знойное лето, в кабинете было довольно-таки прохладно. Не так холодно, как под струями кондиционера, а именно приятная прохлада. Иначе и не назвать. Я пошарил глазами по стенам и окнам, Но никакого видимого кондиционера не обнаружил. И вентиляторов с пропеллером от погибшего Карлсона тоже нигде не стояло… Окна были полуприкрыты полупрозрачными жалюзи. И непонятно было, видно через них хоть что-то или нет. Свет проникает и ладно…
Мы расположились за длинным Т-образным столом, ну а наш генерал, конечно же занял самое главное место. Похоже, что именно здесь он проводил совещания со своими сотрудниками, устраивая им разнос и раздавая ценные указания. Но в общем, в кабинете царил деловой минимализм. Ничего особо роскошного не было, хотя обстановка была вполне солидной. Стол, шкафы с книгами, большой мощный сейф. Вот в общем-то и всё…
Хотя нет… Слонов-то я и не заметил. А как известно из древних фолиантов, в море-окияне плавает черепаха, на ней стоят слоны, которые держат на спинах своих плоскую землю…
Два портрета на стене за спиной начальника. Очень символичная и гармоничная компания. Железный Феликс и Железный Шурик. Ну а кого тут ещё повесить на стенку?
Авдеев перебирал какие-то бумаги в папках, которые он достал из сейфа. До того, как мы пришли, на столе не было ни единой бумажки. Ну разве кроме перекидного календаря.
Наконец, генерал закончил изучение бумаг и протянул нам два бланка.
— Заполните!
На бланке значилось: ПОДПИСКА. Ну а дальше: Я, такой-то, такой-то обязуюсь не разглашать сведения, содержащие государственную тайну и другие секретные сведения, которые стали мне известны по службе и т.д. и т.п.
— Товарищ генерал! Мы же уже подписывали такое. — сообщила Маринка.
— И уже не один раз. — добавил я.
Похоже, что нашего генерала этот демарш не впечатлил от слова совсем.
— Обязательно проставьте сегодняшнее число, подпись и расшифровку фамилии.
— А мне что указать? Тихий или Громов? — снова поинтересовался я.
— Пиши «Тихий». Для документов это будет более правильно. тем более по поводу сегодняшних секретов, которые я вынужден вам сообщить.
— Может не надо? — пошутил я.
— Вот я понять не могу, Алексей… Что ты, что твой брат, ну никакого уважения не испытываете к руководству. А я вам не Вася с улицы, а целый генерал.
Я видел, что Авдеев не сердится. В его глазах поблёскивали смешинки. Поэтому я ему решил подыграть.
— Так мы же сироты детдомовские. В своей жизни ничего не видели, об уважении к генералам не слышали…
— Вот отправлю тебя на гауптвахту, чтобы посидел там и подумал о своём поведении.
— Ну, товарищ генерал… Сколько уж можно? Вчера в камере. Позавчера в камере. Так же и привыкнуть можно… Или мне надо внедриться в ГУЛАГ?
— Я покажу тебе ГУЛАГ!
Генерал сжал свой кулак, и я понял, что шутки кончились. Посмеялись и будет.
Быстро заполнив и подписав бланк, я передал его начальнику.
— Виноват, товарищ генерал! Просто в камере соскучился по человеческому общению. А Вы просто наш спаситель. Уже не первый раз вытаскиваете нас из неприятностей.
— Вот, вот… А теперь давай поговорим о реальных неприятностях.
Но для начала Авдеев взял паузу… Мне показалось, что он раздумывает с чего бы начать. Ну, что же. Не буду ему мешать. Это Сашка у нас шибко вумный. Всё время лезет наперёд паровоза. Вот и сейчас, наверняка, весь это кипеш из-за него происходит. Или…
— Что-то с Сашкой случилось? — не выдержал я, прервав паузу.
— Случилось… — озабоченно проговорил генерал.
— Он цел?
— Да хрен его знает. — совсем не по генеральски ответил Авдеев. — Его найти никто не может.
— Ищут пожарные. Ищет милиция — начал я цитировать знакомый с детства стишок.
— И ФБР, и в Нью-Йорке полиция… — внезапно для меня продолжил генерал.
— Чего-о-о?
— Того… Он был подготовлен к внедрению в студенческую среду в Соединённых Штатах Америки для выявления потенциально опасных для нас умников, с целью последующего их устранения или вербовки…
— И что?
— А потом в Нью-Йорке убил Чрезвычайного посла СССР при ООН Аркадия Николаевича Шевченко.
«Так он же предатель» — чуть не ляпнул я, но вовремя прикусил язык. Хорошо ещё, что генерал не заметил этого моего порыва и возбуждения при упоминании фамилии Шевченко.
— А при каких обстоятельствах? — всё-таки задал я немного неуместный вопрос.
