Упущенные Возможности - Ande
Международное положение здешней Советской России устойчиво, и в одном ряду с ведущими мировыми державами. Разве что Франция, считающая себя главным победителем в Первой Мировой, общается сквозь зубы. А вот Штаты с Англией и Германией, вполне сотрудничают, не отказывая себе впрочем, в разных гадостях. Но тут уж и СССР им не уступает. По крайней мере, скандалы в западной прессе о том, что повсюду агентура красных, регулярны и затрагивают самые высокие сферы.
Ясно дело, что все не так просто. Народ живет в СССР еще по разному. И политические бурления в обществе и Коммунистической Партии, идут постоянно. Разного рода экстремисты, признавая, что за двадцать лет Советской Власти большевики страну накормили, одели, и дали крышу над головой, считают, что это отход от коммунистических идей. Ибо по всему миру страдает несчастный пролетариат, который нужно немедленно пойти и освободить, пусть силой оружия.
Среди молодых пиз@оболов, как правило, эти порывы вызваны отсутствием желания в@бывать с утра до вечера на тяжелой и не самой престижной работе. Больше то, они никуда и не годятся.. То ли дело воевать! Но вот у видных большевиков эта риторика — форма борьбы за власть.
И, я так понимаю, именно поэтому моего реципиента и нашли. И приставили к товарищу Калинину.
Этот невозможный, с моей точки зрения, СССР этой реальности, существует благодаря магии. Она то и привязывает кучу народу к главе государства Калинину, с жестким подчинением. А я, обладаю способностью пережить любой взрыв находясь в его эпицентре, обеспечивая этим товарищу Калинину неуязвимость.
Так что, жить мне в Советской России нравится. Вкусная еда, непыльная работа. Наблюдать власть изнутри –интересно. Пусть и понимаю я пока немного, но, думаю, освоюсь.
И вообще, товарищ Берия, меня намерен как то поощрить, за эпичные открытия алмазов и нефтяных месторождений?
С этой мыслю я и задремал снова…
Всю неделю после траурных мероприятий понедельника, я занимался приевшейся ерундой. Входящие- исходящие, Борисов, пожалте на встречу Вождя с украинской писательской делегацией, Боб, пойдем пообедаем, ты знаешь, балет –это так здорово!
Моя жизнь здесь скучновата, просто с отъездом Воронцовой, я это осознал. А это значит, что я вполне уже адаптировался, и принял окружающее.
Вчера, то есть в пятницу, вечером, ко мне в закуток, пожаловали Чашников и Розенгольц. Ну, Иру я, после работы, бывает подбрасываю куда скажет, мне не трудно. Они с Мишкой, типо тусовщики. А внезапный Чашников, до следующего понедельника отправленный медициной на легкий труд- неясен.
— Привет, — сказал Виктор, мы с ним еще не виделись — чем занимаешься?
Я, окончив рабочий день, собирался уходить. Курил последнюю в этот день сигарету на рабочем месте, и прикидывал, куда податься.
— Да вот, завидую — я кивнул на последний в этот день пакет документов — у парня, исполнителя этого шедевра, фамилия- Погубисало. А⁈ чувствуете? Не то что унылый Борисов.
— Подумаешь! — заявила Ирка — в ТяжПроме есть товарищ Зверозоб — Зомбовский, вот это да! Ромочка, ты меня отвезешь в парк Горького?
— Ага, — сказал Чашников, — все ясно. У тебя хандра, Боб, поехали в баню.
— А давай — я встал и взял шляпу — Только вот Ирину завезем, и помчались.
И мы пошли на выход. Всю дорогу до парка, Ирка выступала про какая баня, Витя? Я все Сашке расскажу, так и знайте!
— Романа нельзя оставлять одного, Ира. — отшучивался Чашников — Ведь потом придется восстанавливать события по анамнезу и сводке происшествий. Пусть уж побудет под присмотром.
— Не нужно, Виктор Петрович, выдавать желание напиться с девками, за заботу о товарище! Как тебе, Боб, не стыдно!- усевшись в мою машину, мы выехали из Кремля
Но капитан Чашников, попросил ее не возводить на меня напраслину, и рассказал ей историю Коня Василия.
Однажды, Семен Михайлович Буденный поделился с несколькими избранными, которых охранял Чашников, главным секретом успешного коневодства.
Мол, это только на первый взгляд нет ничего сложного, больше коней –лучше конница. Но в увеличении поголовья есть тонкости.
Вот, например, на каждой приличной войсковой конеферме существует штатная должность Коня Василия. В его непосредственные служебные обязанности входит проверка — готова ли кобыла к таинству любви или все еще ждет кого-то белого, с принцем на шее, и со стойлом возле приличного замка.
Выглядит это примерно так — в рабочем порядке Коня Василия подводят к кобыле. А дальше наступает непосредственно личная жизнь — либо кобыла дубасит его копытами, что есть сил, и тогда его уводят обратно. Радуясь, что ловко уберегли от увечий дорогого племенного производителя. Или же, кобыла оказывается благосклонна. Но и тогда Коня Василия все равно сразу утаскивают прочь, чтоб не смел, лошара позорная, портить породу.
— Боб, — сказал Чашников — отлично справляется, Ира. Почти святой. И предъявить ему нечего, кроме телесной чистоты.
Ирка, не сумев сохранить мрачный серьез, ржала, а я заявил:
— Вы все озабоченные, не понимаете простейших вещей. Тот утюг, что у меня дома нужно греть на плите, мне страшен и ненавистен. И у меня нет другого способа быстро погладить и почистить брюки кроме как в бане.
— Мне кажется, Боб, моя версия правдоподобней — захохотал Чашников.
— С чего это, Витя? — ну ты у меня получишь — мало того, что ты меня обозвал замухрышкой. Породистый производитель это ты, что ли? — мы подъехали к главному вхожу в Парк Горького…
В бане уже были Бертольд Лапиньш, и Ваня Петрухин. Пока Чашников считается больным, его подчиненных распихали кого куда. Вот они и сибаритствуют.
— Привет, Боб- обрадовался мне Берт- а говорили, что ты в Останкино теперь живешь.
— Нафик мне эта дыра, Берт? — я поздоровался с мужиками за руку, и скинул пиджак.- там ведь что за жизнь? Если тебе нечего делать- зарежь свинью. А мне это не близко.
— Хм, знаешь, Боб — Бертольд неторопясь разлил по рюмкам — у человека, что давит мух в прокуренном кабинете посреди Отечества, не бывает такого счастливого лица. Так что, во-первых не прибедняйся. А во-вторых, не зарекайся. Подумай об этом.
— Нет уж, Берт, неохота мне думать. Вся суть бытия крайне убедительно доказывает, что вот думать как раз никак нельзя.
— Зато
