Фармацевт — 2 - Александр Юрьевич Санфиров
— Так давай, время нельзя терять, быстро грузим ее к нам и поедем в Гирвас в больницу, — тут же сориентировался Григорий Иванович.
-Боюсь, уже поздно, — качнул головой Антоныч, — не довезем, сердешную.
И после этих слов заплакал.
Глава 23
-Ну, что ты разнылся, как не мужик! — воскликнул Светлов. — Где ты видел, чтобы от укуса гадюки кто-нибудь умирал? Твоя Лида тоже никуда не денется, здоровей нас будет.
Он повернулся ко мне и продолжил:
-А ты, Витька, что молчишь? Ты же у нас единственный медик, тебе и карты в руки.
Егерь вытер слезы рукавом и осмысленно глянул на меня.
— Ты, правда, врач? — недоверчиво спросил он.
-Фармацевт, — сухо ответил я и продолжил. — Антон Антонович, давайте пройдем в дом. Я вашу жену гляну, а вы тем временем достаньте аптечку, надеюсь, она у вас имеется. Может и не надо будет женщину куда-то везти, здесь справимся.
Дом у егеря оказался большой. Его жена лежала без движения в дальней комнате на высокой кровати с периной и мерно дышала, не реагируя на окружающее.
Пока я смотрел больную, егерь вытащил из-под кровати большую коробку, наполненную доверху таблетками и прочими медицинскими принадлежностями.
— Это мне главный врач Гирвасской больницы возит, как на охоту едет, так, что-нибудь тащит, — пояснил Антоныч, увидев мой вопросительный взгляд. — Я тоже, дурак старый маху дал. Меня ведь гадюки два раза кусали и хоть бы что. Поэтому, когда Лидка прибежала, мне даже в голову не могло придти, что ей так плохо станет.
Состояние женщины, действительно оставалось тяжелым. На распухшей и посиневшей кисти правой руки четко выделялись следы укуса.
Похоже, муж был прав, пятнадцать километров езды по лесной дороге она может не пережить.
Раздумывая, что делать, я машинально перебирал лекарства в коробке. Большинство из них оказались с пропущенным сроком годности. В том числе и ампулы магнезии, кордиамина и прочие. Там же лежали проволочные шины, марля бинты, с десяток шприцов разного калибра. Наверно главврач тащил егерю все подряд, что плохо лежит.
Машинально проверяя все препараты, я не чувствовал знакомого отклика.
И тут в голову пришла необычная идея.
-Антон Антонович, а вы гадюку случайно не убили?
-Случайно убил, — буркнул тот, напряженно наблюдая, как я роюсь в коробке.
— И где она лежит?
— Да на тропинке и валяется, недосуг мне с ней возиться. Пират с Будилом в вольере сидят, а то давно бы её вытрепали.
— Отлично! Вся гадюка не нужна, а голову несите сюда, — скомандовал я.
— Чего!? Да ты парень оху..л совсем! Затем тебе эта башка?
— Антоныч,не нуди, раз Витя сказал, неси без разговоров, — поддержал меня Григорий Иванович.
Пожав плечами, егерь отправился за змеиной головой. Похоже, небольшой прилив энтузиазма, вызванный нашим приездом, понемногу испарялся, и он опять начал уходить в полную депрессию.
Пока хозяина не было, я подготовил мензурку и скальпель.
Пару минут спустя Антоныч вернулся домой и протянул мне голову гадюки. Меня аж передернуло. Голова оказалась неожиданно большой, наверно разав два больше обычной. Хотя, возможно, так показалось со страху.
Вскрыв ядовитые железы, я выдавил в мензурку всего две крохотные капельки яда. Остальной яд явно ушел на укус Лидии Асташевой.
Разбавив яд двумя кубиками физраствора из ампулы, я положил ладонь на мензурку.
По ней полыхнуло жаром так, что я еле сдержал стон и не отдернул руку.
Жидкость в мензурке сменила цвет на голубоватый и опалесцировала золотистыми искорками.
Поставив, кипятится найденный многоразовый шприц в маленькую кастрюльку на плиту, я снова подошел к больной.
Лучше ей за это время не стало. Пульс приближался к нитевидному, да и редкое шумное дыхания являлось неблагоприятным прогностическим признаком.
-Виктор, — обратился ко мне егерь. — Ты хочешь, Лиде укол поставить из гадючьего яда?
— Угу, — мотнул я головой.
-Ты, парень, часом не охренел? — прокомментировал мои гримасы Антоныч.
Даже Светлов, до этой минуты, поддерживающий меня в решениях, смотрел в мою сторону с большим сомнением, но промолчал. Видимо, в училище еще ходили слухи о моих подвигах.
-В общем, так, Антон Антонович, — заявил я, пристально глядя на егеря. — Состояние вашей жены ухудшается, лекарств у вас нужных нет. Нашел одну ампулу противозмеиной сыворотки, так её срок годности уже пять лет, как прошел. А тут считай свежий яд, сегодняшний.
Я, естественно, лукавил, между сывороткой и тем, что я сделал, ничего общего не было. Но откуда это знать обычному егерю.
-Так, что решайте, что будем делать, — закончил я свою речь.
— Ладно, коли, — махнул рукой Антоныч с мрачной миной на лице. — Но смотри, если Лида умрет, я тебя лично, вот этими руками приговорю.
Светлов снова промолчал, хотя по его лицу без труда определялось, что он весь в сомнениях.
Я же, слив воду из кастрюли, собрал шприц и набрал в него все содержимое мензурки.
-Григорий Иванович, — обратился к Светлову. — Бутылку доставай.
-Зачем? отозвался тот.
— За неимением спирта кожу протереть и водка сойдет, — сообщил я.
Через пару минут, укол был сделан и три мужика напряженно смотрели, что происходит с женщиной.
Первые несколько минут ничего не менялось. Разве что я, пальпируя пульс, заметил, что его наполнение немного улучшилось.
Прошло еще двадцать минут.
Асташев тяжко вздохнул и ушел на кухню, где Григорий Иванович оставил откупоренную бутылку водки на столе. Набулькал полстакана и выпил залпом. После чего уселся на стул, налил еще полстакана водки и начал гипнотизировать его глазами.
В это время его жена открыла глаза и слабым голосом позвала мужа.
-Антоша, ты где? Принеси водички, пожалуйста, тошнит меня что-то сильно.
Стул с грохотом свалился на пол, когда егерь выскочил из-за стола и схватив ковшик, понесся в коридор, где на поставке стояли запотевшие ведра с родниковой водой.
Я вовремя перехватил его с полным ковшом.
-Антон Антонович, кто же так поит больных? Только обольёшь и никакого толку. Налей воду в заварной чайник, пусть из носика пьет.
Женщина выпила полный заварник
