Владимир Ступишин - Моя миссия в Армении. 1992-1994
Но вернемся в декабрь 1992 года. В Армении тогда свирепствовала какая-то необычно холодная зима, и транспортировка топлива все более ощутимо превращалась в вопрос жизни и смерти в самом буквальном смысле. 8 декабря я был у Левона Тер-Петросяна вместе с Франс де Артинг и другими дипломатами. Президент обратил наше внимание на катастрофическое положение с горючим, запасов которого оставалось на две недели. Он посетовал на то, что не может дозвониться Ельцину, но с Миттераном он уже успел поговорить и выходит на связь с Бушем и Колем. Нас он просил поддержать его просьбы о помощи по дипломатическим каналам.
Франс рассказала мне, что, по сведениям французской дипслужбы, полученным из Анкары, турецкое правительство все больше идет на поводу у своей оппозиции, которая все настойчивее требует ужесточить блокаду Армении, дабы помочь тем самым Эльчибею. Она согласилась с моим замечанием, что ни с Турцией, ни с Азербайджаном до сих пор никто из великих держав всерьез даже не говорил по поводу их противоправных действий, каковыми является блокада. Мне показалось, что француженка хорошо понимает необходимость дипломатических жестов в целях смягчения блокады Армении.
17 декабря мне нанесла визит представительница ООН в Армении никарагуанка Тельма О’Кон-Солорцано, прибывшая из Австралии. Красавица и умница! Я целый час посвящал ее в положение в Армении и no-соседству, не забыв и такой предмет, как активизация пантюркизма. В тот же день она собрала у себя в гостинице «Раздан», где разместилась миссия ООН, представителей посольств, и я воспользовался возможностью, чтобы попытаться разбудить через них международное сообщество, которое, на мой взгляд, прямо-таки цинично игнорировало блокадные страдания Армении. Я нажимал на то, что необходимо политическое давление извне на организаторов блокады, снятие которой разом разрешит все гуманитарные проблемы. Помочь Армении и Арцаху, говорил я, значит заставить уважать международное право и общечеловеческие духовные ценности. В этом должно быть заинтересовано все международное сообщество, если только оно хочет иметь будущее. При этом я не преминул отметить положительное значение благородных миссий международных организаций и государств, решивших оказывать гуманитарную помощь Армении, и пожелал им удачи.
19 декабря мы приняли телефонограмму от Бориса Леонидовича Колоколова, заместителя мининдел России:
От генсека ООН из Нью-Йорка получено сообщение о просьбе Левона Тер-Петросяна поставить 300 тысяч тонн мазута. «Роснефтепродукт» готов поставить в Армению любые виды энергоносителей в необходимом количестве, но есть трудности в Грузии. Обращалась ли армянская сторона к грузинам? В Батуми уже пришли первые 30 тысяч тонн мазута, но их не перегружают в железнодорожные цистерны. Информируйте об этом руководство Армении и поинтересуйтесь, что армяне предпринимают. Со своей стороны попробуем воздействовать на Шеварднадзе через генсека ООН.
Это мне уже нравилось. Я был в контакте с помощником премьер-министра, которому и передал содержание телефонограммы для Хосрова Арутюняна.
В тот же вечер мне позвонил Виген Иванович Читечян, государственный министр, отвечавший за экономические связи с Россией. В правительстве Гранта Багратяна, который сменил ушедшего в отставку в феврале 1992 года Хосрова Арутюняна, Виген Иванович стал вице-премьером. А позже, по-моему, в 1995-1996 годах работал послом Армении во Франции. Так вот, звонит мне Читечян и вводит в курс дела. С Грузией сложно не только из-за азербайджанского ультиматума. Грузины демонстрируют желание помочь, но не упускают случая, чтобы прихватить чужое топливо (впоследствии это неоднократно подтверждалось: газ, оплаченный армянами, на территории Грузии застревал систематически). Есть трудности и чисто погодные: через Батуми мазут качать удается не всегда – замерзает. А без мазута стоят теплоэлектростанции. Остается уповать лишь на то, что морозы не вечно будут лютовать.
Через несколько дней возникли проблемы с газом. Мне позвонил заммининдел Георгий Казинян: туркмены требуют за свой газ валюту, узбеки тоже хотят валюту – за транзит. Не получив ее, они остановили компрессоры. В результате Армения без газа. Читечян подтвердил: недодают 20 миллионов кубометров, до Армении доходит всего 4 миллиона, скоро придется тушить котлы – катастрофа! Сам он уговаривает грузин по телефону и собирается лететь в Ашхабад и Ташкент, а Левон Тер-Петросян пытается дозвониться Ельцину.
Я тут же отправил телеграмму Ельцину, Черномырдину, Козыреву с просьбой оказать поддержку миссии Читечяна и надавить на «башибузуков». К Новому году газ перестал поступать даже в дом президента. Я уехал из Армении в сентябре 1994 года. Газа у президента все еще не было. Ни у президента, ни у кого из руководителей, занимавших дачи в Конде, ни у нашего посольства, которое продолжало жить и работать там же.
22 декабря 1992 года Левон Тер-Петросян вновь обратился к президентам России и США, а также к генсеку ООН с просьбой о гуманитарной помощи Армении – горючим и продовольствием.
29 декабря я получил сообщение от Сергея Глазьева (МВЭС): Москва готова поставить 260 тысяч тонн топочного мазута через Грузию, о чем уведомляет Ереван и Нью-Йорк (генсека ООН). Тут же я поставил об этом в известность премьер-министра.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО
Таковы были первые шаги посольства. Но действовали мы, естественно, не только на экономическом направлении. Надо было срочно налаживать политическое сотрудничество. Именно этим я и занимался, встречаясь с Александром Ашотовичем Татевосяном, завотделом СНГ, потом начальником управления СНГ. В его ведение входили и отношения с Россией.
С ним мы обсуждали разные темы – от налаживания механизма политических консультаций до болезней «федерализма» в России, выливавшихся в международные договоры Воронежа с Арменией. В поле нашего зрения оказывались и случаи захвата азербайджанцами заложников на территории Армении в районе стыка границ трех закавказских республик. Удивительное дело: ради этого происходят вооруженные стычки, гибнут люди, а чтобы выкупить живого человека, нужны миллионы рублей – это в 1992 году! И ничего, не колышет такой терроризм демократов в Москве, Париже и Вашингтоне. А в Минске представители стран-членов СНГ устраивают свои личные дела, добиваются привилегий и льгот, создают какие-то самодовлеющие структуры, проводят семинары, катаются по заграницам и даже оказывают посреднические услуги частным фирмам. А то, зачем они туда посланы, не делается, и интеграционным процессом никто всерьез не интересуется.
Татевосян сделал конкретное предложение. Понимая весь вред для Армении любых попыток ущемления прав российских граждан, откуда бы они ни исходили, он обещал заниматься всеми конкретными случаями, какие мы сочтем целесообразным доводить до его сведения, так что дело за посольством. Свое обещание Александр Ашотович выполнял, в пределах отпущенных ему возможностей, и у нас наладилось с ним очень полезное сотрудничество.
Разговор о консультациях неожиданно продолжился у главного советника президента по вопросам национальной безопасности Ашота Гарниковича Манучаряна. Тогда, в 1992 году, ничто не предвещало его перехода в резкую оппозицию. Тогда он был верным соратником Левона Тер-Петросяна, и знакомство с ним меня очень интересовало. Не по любому вопросу надо бегать к президенту, хотя возможности для этого есть, живем no-соседству, да и в официальном приеме отказа нет. Иногда лучше побеседовать с его политическими советниками и помощниками, что я и старался делать.
Ашот Манучарян, у которого я был уже 1 декабря, поставил вопрос о проведении серии политических консультаций прежде всего на уровне руководства МИДов с подключением людей из президентских канцелярий. Параллельно организовать консультации по линии генштабов и служб безопасности. Цель консультаций – налаживание тесного сотрудничества между Ереваном и Москвой для согласования оценок и позиций, стратегии и тактических ходов, направленных на создание пояса безопасности России и СНГ путем оказания влияния на события в регионе, охватывающем Северный Кавказ и Закавказье. К этой серии консультаций, по мнению Манучаряна, желательно подключить Украину и Грузию. В ходе консультаций следовало бы начать отработку взаимодействия: а) в деле укрепления СНГ; б) в стабилизации положения на Северном Кавказе и прилегающих районах; в) в восстановлении сотрудничества с арабским миром, чьи представители через армян дают понять, что не хотят ухода России из их региона; г) в привлечении к сотрудничеству Китая, весьма обеспокоенного оживлением пантюркизма в Турции, за спиной которой стоят США, ибо китайцы видят, что геополитические устремления Турции нацелены не только на тюркоязычные районы бывшего СССР, но могут дестабилизировать и Синьцзян.
