Herr Интендантуррат - Анатолий Федорович Дроздов
Абвер занимал здание управления милиции N. (СД, как более влиятельная и многочисленная структура оккупировала выстроенный накануне войны четырехэтажный помпезный особняк НКВД.) Кирпичное двухэтажное здание бывшей милиции имело обширный двор, обнесенный высоким забором, внутреннюю тюрьму (перестроенный каретный сарай), гостевой флигель. Во дворе стояли грузовики и «хорьх» фон Лютцова. Часовой ходил у ворот и беспечно курил. Караульная служба Абвера, судя по всему, не блистала строгой дисциплиной. Крайнев подумал, что часового не случайно выставили снаружи; во дворе солдат наверняка забрался бы в кабину и благополучно уснул.
Они стояли в тени здания напротив Абвера и совещались. Это не заняло много времени. К часовому, ясное дело, надо идти вдвоем – большое количество людей охранника насторожит. Может случиться шум. Пойдут Крюгер и Крайнев. Монгольское лицо Николая вызовет подозрения, а Седых с Иваном не говорят по-немецки. К тому же вид у них самый славянский. Крайнев приводил эти аргументы, страстно желая, чтобы ему возразили: он не хотел делать то, что предстояло. Однако все согласно кивнули. Только Николай коснулся плеча Крайнева и отвел его в сторону.
– Виктор Иванович! – сказал он горячим шепотом. – Я могу вас переубедить?
– Уже обсуждали! – сказал Крайнев.
– Ситуация была иной. Мы получили ценнейшую информацию. Она стоит дорого – много больше, чем жизнь одной женщины, моя и ваша, вместе взятые. Мы не имеем права рисковать. Только вы и я говорим по-немецки и являемся носителями тайны. Если оба погибнем…
– Мы ничего не узнали бы, не пойдя к Крюгеру! – сказал Крайнев. – Помнится, кто-то возражал. Теперь о носителях. У меня в кармане зажигалка. Это миниатюрный диктофон. Ильин знает, как им пользоваться. Если со мной что-то случится, доставьте зажигалку ему. И, вообще, если против – забирайте своего Ивана и катитесь! Без вас справимся!..
– О чем вы говорили? – подозрительно спросил Крюгер, когда Крайнев вернулся.
– Не о вас! – буркнул Крайнев и надвинул фуражку козырьком на глаза. – Успокойтесь, Пауль! Ваши яйца послужат Германии! Форвертс!..
Часовой заметил их сразу: площадь освещала мощная лампочка на столбе. Солдат насторожился, даже потащил винтовку с плеча. Но затем успокоился – узнал адъютанта. Когда Крайнев с Крюгером подошли ближе, часовой вытянулся. Это был молоденький солдатик лет восемнадцати, он тянулся перед офицерами в искреннем рвении. Крайневу на мгновение стало плохо от вида юного лица, но он заставил себя вспомнить об Эльзе.
– Все спокойно? – спросил часового Крюгер.
– Яволь, герр лейтенант! – отрапортовал солдат.
Адъютант сделал шаг в сторону. Крайнев ударил без размаха, молниеносным движением от бедра – как учили. Обоюдоострый эсесовский кинжал, подаренный Саломатиным на Рождество 1942 года, как бумагу разрезал шинель и мундир солдата, разрубил ребро и развалил сердце. Часовой охнул и упал на колени. Крайневу показалось, что он ощутил, как задрожал клинок, попав в сердечную мышцу. Он придержал карабин, чтоб не звякнул о мостовую. Затем выдернул кинжал и вытер лезвие о шинель убитого. Когда выпрямился, то увидел в глазах Крюгера ужас.
– Отпирайте ворота, Пауль! – сказал Крайнев хрипло. – У нас мало времени.
Руки Крюгера тряслись, Крайнев отобрал ключи и сам открыл замок. Седых затащил труп во двор и бросил в тени забора. Иван взял карабин убитого и занял его место на улице.
– Сумеете завести? – Крайнев указал на грузовик.
– Разумеется! – сказал Николай.
– Тогда займитесь.
– Работающий мотор привлечет внимание!
– Зато заглушит выстрелы. Идем! – Крайнев подтолкнул Крюгера и достал из кармана взведенный «люгер». Ни за что в жизни он больше не ударит человека ножом…
Часовой внутренней тюрьмы, привлеченный звуком мотора, сам выглянул за дверь. Увидев Крюгера, он успокоился. Крайнев выстрелил от бедра, часовой упал ничком. Звук негромкого пистолетного выстрела потонул в тарахтении двигателя. Крайнев перешагнул труп и вошел внутрь. Связка ключей висела рядом с оборудованным постом часового, он снял ее и кивнул Крюгеру. Они шли по коридору, открывая дверь за дверью – Эльзы нигде не было. Крайнев чувствовал, как нечто черное, страшное и дикое поднимается из глубин души. Крюгер это ощущал и старался держаться в отдалении. Он бы совсем убежал, но следом шагал Седых – молчаливый и страшный, как возмездие.
…Эльза оказалась за последней дверью. Крайнев узнал знакомую фигуру, завернутую в одеяло, и побежал к ней. В камере горел яркий свет – его, видимо, не отключали на ночь. Крайнев отдернул одеяло и отшатнулся. Лица у Эльзы не было – сплошной синяк и кровоподтеки. Он осторожно коснулся ее лба – он был влажным и горячим. Эльза застонала и открыла глаза.
– Я знала, что ты придешь! – сказала тихо. – А он говорил, что ты меня бросил, – она слегка шепелявила. Крайнев понял, что у нее не хватает зубов – выбили.
– Кто это сделал? – спросил, еле сдерживаясь.
– Его фамилия Петров. Сказал, что бывший капитан госбезопасности. Хвастался, что заставит меня говорить. Только я ничего не сказала! Он бил меня сапогами в живот, и у меня случился выкидыш, – Эльза заплакала.
– Тихо, девочка! – сказал Крайнев, поднимая ее с жесткого топчана. – Я здесь, и больше никому тебя не отдам!
Ее платье было липким от крови. Стиснув зубы, Крайнев отнес Эльзу к грузовику. Седых тащил следом тюфяк и одеяло. Крюгер прятался за его спиной. Седых забросил вещи в кузов, заскочил сам и бережно принял у Крайнева легкое тело.
– Я присмотрю за ней! – сказал тихо. – Не переживайте, товарищ майор, будет жить! Синяки сойдут, зубы вставим, будет краше прежнего! Не такое бывало.
– Где Петров? – спросил Крайнев, повернувшись к Крюгеру.
– Там! – лейтенант указал на флигель.
– Идем!
Они подошли к флигелю, Крюгер, подчиняясь жесту Крайнева, постучал в дверь. В окне флигеля сразу вспыхнул свет – видимо, шум мотора разбудил Петрова. Послышались шаги.
– Кто? – спросили из-за двери.
– Крюгер, адъютант фон Лютцова! – сказал лейтенант. – Господин полковник требует вас к себе.
Заскрипел отпираемый засов. Крайнев отодвинул Крюгера и стал перед дверью. Когда та отворилась, ударил сразу.
Его противник оказался хорошо тренированным: упал на бок, перекатился и молниеносно вскочил на ноги. К тому же он был бос и без мундира. Но Крайнева вела ярость. Он отбил стремительный хук слева и ударил сам. Петров упал, и встать ему Крайнев уже не позволил. Изо всех сил пинал юркое, жилистое тело и сумел-таки угодить в живот. Под сапогом треснули ребра, Петров охнул и вытянулся. Крайнев отступил и достал «люгер». Петров оперся руками о пол и сел.
– Кто вы такой? – спросил по-немецки сдавленным от боли голосом. – Почему бьете меня? Я агент Абвера, гауптман.
– Больше не выслужил? – спросил Крайнев по-русски. – Не оценили немцы?
В глазах
